«Ты один не можешь справиться с этим.
Твой отец как-нибудь примет это, но не ты, да?»

    Люкас прокручивает слова Шея в голове, уже который день. С тех ужасных дней, наполненных вечным страхом за свою жизнь, прошло почти полгода. Жизнь в городке постепенно стала приходить в норму, но вот только мозги у блондина продолжали хаотично работать в режиме «что делать, когда вокруг полная задница?». Отец не сразу, но смог смириться с тем, что сын буквально разрушил свою жизнь из-за Филиппа. Несмотря на то, насколько строгим был Бо Уолденбег, после потери жены, сын оставался единственной опорой в этом мире. Глупо было бы ее потерять из-за своего неприятия некоторых фактов. Например, тех, что ему придется изучать информацию о геях, чтобы проводить «обучающие лекции» о вреде незащищенного секса. Вообще-то, они говорили про беременность у девушек, но у парней ведь всё не так. Люкас в итоге понял, что лучше сразу объяснить отцу о том, что он не собирается говорить с ним о личной жизни вообще.

Отец его принял.
    Кое-как принял и его парня, но это не значит быстрое избавление от постоянных нервов для того, кто всего полгода назад смог «выйти из шкафа». Парень все еще нервно кусал губы, когда Шей держал его за руку на улице. Он думал, что все смотрят на них, - только на них. Но пусть Тиволи и был небольшим поселком одного большого Нью-Йорка, людям, по правде говоря, не было никакого дела до двух подростков, тихо идущих по своим делам. Гомофобы в этом городе были настолько же похуистичны, насколько все остальные жители. Это было видно еще тогда, когда в центре города Райан Кейн взорвал второй этаж небольшого здания. Люди просто попрятались в домах.
Люкас понял, что не зря родился тут. Весь город прогнил в тупой трусости.
И только семья Шеев отличалась ото всех. Все трое были словно из другой страны, другой вселенной, где люди знают, что такое храбрость, борьба за выживание и справедливость. Может потому Люкас влюбился в Филиппа?

«Я отдал Хелен пистолет.
Она со всем разберется, так ведь?».

    Пожалуй, тогда, этими словами он не слабо удивил Шея. Поступая всегда под гнетом своих собственных эмоций, Уолденбег, видимо никогда не избавится от собственной слабости. Он ударил убийцу сковородкой по наитию, вскочил, как ошпаренный во время собеседования насчет учебы в университете. Сначала кричал на брюнета «не преследуй меня», а потом разбил вдребезги свою стену защиты, просто отдав улику в руки шерифа. Роза часто звала его «Драко Малфой», но иногда он и сам думал, насколько комично похож на персонажа книги Роуллинг.

    Прошло несколько месяцев, но Люкас никак не избавился от кошмаров. Сон становился постепенно все короче, просыпался он от собственных криков и весь в поту. Рана болела жутко, хотя и не так сильно, как затылок, - тот раскалывался, словно на части. Парень  не мог понять, что с ним не так. Жизнь вроде бы наладилась. Он проживает скучные дни в школе, как обычный подросток, все еще катается на мотоцикле, делает трюки, но все это не приносит ему спокойствия, как раньше. Филипп продолжает спрашивать, в чем дело, но блондин снова замыкается в себе. Они все реже остаются наедине, и будто снова превращаются в обычных друзей. Бойфренд молчит, а Люкас не пытается всё исправить.

«Опять ведешь себя, как глупый ребенок».

    Кто говорит эти слова, Филипп или Люкас сам себе, так и не ясно. Парень все еще видит перед собой белый свет, словно его снова кто-то подстрелит. Трюки на байке становятся все легче и спускаются ближе к земле, а ему кажется, что вот-вот, совсем чуть-чуть, и он просто пойдет на дно.