Близняшки Крингл - Кристин и Изабелла - отличаются друг от друга лишь цветом волос. Эдвард с восторгом глядит на обеих. Давно уже, так давно... Так давно пытается понять, какая же из них кажется ему привлекательней - блондиночка или рыжая, но чёрт их разберёт, этих девчонок, похожих друг на друга, словно две капли воды. Да они, кажется, и смеются синхронно, и локоны на палец накручивают с одинаковой скоростью! Это слишком сложный вопрос. Слишком сложный вопрос даже для такого умника, как Эдвард Нигма.
И он думает, думает, думает так долго, пока обе улыбаются ему, словно полоумные.
Втроём, конечно, было бы здорово, но они, наверное, не одобрят - хорошее воспитание, чёрт его дери.
Всё решает случай. Эдвард, задержавшись после игры, спешит на встречу с друзьями - Виктор говорил, сегодня их ожидает отличная вечеринка с выпивкой и хорошей музыкой, Эдвард не может пропустить подобное!
Когда ему остаётся лишь пара пролётов вниз, он врезается в кого-то, кто, высоко взвизгнув, едва не отлетает к стене, и хорошо, что у Эдварда отличная реакция - вероятно, травма была бы ей обеспечена.

Эдвард собирает листы бумаги, разлетевшиеся по лестнице, улыбается, шутит о чём-то совершенно нелепом, играет словами - как всегда, как умеет.
Блондиночка хлопает глазами так, будто сейчас же собирается взлететь. Кусает губы очаровательно, и Нигме кажется, что никогда прежде ещё ни одна девчонка не пялилась на него настолько очевидно.
Ему, в общем, и делать ничего не пришлось.
Ему это льстит - до сих пор это льстит.
- Слушай, - говорит он, - Зас собирает сегодня всех у себя, говорит, родители уехали... Ты чего делаешь вечером?
Кристин сияет. Гасит иллюминацию ресницами, но её реакция по-прежнему очевидна - это было проще простого!

Застёжка на её бюстгальтере - вот, что окажется поистине сложным этим вечером, но и с этой головоломкой Эдвард, разумеется, блестяще справится.

Утром Эд не в духе - кошмарная головная боль! Засу, конечно, везёт. Ему можно прикинуться больным, не появляться на лекциях совсем, но Нигма - Нигма другое дело. Мамочка Эдварда скорее в землю его самолично закопает, чем позволит ему остаться дома просто так. Потому Эдвард, распластавшись за столом, зевает, ловит мух, не вникая в происходящее - Гордон читает свои лекции уныло, слишком уныло даже для этого места, которое, кажется, одним своим видом способно вогнать кого угодно в депрессию. Нигма, конечно, всё наверстает. Не зря ведь он, кажется, лучший студент на потоке. Кажется, Гордон именно так сказал на днях его родителям - соловьем заливался, расхваливал всячески! Нигма, конечно, знал, почему он так старается - всё его дурацкая постановка для девчонок!
Та, которую Гордон придумал, приурочил к какому-то празднику. Подумаешь, честь какая!
Нигме, конечно, нравился Шекспир. И совсем не нравился Гордон, такой правильный, такой вежливый, такой непредвзятый и неподкупный тюфяк-Гордон. Да у его невесты, мисс Кин, и у той яйца, кажется, крупнее, чем у Джеймса!
Гордон таскался за Нигмой бесконечно, что-то там плёл о таланте и перспективах, о главной роли. Эдвард, конечно, отказывался. Не хватало ещё тратить время на такие глупости. Театральный кружок - пристанище неудачников, а неудачником Эд, конечно же, не являлся. Зато актёром - да, актёром был восхитительным, в этом сомневаться не приходилось.

Эдвард вздрагивает от того, что теряет опору под собой; задремал, потерял контроль, тело повело. Грохот, смех. Эдвард находит себя на полу под прицелом строгих-но-справедливых глаз мистера Гордона.
- Что ж, боюсь, мне придётся оставить вас после занятий, мистер Нигма.

