Если бы Марк знал, что в ту ночь он вернётся, возможно, всё было бы иначе. Если бы Марк только догадывался, что его кошмар не закончен, возможно, он бы принял помощь Брюстера и его приятеля-колуна в кожаных штанах. Если бы Марк знал… он бы не смотрел сейчас в окно на приближающийся к дому силуэт.

Эта неделя была странной. Шелест листвы, капельки росы, свежий ветер и крики птиц. Солнце играло причудливыми бликами, и Марк засматривался, вспоминая свои ощущения, когда солнце было практически украдено у него. Свет. Тепло. Раскалённый асфальт. Мелочи жизни, на которые мы не обращаем внимания каждый день, ежеминутно. Мелочи, которые начинаешь ценить, когда их у тебя отнимают.
Протянутая рука и в ней зажат косячок. Нетерпение повисло в воздухе.
- Хэй, Марк? Не уснул?
Насмешливый голос Тедди уже начинал раздражать. Марк выдавил из себя ухмылку и взял косяк из протянутой руки, чтобы не вызывать подозрений и не прослыть странным. На него и так уже недобро косились приятели, замечая в поведении странности, как когда-то было с Чарли.
Двор заброшенного дома согревал своим покоем и тишиной. Марк не был в школе с той самой грёбанной ночи, а теперь охотно курил, пытаясь забыть всё, что тогда было. Он растворялся в дыму, охотно занимаясь саморазрушением, когда его внезапно настиг вопрос Тедда:
- А куда пропал Бен?

Дорога домой заняла слишком много времени. Марк брёл, смотря себе под ноги и пиная попавшиеся на пути камни. Вопрос о Бене не выходил из головы. И никому, никому во всём мире Марк не мог рассказать, что его лучшего друга лишил жизни вампир, сжав острыми когтями беззащитную шею и породив невероятный брызг крови. Бен был далеко неидеальным. Порой ленивым, порой он говорил глупости, но он был добрым и занятным, очень улыбчивым.
Он не заслужил такой участи.

Дом встретил холодной пустотой, хотя раньше Марк думал, что это лучшее место на свете. Навстречу вышел отец, разводя руками и хитро улыбаясь, из-за его спины выглянула мать, сурово хмуря брови. Намечался серьёзный разговор.
- Ты в школе давно не был, - сообщил отец, а Марк даже не испытал положенного волнения. Когда-то давно, в прошлой жизни, он бы уже придумывал отмазки и поспешно извинялся, теперь же просто стоял, ожидая выволочку.
- С девчонкой гулял? – ещё хитрее усмехнулся отец, по привычке сваливая любые проблемы Марка на девчонок и секс.
Так вот  как его видели окружающие. Кровь этого проклятого вампира Джерри послужила как отрава. Все те события или часть образов из жизни вампира, что передались ему, внезапно вызвали множество вопросов. Вопросов к окружающим, вопросов к себе. И картина получалась очень уж невзрачной.
- Да, с девчонкой, - быстро соврал Марк, переминаясь с ноги на ногу и нервно сжимая ручку спортивной сумки.
- Или курил опять? – мать выступила вперёд, недовольно складывая руки на груди. – Мне соседи говорят, что ты травку куришь! Это всё твой ненаглядный Бен, да?
Опять всплыло имя Бена. Боль. Марк отвёл взгляд и покачал головой. Проще признать свою вину и сдаться, чем позволять себе расклеиться и пуститься в никому ненужные исповеди.
- Разберись с ним уже! – приказала мать отцу и покинула прихожку.
Повисла неловкая пауза.
- Марк… - позвал отец, неспешно приближаясь. – Ну что с тобой? Всю неделю сам не свой. Не ешь почти ничего, исхудал как! Школу прогуливаешь. А у тебя выпускной класс…
Марк поднял взгляд, практически не слыша слов этой банальной речи. Меня укусил вампир, пап. Он забрал жизнь моего лучшего друга, но зачем-то сохранил её мне. Зачем? Почему? И… он был потрясающим, пап.
Слова, которые никогда не будут сказаны вслух. Марк понял, каким его видят окружающие люди и понял, что надо играть свою роль. Он улыбнулся, невинно пожал плечами и перешёл на шёпот, словно сообщая отцу ну очень важный секрет.
- Понимаешь… есть одна девчонка…
Взгляд отца тут же изменился: появляется интерес.
- У нас с ней… - Марк изобразил неразборчивый пас руками. – Ну не клеится! Знаешь, бывает такое, ну что не получается…
Отец, явно всё понимая, удивлённо округлил губы, а затем кивнул.
- Я-то всё понимаю, сам в твоём возрасте был! – заверил он, обняв Марка за плечи. – Но ты всё же на школу не забивай, ладно? И курить бросай! Пока мать лютует, сам понимаешь, что наказан и из дома…
- Я понял, только школа. Обещаю, - кивнул Марк и, устав от этих разговоров, поспешил покинуть коридор.
- С тобой точно всё в порядке?
- Да всё хорошо, - успокоил отца Марк. – Просто слишком много друзей…
...погибло…
-… переехало…
…от лап кровожадного вампира…
- …от жизни в этом городке
…ненавижу Джерри
-…мне одиноко…
…Джерри
-…Джерри…
- Какой Джерри? – с интересом спросил отец.
Марк ретировал в свою комнату.

