Когда пятая стрела бодро просвистела и попала не туда, куда должна была, по задумке, Хана беспомощно опустила лук и прикрыла глаза ладонью. Мимо проходил кто-то из агентов, застал ее в эту минуту позора, снисходительно улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста и дал какой-то опупительно крутой совет. Хана даже не очень поняла, что именно хочет ей сказать этот мужик с унылыми булками, но вежливо покивала и сделала убедительную моську прилежной ученицы. Агент ушел, выпятив грудь колесом, страшно довольный тем, что указал зайке на ее ошибки и показал как надо. Хана закатила глаза, стоило ему только повернуться к ней спиной, да и продолжила ровно так же, как делала до этого.
Но это явление великого сэнсея народу дало Хане пищу для размышлений. Лишний раз напомнило о той проблеме, что занимала ее с самого первого дня пребывания на базе.
На базе, вот вам, здравствуйте, никто и никогда не бывает один. Не должен ощущать себя лишним или ущемленным. Никто и никогда. Даже если сам себя пытается убедить в обратном и бродит вокруг с видом тоскующего дерева. Да предается мукам выбора, о чем именно поныть сегодня и над каким аспектом жизни порыдать драматично глядя в закат. Сон могла в этом заверить любого, а того, кто не верил и пытался убедить в обратном, она готова была закидать аргументами по самую макушку или даже с горочку. Вот, к примеру, сегодня утром на нее в очередной раз напало ощущение, что она вернулась домой, в тот самый день, когда мир посмотрел трансляцию ее боя и понял, что вот эта маленькая кореяночка, пахнущая доритос и похожая на самую милую зайку во всем белом свете, может надрать задницу кому угодно. Мир переспал с этой мыслью, а на следующий день взорвался и Хана попала в водоворот людской любви, щедро разбавленной потоками говна от хейтеров. Ее начали встречать у дома и провожать обратно, писать письма на электронную почту, писать бумажные письма, слать смс и ммс, звонить среди ночи и дышать в трубку. А самые зарвавшиеся пытались всячески ворваться в ее жизнь и стать ее частью или оторвать кусочек и заливать его слюнями (или чем похуже) всю оставшуюся жизнь. Хана меняла телефоны и почту, научилась самостоятельно стирать свои вещи, особенно белье, отказавшись от походов в прачечную, после того случая с пропавшей корзиной нижнего белья. Несчастного дрочилу так и не нашли, а Хана потом еще очень долго собирала новую коллекцию трусиков с зайками и прикольными кактусиками с глазками. Но, суть не в нюхателях трусиков и не в истеричных поклонниках рыдающих по скайпу. Нет, суть в этом ощущении толпы вокруг тебя, которая накатывает волной и погребает под собой. У Сон такое ощущение появлялось даже в родных пенатах, когда бабушка Джин-Хо расталкивала всех домочадцев и спешила обнять любимую внучку, а Хана переживала панические атаки теряясь где-то в волнах бабушкиной необъятной груди. Так вот, на базе ощущение это появлялось регулярно. Хана не могла остаться наедине со своими мыслями нигде, ей казалось, что у стен есть уши и глаза, и ей даже в туалет было некомфортно ходить. Хане. Сон. Человеку, который даже и не представлял, что у людей бывают комплексы и они ими болеют, плохо спят и думы думают. На базе постоянно было слишком много людей. Слишком много советчиков, сочувствующих и сопереживающих. Слишком много глаз и ушей. Слишком много лишних слов и касаний, заставляющих Хану нервничать и проявлять признаки отъявленного социофоба, коим она никогда не была и становиться не планировала. По крайней мере, осознанно. Сегодня ее как-то особенно достало это участие окружающих и с самого утра хотелось побыть одной. Просто так, без особой причины. Не потому что приближающаяся буря нашептала, что жизнь – тлен и все умрут, а кто не умрет, тот Гендзи Шимада, под крышей доктора Циглер. Никакой веской причины. Просто нежелание идти на контакт с людьми. Поэтому, прежде чем заныкаться с луком и стрелами в дальнем помещении полигона, в ожидании уроков от великого и ужасного Ханзо Шимада, Хана провела в чудесной компании нескольких пачек дорито, плеера с музыкой мохнатых времен, ядрено-розовой клубничной содовой и приближающейся бури. Хана сидела на краю обрыва, поедала те чипсы, что оставались в пачке, а не летели ей в лицо, слушала музыку и успокаивалась.
Это единственное, что спасло внезапного учителя решившего помочь Хане от меткого словесного поноса, коим она могла его облить. Это единственное, что позволило ему обращаться с ней как с неучем и маленькой девочкой, и спокойно уйти, не выслушав от нее ничего. И единственное, что помогло Хане с достоинством выдержать это испытание и вернуться к тренировке, стараясь подчинить лук себе.
Но к приходу Ханзо, обряженного в свои странные одежды, она так ничему новому и не научилась, только потеряла свое душевное равновесие и хотела убивать, а еще чуть-чуть доритос и новые трусы с зайками, которые она видела неделей ранее. – Может это ты сегодня поздно, а? – Хана хотела отвесить Ханзо шутливый поклон, может даже книксен какой-нибудь сообразить, но замерла едва обернувшись. Потому что Шимада начал раздеваться, а это было тем зрелищем, к которому Хана ну никак не могла привыкнуть и каждый раз оказывала не готова. – Шутишь что ли? – Выпалила она, бессовестно уставившись на торчащий сосок Ханзо.

[NIC]Hana Song[/NIC][STA]D.Va satanica[/STA][AVA]http://s8.uploads.ru/FYpOc.jpg[/AVA][SGN]
ты со мной замутит хочешь? или просто лайк поставил?[/SGN]