После занятий Гордон долго-долго рассуждает о том, как грешно срывать уроки. Распинается на тему подросткового алкоголизма. Что-то там об упущенных возможностях бормочет, о потраченной впустую жизни - Нигма не вникает. Активизируется он лишь тогда, когда Гордон достаёт телефон и говорит что-то о том, что хотел бы встретиться с миссис Нигма.
Этого допустить нельзя! Эдвард напряженно, но вежливо, пытается донести до Гордона, что он больше не будет вести себя так, как вёл; обещает, клянётся, что не позволит себе таких выходок.
- Ничего не поделать, - вздыхает Гордон, задумавшись на минуту, а потом, посветлев, смотрит на Эдварда победно, так, что Нигма буквально сжимается на стуле - настолько это неловко! - Хотя, знаешь, есть кое-что...
Чёртов Гордон славится тем, что всегда добивается своего.

Днём позже Эдвард, оставшись после занятий под предлогом дополнительных тренировок, - ещё не хватало, чтоб парни узнали о таком позоре! - переступает порог актового зала, недовольно кривится, оглядывая немногочисленную компанию, переводит взгляд на Гордона, улыбающегося так, что смотреть противно:
- Чего тут хоть за спектакль? Говорят, я должен сыграть какую-то крутую главную роль.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-07 09:49:48)

Все они выглядят... Нелепо. Слишком нелепо, и Нигма уже успевает пожалеть, что он заявился сюда, пойдя на поводу у Гордона, который оказался куда умней, чем он, Эдвард, мог бы предположить.
Гордон сияет, словно новенький четвертак.
Лузеры, что притащились сюда по доброй воле, воодушевлены до безумия.
Нигма уже успел от них устать.
Идёт третья минута его здесь пребывания.

Гордон изображает радушие - вы только гляньте, как радуется! И по плечу похлопать успевает, и место указать, так и не ответив на вопрос. Нигма не понимает, к чему официальная часть - все эти выходы на сцену, напутственная речь. На его взгляд, это лишь тратит время. И время студентов, и его собственное время. Если мисс Кин такая стерва, что Гордону вовсе не хочется возвращаться домой, это не говорит о том, что всем остальным не повезло так же, как и ему - у Эдварда в этом плане всё хорошо, и вечерняя встреча с Кристин, которая рискует быть сорвана, если Гордон продолжит в том же духе, обещает Нигме исключительно приятное.
Нигме дорого его время.
Нигме дорога каждая секунда его времени, и ему совсем не хочется тратить эту драгоценность в старом, кажется, как сам чёртов Шекспир, актовом зале, находясь в компании этих идиотов, главный из которых сейчас восторженно о чём-то вещает со сцены.

Нигма недовольно осматривается. Обрывки речи мистера Гордона, в общем, звучат вполне ожидаемо, ничего нового он, конечно, не расскажет, потому Нигма тратит это время на удовлетворение собственного любопытства. Несколько парней, что слушают Гордона излишне внимательно, не сводя с того взглядов, заставляют Нигму скривиться, закатив глаза - и с этим ему предстоит работать?

А потом Эдвард слышит то, чего никак не ожидал услышать.
- ... все роли исполняют мужчины.
И удивлённый гул проходит по залу.
Чёртов Гордон совсем свихнулся. Нигма готов сорваться с места уже сейчас, но это чревато последствиями, которые Эду не нравятся ну ни капельки, потому он, глубоко вздохнув, заставляет себя успокоиться.
Остаться.

- Ничего, Эд, - бормочет Нигма сам себе, подбадривая, - У него всё равно ничего не выйдет, идея провалится. Ты, главное, подыграй. Сделай вид, что тебе интересно. Что тебе не всё равно. Знаешь ведь - ничего не получится, Гордон - неудачник.

После приветственной части Гордон раздаёт текст, заранее заботливо распечатанный. Распределяет роли, впрочем, не заботясь о пожеланиях самих студентов; всучив в руки Эдварду листы, переходит к следующему, сидящему поодаль мрачного вида пареньку.
«Ромео».

- О, нет. Нет-нет-нет, да вы издеваетесь! - Нигма, кажется, уже и не рад своей главной роли. Нигма читал Шекспира. Нигма знает, что от него потребуется.
На такое он не соглашался.