Родители уже легли спать, а Марк всё сидел в темноте и смотрел фильмы, абсолютно не вникая в суть. На столе стоял невостребованный пакет чипсов, где-то в шкафу ждала своего часа банка пива. Но всё это, как веселье и прочие радости, осталось где-то в прошлой жизни.
На автоответчике оставил сообщение Чарли. Ему позвонил отец Марка, помня, что они дружили, и Брюстер сразу понял причину такого странного поведения приятеля. Однако именно с ним Марк не желал общаться вовсе, называя то фриком, то придурком, хотя вроде именно Чарли спас его жизнь.
И всё же им не о чем было говорить. Порой Марку казалось, что он злится именно за то, что у него отняли шанс остаться там, в том доме по соседству с Брюстерами.
В какой-то момент всё переменилось. Марк ощутил, как по спине пробежал холодок, и оторвался от экрана. Словно по наитию он подошёл к окну, различая на залитой лунным светом дорожке одинокий и до боли знакомый силуэт.
Юноша в ужасе отшатнулся.
Если бы Марк знал, что в ту ночь он вернётся, возможно, всё было бы иначе. Если бы Марк только догадывался, что его кошмар не закончен, возможно, он бы принял помощь Брюстера и его приятеля-колуна в кожаных штанах. Если бы Марк знал… он бы не смотрел сейчас в окно на приближающийся к дому силуэт.
В панике Марк бросился к столу, стараясь найти под горами бумаг и мусора крест, присланный Чарли. Предмет нашёлся, и юноша спрятал его в карман, шепча губами молитвы, которые никогда на Джерри особо и не действовали. От страха и ужаса Марка затрясло, он сжался и опустился на пол, вжимаясь спиной в стену.
Уходи, Джерри! Уходи… Прошу, уходи! Я не хочу, не хочу, не хочу!
Вскинув голову, Марк увидел своё отражение в гладкой поверхности шкафа. А ведь отражение Джерри тоже тогда отобрал у него вместе с душой. Всматриваясь в самого себя, осознавая, что вампира ничего не остановит, и что скоро он умрёт, Марк внезапно понял, что боится вовсе не смерти. Он боится не Джерри, не его клыков.
Он боится себя. И того, что сорвётся и кинется навстречу к этому дьяволу, прося его вновь убить себя.
Это неправильно. Так не должно быть! Эта тварь убила Бена… Марк, очнись!
Вечная жизнь, совершенное тело, томный голос опасного и жестокого создателя, страх к которому вызывает странные чувства внутри. Его присутствие в себе, голос, жажда. Шелест листвы, капельки росы, свежий ветер и крики птиц. Солнце. Солнце...
Однако когда раздался глухой стук, Марк встал на ноги. В его душе происходила настоящая борьба, и он хотел, на самом деле хотел вновь увидеть Джерри, того самого, который жил много лет и видел мир другим, да и его воспоминания о той ночи приобрели особый сладостный вкус. Все эти дни Марк мучил себя и бежал от них. Теперь же, устав бороться, он решил спуститься к дьяволу, что застыл у порога.
Юноша задержался на миг лишь у спальни родителей, мысленно прощаясь. Встреча с Джерри – приговор, и назад дороги уже просто нет. Он спустился, неспешно приблизился к двери, замирая лишь на миг, и провернул ручку, открывая.
- Здравствуй, Марк.
От одного лишь этого голоса бросило в дрожь. Волевым усилием Марк заставил себя переступить порог и захлопнуть дверь. Даже если Джерри разозлится, он не готов впустить его в свой дом и обречь родителей на смерть.
– Джерри, – произнёс Марк, поднимая взгляд и замирая. Перед ним стоял живой и невредимый вампир. Всё так же прекрасен и дьявольски опасен. – Джерри, забери меня.
Эти слова сами сорвались с губ, Марк даже не успел осознать, как. Достав из кармана оставленный Чарли крест, юноша выбросил его прочь, всматриваясь в черноту глаз вампира. В тот момент он испытал страх. Инстинкты трубили и кричали, но было поздно.

