– Чтобы идти вперёд, я должна вернуться назад, – твердо произносит Дени.
Она сжала драконью шею и щелкнула кнутом. Дрогон взмыл в небо, охотно повинуясь той, что правила им, той что окончательно осознала себя кровью от горячей, дымящейся крови дракона, кровью от золотой крови древней Валирии. Они нагнали дотракийца, несущегося во весь опор далеко внизу. Он был одним единственным, разведчиком, что ехал перед кхаласаром, чтобы найти в степи дичь, добрую зелёную траву для лошадей и высматривать врагов, где бы те ни прятались. Но в степи негде найти хоть сколько-нибудь надежного укрытия, особенно после того, как над ней пролетел дракон. Справа и слева Дейенерис видела в траве опалённые проплешины, и поняла, что Дрогон уже побывал здесь. Следы его охоты испещрили зелёное травяное море цепочкой серых островков.
Впереди показался табун лошадей, а с ним и их всадники, около двадцати человек, при виде дракона мгновенно развернувшихся и обратившихся в бегство. Биение сердца, и их накрыла тень, такая, что могла бы охватить целый кхаласар, небольшому отряду всадников же и вовсе показалось, будто тень протянулась на сотни лиг, до самого горизонта. Они бросились врассыпную, кони мчали их, взрывая землю копытами, бока лошадей покрывались пеной, но, какими бы быстрыми они ни были, всё же летать они не умели. Скоро один из скакунов стал отставать от прочих, дракон с рёвом спикировал на него, и в мгновение ока бедное животное превратилось в живой факел – однако продолжало с диким ржанием нестись вперёд, пока Дрогон не опустился на него сверху и не сломал ему хребет. Дени из всех сил вцепилась в драконью шею, чтобы не потерять только-только обретенное равновесие.
Пиршество не продлилось и нескольких мгновений, дракон явно хотел не утолить голод, но охотничий инстинкт. Вокруг горела трава, воздух застило дымом и запахом горелого конского волоса, глаза немилосердно щипало, умирающая от голода Дени из последних сил убеждала себя, что все это из-за дыма, не из-за чего более. Дрогон, тем временем, вновь оказался в небесах, что окрасились в кроваво-красные тона, и усердно обращал степь выжженной пустыней. Все до единого всадники и их кони были преданы огню.
— Чтобы достичь света, я должна пройти через тень, — еще одна строка предсказания Куйэты, смысл которых лишь теперь в полной мере понятен Бурерожденной. Она летит сквозь едкий дым и запах гари, сквозь тень, которая сопровождает пожар, огонь, свет. — Чтобы попасть на север, я должна отправиться на юг, — дракон несет её к Летнему морю, чьи воды только начинают виднеться вдали, но Дейенерис только сейчас осознает, что южные границы одного материка становятся северными для другого. Голод, как ни странно, прояснил её мысли. — Север… — шепот уносит ветер, а обессилившую, потерявшую сознание королеву – её Дрогон. На границах меж сном и явью, её вновь посетило видение прошлого – места, откуда начался её путь от маленькой девочки, боявшейся собственной тени и тени своего брата до матери драконов. У её ног вновь простиралось Доктракийское море, уходившее к далекому горизонту и исчезавшее за ним. Здесь не было ни домов, ни гор, ни деревьев, ни городов, ни дорог… лишь бесконечные травы, высокие, в рост человека, колыхавшиеся волнами под ветром. Оно зелено весной, летом же темно-красные цветы морем крови заливают ее от горизонта до горизонта, а осенью одевается в цвета старой бронзы. Здесь сотни разновидностей трав: со стеблями желтыми, как лимон, и темными, как индиго, синие травы, оранжевые травы, травы переливающиеся.
«Говорят, что в краю теней за Асшаем растут океаны призрак-травы; стебли ее бледны, как молочное стекло, и поднимаются выше головы сидящего на коне всадника. Трава эта убивает все остальные и в темноте светится отблеском пламени, сжигающего погибшие души. Дотракийцы утверждают, что однажды призрак-трава покроет весь мир, и тогда вся жизнь закончится», — молвит рыцарь. — «Мертвых невозможно поднять из могилы», — ей кажется, будто она падает целую вечность тряпичной куколкой, брошенной в бездонный колодец, и в тот момент, когда падению должно бы подойти к концу и наконец закончиться, кто-то или что-то подхватывает её. Дени утягивает не холодный сумрак, что обрывает жизни, но теплое течение, что погружает в покой и дарует целительный сон. От него еще можно проснуться, не это ли главное?  И в какое-то мгновение, она, не зная, на сколько времени её сковал сон без сновидений, просыпается. Тем она, кажется, переполошила тех, кто был с ней рядом, и те, на певучем языке произнесли несколько слов, обращаясь к ней. Фигуры задвигались, несколько поспешили покинуть покои (знать бы где они находятся, замков поблизости Дейенерис не припомнит, но не сомневается, что она во дворце и в очень богатом), прочие же смотрели на неё, словно на чудо.
— Где я? — силы не вернулись к ней окончательно, даже зрение толком не восстановилось, и кажется опекавшие её люди поняли это и бережно поднесли к губам какое-то снадобье и ласковым голосом увещевали Дени испить его. Она выбирает повиноваться, и вскоре тело и дух вновь наполняются силой. И как раз вовремя, ведь в отведенные ей покои входит тот, в ком несложно признать хозяина дворца, где Дейенерис оказалась гостей.
[NIC]Daenerys Targaryen[/NIC] [STA]fire and blood[/STA][AVA]http://se.uploads.ru/A4Eq8.png[/AVA]

Отредактировано Emma G. Frost (2017-05-19 17:16:49)