Позже Эд стоит на сцене, злой, как тысяча чертей. Сверлит взглядом парня - точно один из тех недоразвитых, что ни с кем не общаются. Таких предостаточно в колледже - Эд не смеётся даже над ними, грешно смеяться над убогими, потому Эд предпочитает делать вид, что их не существует. Он ведь не один из тех отморозков, что вечно таскались за Фиш. Потому она и вылетела, эта стерва Мария, как пробка из шампанского - слухи ходили разные, хотя официальной причиной, конечно, сделали её дерьмовую успеваемость. Ну разумеется. Эдвард не знает даже, как зовут его - видел мельком, разве что, где-то в кампусе. Или, быть может, пересекался на занятиях. Парень не представляет из себя ровным счётом ничего особенного.
Парень играет Джульетту.

Пробная репетиция - так это назвал Гордон. Каждая его идея кажется Нигме глупее предыдущей - в чем смысл читать с листа какую-то там сцену, если ты не успел ознакомиться со сценарием в принципе, не успел даже попытку вжиться в роль сделать? Но Гордон, конечно, художник - он так видит, и смысла с ним спорить, конечно, нет никакого. 

- Послушай, парень, - тихо говорит Эд, покосившись на отвлекшегося Гордона у сцены, обращаясь к тому, кто должен сыграть его чёртову любовь всей жизни, пусть и не очень долгой, - Чтоб ты знал. Я не из этих, понял? - Эд делает странные пассы руками в воздухе, - Не гей, короче. Я не буду тебя целовать, усёк?

Гордон объявляет о старте «прогона».
Шоу начинается.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-07 10:00:58)

«Любовь всей его жизни» глядит на него огромными оленьими глазами снизу вверх, и Нигму буквально передёргивает от этой картины.
«Весь ваш театр - для педиков, таких же, как ты сам, Гордон! Не удивительно, что у вас с мисс Кин постоянные проблемы - я бы, на месте горячей блондиночки, тоже не слишком уж радовался, будь мой благоверный голубее, чем небосвод летним ясным днём».
Он молчит. Пялится, улыбается и молчит, будто бы уже вжился в роль, готов отдаться своему Ромео немедленно и прямо здесь. Выглядит это настолько же нелепо, насколько нелепо выглядит вся эта репетиция репетиции в принципе.
Гордон что-то говорит о том, что это поможет им сблизится, присаживаясь рядом с Эдвардом в образовавшемся кругу. Гордон будто бы выглядит счастливым, и Нигма искренне удивляется - неужели Джеймс не понимает, какое это всё дерьмо?
Эдвард старается. Нет, в самом деле, старается, считывая с листа нужные строки - Эдвард привык делать хорошо даже то, что ему, Эдварду, делать совсем не хочется. К тому же, он уверен, что из всех присутствующих лишь он один имеет определённые навыки неплохого актёра, вряд ли что-то из этой затеи получится, а Гордон хотя бы будет видеть, что Нигма пытался.
Гордон отстанет, прекратит шантажировать Эда встречей с его матушкой, которая, кажется, может узнать поистине много нового о своём сыне. Допускать подобных чудных открытий, конечно, Эдварду совсем не хочется, и именно поэтому он старается, зачитываясь строками Шекспира, пытаясь вжиться в образ ровно настолько, насколько возможно это сделать, когда ты впервые держишь в руках этот чёртов текст.
«Джульетта», что сидит поодаль, всё портит. Смотрит так жалостливо, глаза отводит, улыбается застенчиво, будто и впрямь девицей себя чувствует.
Это бесит Эдварда, это выводит его из себя - всякий раз, как только он представляет себя на сцене рядом с этим, - пылкого, безнадёжно влюблённого - ему хочется удавиться.
Это слишком... Гейски. Слишком. И если кто-то может себе позволить подобное, то Эд ни за что на такое не пойдёт - очаровательная мисс Крингл, разумеется, не оценит подобного творчества. Никто не оценит, а Нигме дорога его репутация.
Эд сбивается всякий раз, когда видит его.
«О, да у него даже имя пидорское!». 
Освальд, вот как его зовут.
Освальд Кобблпот.