Марку страшно, даже когда он просит Джерри забрать его с собой. Марку страшно, потому что он стоит лицом к лицу с чудовищем, кровожадным и жестоким, которому ничего не стоит впиться клыками в его шею, разорвать кожу и забрызгать кровью входную дверь родного дома жертвы. Чтобы наутро отец или мать обнаружили засохшие пятна и лужи, зашлись криком, пугая весь город. Джерри просто может убить его, как это было с Беном.  Только теперь Марк думает о том, что его просьба может только рассмешить вампира или, что хуже, разозлить. Хотя Джерри явно не из тех, кто злится. Он всегда держит свои чувства и эмоции под контролем, не открывая их другим, оттого он опаснее и страшнее любого другого хищника.
Марк понимает, что надо бежать. Но уже слишком поздно, да он и не хочет, хоть от страха всё сводит внутри. Всё равно его нынешняя жизнь едва ли тянет по своим параметрам на благополучную. Едва ли что-то изменится, даже если он сможет скрыться в доме. Хотя, кого он обманывает? От Джерри не скрыться, это Марк осознаёт где-то на уровне инстинктов.
И вот реальность далека от его ожиданий. Нет никаких долгих разговоров с Джерри, нет радости от перспективы обращения, нет ничего того, чем дразнил и тешил себя Марк в эти дни. Джерри красив, но настолько же он ужасен внутри себя. Опасный, жестокий… Марк понимает, что хочет увидеть его на охоте.
И главное, вампир не сердится за выходку с дверью и улыбается в ответ на просьбу. Марк тут же ощущает лёгкое облегчение, страх отступает, и он практически успокаивается, ничуть не жалея о том, что вышел навстречу. Ему столько всего хочется спросить, сказать, да просто хоть как-то расшевелиться, но вместо этого он зачарованно смотрит, как удлиняются клыки вампира.
«Интересно, у меня будет так же? Почти не помню, что было в тот раз».
Глаза Джерри заволакивает темнотой, и Марку кажется, что тьма сгущается вокруг него.  Она подползает, липкая и тягучая, пряча их от всего остального мира, и становится жарко от гаммы эмоций, хотя ночь довольно прохладная. Марк растворяется во взгляде вампира, он уже готов поклясться в своей верности, только бы Джерри забрал его отсюда, вырвал из этого проклятого замкнутого круга.
Марк не жалеет, что закрыл дверь. Он рад, что Джерри не войдёт в дом и не увидит часть его прошлой жизни, что не сочтёт глупым и не посме1тся.
Путь назад отрезан навсегда.
Джерри протягивает руку, и Марк ощущает обжигающее и торопливое прикосновение к щеке. Это ощущение абсолютно новое, незнакомое, и пьяняще-приятное. Марк ловит себя на мысли, что готов потереться щекой о ласкающую ладонь, но Джерри притягивает его ближе, и юноша невольно задерживает дыхание. Вторая рука вампира скользит по телу, явно отрезая путь к отступлению, но Марк при этом ощущает что-то похожее на возбуждение. Очень сильное возбуждение, когда кровь закипает и от страсти кружит голову.
Перестань… хочет прошептать Марк, просто потому что ему непривычно так греться в чужих руках. Хочется оттолкнуть, хочется прижаться и раствориться. Руки Джерри сильные, хватка решительная, и Марк инстинктивно впивается пальцами в его плечи.
Он всё ещё думает, что недостоин этого. Что кто угодно должен стать вампиром, но не он. Джерри ведь не пожалеет о своём решении?
В этот момент возвращается страх. Марк помнит боль от первого укуса, помнит, как жестоко и грубо тогда вампир впился в него, словно нарочно заставляя помучиться. Он дёргается, но хватка Джерри сильна, и лишь тихо втягивает воздух, когда клыки входят в кожу.
Это больно. Больно от разрыва кожи, больно от любого движения Джерри, больно от ощущения забираемой крови. И раны горят, но Марк не может даже кричать. Он лишь сильнее сжимает плечи хищника, тяжело дышит и делает попытки оттолкнуть его в инстинктивной борьбе за жизнь, но силы давно уже не равны. Боль теряется где-то вдалеке, истязая теперь всё тело. Марк ощущает, как жизнь покидает его по капле, как утекает, а сознание ведёт и слабость охватывает тело. Он оседает, и его держат только сильные руки Джерри. Собственные давно соскользнули с плеч вампира, и наступила темнота.
— Проснись, дитя мое,
Приятный глубокий голос буквально вырывает из этой тьмы. Марк глубоко и шумно вдыхает, а после распахивает глаза, понимая, что его вновь пронзает боль. Она отступает, постепенно, неспешно, и парень  вновь хватается за чужие плечи, чтобы увереннее встать на ноги и осмотреться, увидеть мир абсолютно по-новому.
– Встречай свою новую жизнь.
Губы Марка изгибаются в улыбке, а в глазах отражается неподдельная радость. Он видит мир и совсем не так, как раньше. Более чётко, более ярко. Он слышит лучше, а в теле постепенно собирается что-то похожее на силу и мощь. Он больше не человек, определённо, и проклятие в его крови приносит настоящую неподдельную радость.
– Ты сделал это! – восторженно говорит он, чуть отстраняясь и смотря на Джерри. – Сделал! Охренеть!
Контролировать лексикон пока не получается, а сам Марк еле сдерживается от того, чтобы не заключить вампира в объятия. Страх отступает полностью и приходит ощущение бескрайней настоящей свободы.
И наступает время вопросов.
– А куда мы теперь? – спрашивает Марк, даже не рассматривая варианта, что его бросят. – Как ты вернулся? Сколько вообще тебе лет?
Внезапно Марк оборачивается к своему дому и понимает, что входа назад ему нет, и что крайне неразумно было бы пропадать молча.
– Чёрт, надо было оставить записку и прихватить вещи для вида, словно я сбежал, чтобы не искали… Джерри, мы же уедем?