Когда всё заканчивается, Эдвард срывается с места, хватает сумку, раздраженно несётся на выход - блондиночка ждёт его уже слишком долго, не хватало ещё, чтоб обиделась - не для того Нигма так старательно выбирал из двух, даже не обращая внимания на других девиц, не для того потратил столько времени, будет чертовски обидно!
Нигма почти успевает проскочить мимо Гордона незамеченным, как кто-то, окликнув его, внезапно вырастает рядом. Джульетта. Что-то там бормочет нелепо, улыбается жеманно.
Телефон разрывается, и Нигма, чертыхнувшишь, останавливается - глядит так, будто убить готов беднягу, что посмел отвлечь его.
- Подожди! - рявкает он, прежде чем защебетать в трубку, - Кристин, моя милая Кристин, возлюбленная моя леди, прости, я...
- Козёл! - обиженно взвизгивает трубка, - Я - Изабелла, Кристин - рыжая, мог бы запомнить! - и замолкает.

Вечер безнадёжно испорчен.
Парнишка топчется рядом, ждёт, вероятно, как ему и велели. Послушный какой, ну надо же. Нигма ненавидит весь свет: себя, придурка-Гордона, этого педика в миленьком костюмчике, что торчит рядом, Кристин-Изабеллу. Подумаешь, перепутал, у них ведь всего лишь волосы разного цвета, всего лишь чёртовы волосы! Всё, чего Нигма хочет больше всего на свете - напиться. Настроение соответствующее. Что ещё делать, когда планы, такие прекрасные, восхитительные планы, на которые ты надеялся, внезапно рушатся, не оставляя даже малейшей возможности на благоприятный исход.
- Дерьмо, - коротко, но ёмко оценивая происходящее, Нигма поворачивается в сторону нелепого мальчика Освальда, - Что ты там хотел? Провести время вместе, да? - эта идея, как все самые гениальные, приходит к Эдварду случайно, и кажется действительно неплохой - наверняка этот хлюпик и не пьёт, точно откажется, и тогда Нигма с чистой совестью может сказать, что он пытался наладить контакт со своим партнёром - ничего не вышло, Нигма, конечно, в этом не виноват! - А пошли. Прямо сейчас. Идём? На пристань, например, - Нигма улыбается так нездорово, словно прямо сейчас достанет из воздуха дробовик и выстрелит в голову этому бедолаге. Выглядит так себе, но Эдвард искренне старается быть вежливым, потому натягивает на себя эту дурацкую широкую улыбку, - Возьмём чего-нибудь крепкого. Ты ведь не против, а, Оззи? Раз уж мы хотим, - Нигма, глубоко вздохнув, передразнивает свою новоиспечённую леди, - Привыкнуть друг к другу, без алкоголя тут не обойтись.

Без алкоголя, кажется Эдварду, он просто не вынесет подобной пытки, и расквасит Освальду его смазливую мордашку много раньше, чем они доберутся до пристани.
На пристани их, конечно, никто не увидит вместе, и именно потому Эдвард, надеясь всё же на то, что Освальд откажется, но просчитывая несколько вариантов развития событий, зовёт его туда.

Эдвард думает о том, что потом, когда весь этот ад закончится, можно будет поговорить с настоящей Кристин Крингл. Рыженькой. Убедить её в том, что к Изабелле он не испытывал ничего, а вот она - совсем другое дело. Быть может, у него получится - девчонки любят красивые слова.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Нигма удивлён.
Слишком удивлён, и это удивление легко транслируется на его лицо - не то чтоб он активно пытался это скрыть, не то чтоб он очень уж хорошо умел владеть собой и своими эмоциями. Нигма, замолкнув на пару минут, озадаченно пялится на чёртову Джульетту, пытаясь до конца понять, что же сейчас всё-таки произошло. Он... Что? Согласился?
Хорошим мальчикам не место на пристани, он ведь это понимает? Таким, как этот, правильным, послушным, славным мальчикам, которым впору всучить в руки сахарную вату, отправив их в парк аттракционов - уж слишком холёным он выглядит,- не место среди всех этих доков, грязных контейнеров, бранных слов и сальных взглядов рабочих. 
Нигма вздыхает - он был уверен, что Освальд откажет, но тот оказывается то ли напрочь отбитым, то ли просто не слишком рассудительным, если соглашается так легко, практически без промедления. Нигма, конечно, не может позволить себе сдаться сейчас, отступив. Не может позволить себе сказать, что он, допустим, передумал, что-то в этом духе - будет выглядеть глупо, ещё чего не хватало, чтобы такие придурки, как этот Освальд, видели, как глупо выглядит Эдвард!
Эдвард умеет держать свои слова.
И Эдвард кивает, помедлив, прежде чем развернуться, отправившись к выходу, кляня этого недоразвитого всеми мыслимыми и немыслимыми ругательствами, которые только имеются в его богатом (но не слишком) словарном запасе.
Эд слишком увлечён мысленным монологом, потому дорога проходит в полной тишине. Освальд же, который так рвался сблизиться с Эдом, узнать с ним друг друга получше, пообщаться, почему-то не издаёт ни единого звука, более того - плетётся позади сонной мухой. Эда это раздражает и радует одновременно: с одной стороны, его кошмарно напрягает то, что ему постоянно приходится тормозить, дожидаясь, пока этот неудачник вспомнит, что он человек, а не улитка; с другой стороны - даже если Эдвард и встретит кого-то знакомого, никто и не подумает, что этот отстающий - с ним вместе.

Освальд даёт о себе знать лишь в магазине. Том маленьком магазинчике, в котором Эдварда знают, Эдварда помнят, Эдварду продают алкоголь, даже не спрашивая ничего о возрасте и документах.
Освальд, смущаясь, будто девица на выданье, заявляет, что ему нужны стаканы, чем вызывает недоумение сразу и у милой женщины, что стоит за кассой, и у рабочих, следующих в очереди, и у самого Эдварда. Вы только послушайте! Из бутылки он пить не может! Чёртов благовоспитанный гомик, мамочкина детка, ну надо же.
Эдвард покупает стаканы, лишь бы Кобблпот заглох. Ничего не поделаешь, желание леди - закон для любого джентльмена. Эд веселит сам себя этими дурацкими шутками, пока они добираются до нужного места. Освальд сразу падает на импровизированную лавку, Нигма - сразу достаёт алкоголь, откручивая крышку.
Запах дешёвого виски - запах его лета, его первой  женщины, его взросления и исполнения желаний. Эдварду нравится запах дешёвого виски, и даже тот факт, что утром после этого самого виски Эдвард чувствует себя так, словно собирается умереть прямо сейчас, этого не испортит.
Нигма не уточнял, будет или не будет пить его Кобблпот, хочет или не хочет - ещё чего, не для него он, Эдвард, старается; но протянутый пустой стакан и по-девичьи застенчивая улыбка намекают, что Освальд совсем не против.
Виски плещется в стаканчиках, Нигма опрокидывает первый одним махом; бесцеремонно усаживается рядом с Кобблпотом, пытаясь уместиться на дурацкой короткой деревяшке - ничего, Освальд потерпит, потеснится. Неопределённо пожимает плечами в ответ на вопрос, удивлённо покосившись на сидящего рядом.
Освальд Кобблпот не выглядит как знаток женщин, потому слова, которые звучат из его уст, кажутся Нигме откровенно смешными; кажется, он даже не стесняется ехидной ухмылки, в которой растягиваются губы, прежде чем Кобблпот не уточняет, откуда в его арсенале имеются навыки общения с противоположным полом.
Нигма, успевший разлить по стаканам вторую порцию виски, успевший влить в себя и её, непонимающе хмурится.
- Эээ... Из кого?.. - но вовремя спохватывается, вспомнив, что нужно держать лицо в любой ситуации, - А, фурии. Я знаю. Я читал. Круто.

Нигме совершенно не хочется вдаваться в подробности своей личной жизни. Нигме совершенно не хочется, чтобы всякие неудачники его жалели. Нигме в принципе не нужна чья-то жалость, - не хватало ещё, чтобы какие-то кретины посмели почувствовать над ним превосходство! - но молчание затягивается. Молчание затягивается, время идёт, виски, что Нигма периодически подливает в стаканы, становится всё меньше, и Нигма решает, что пора перейти к основной причине их визита сюда. Чем раньше они начнут - тем раньше Эд избавится от этого ненормально.
- Чего ты там хотел вообще? Обсудить, привыкнуть, - Эдвард кривится, неопределённо, не слишком трезво жестикулируя, - Это вот всё. Может, пора этим заняться, а?

Определённо, пора - дешёвый виски, влитый в Эдварда, точнее, количество этого виски, намекает, что ещё пара таких стаканов, и Нигма даже имени своего с первого раза проговорить не сумеет, не то что Шекспира прочесть.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

В состоянии чуть более трезвом, вероятно, Эдвард заметил бы, что расстояние между ним и чёртовой Джульеттой будто бы сократилось до минимума. В состоянии чуть более адекватном, предположительно, Эдварду подобное бы совсем не понравилось. Одно дело, когда он сам уселся рядом с этим голубчиком, контролируя ситуацию, другое дело - поведение Освальда, когда Нигма совсем немного расслабился. Самую-самую малость.

Вопросов о том, почему подобное неприемлемо, у Эда не возникало никогда - он просто знал это.
Он знал это, потому что так всегда говорила его мать.
Его матушка, такая сильная женщина, сумевшая вырастить сына в одиночестве, всё сетовала на то, что он остался без мужской руки, вздыхала, мол, никакого влияния не может оказать на него, как же не повезло, «отец - тот ещё ублюдок, не будь как он, ты должен вырасти настоящим мужчиной, а не мальчишкой сопливым».
Настоящие мужчины, разумеется, не могут иметь никаких отношений с другими мужчинами. Настоящими - и не очень.
Эдвард помнит, как мать буквально физически передёргивает от одного вида таких мальчиков, как этот Освальд; за версту чувствуется, что не быть им опорой и поддержкой, голубые искры разлетаются во все стороны, слишком очевидно, чтобы сделать вид, что никто ничего не замечает.
Эдвард не боится матери, совсем нет. Эдвард уважает её. Эдвард считает её сильной женщиной.
Эдвард предпочитает общаться с ней как можно меньше - вряд ли она оценила бы его стиль жизни, но зато она, конечно, может им гордиться, ведь Эдвард обещает стать настоящим мужчиной - вон, сколько девчонок вокруг вьются.
Матери, правда, пока что не понравилась ни одна из тех, кого она видела.
Видела она немногих, но так даже лучше - зачем сразу отпугивать милых дам?

Нигма косится на Освальда, ёрзающего на дурацкой деревяшке, нелепого, забитого и слабого заучку. Его острое колено - да и сам он, впрочем, одни кости, ей-богу, он вообще что-нибудь слышал о тренировках? - тычется в ногу Эду, Кобблпот вертится на этой «лавке», пока не успокаивается, наконец, усевшись к Нигме лицом. Пялится на Эдварда. Слишком открыто пялится, и это заставляет Нигму нахмуриться задумчиво, даже с виски повременить.
- Если бы я не был готов, - ядовито щурится Нигма, - Я бы не согласился на твоё «заманчивое предложение», не строй из себя идиота, - болван. Неужели он думает, что Нигме нравится его компания настолько, чтоб тащиться куда-то, да ещё и наедине? Самовлюблённый придурок, надо же.

Освальд начинает нести какую-то умную чушь. Оправдывает Гордона, что-то об истории театра рассказывает. Всё это Нигма слышал, всё это Нигма знает - ничего нового.
- Да это было чёрт знает когда, ты бы ещё динозавров вспомнил! - закатывает глаза Эдвард, - Это слишком гейски. Понимаешь? - Эд предпринимает попытку и самому повернуться к собеседнику лицом, сползает с деревяшки; глядит на Освальда снизу вверх, колени касаются коленей, путаясь, - Слишком гейски. Ты, - тычет он пальцем, очерчивая в воздухе силуэт Освальда, - в платье, все эти страдальческие слова... Поцелуи, - запнувшись на последнем слове, Эд выдавливает его из себя буквально через силу - даже представить подобного не может! Он и какой-то щуплый парень... Немыслимо! - Всё это. Понимаешь? Ты же не девчонка какая-нибудь, чтобы играть такое, ты же мужик, Освальд! И я - тоже. Потому, - задумавшись, запутавшись в собственных мыслях, Эд подводит пьяные итоги, - это... Нельзя.

Нигма тянется вниз, туда, где оставил почти пустую бутылку, когда Освальд одёргивает его, словно действительно вздумал в верную невесту поиграть. Нигму злит это. Злит эта забота ненужная, ненужная жалость.
- Думаешь, я сам не справлюсь? Ещё чего... На кого-то там надеяться, - фыркнув, Эд всё же прекращает поползновения к бутылке. Пока что прекращает. Руки покоятся на коленях, Эдвард, вновь вернувшись к прежнему своему положению, напряженно глядит перед собой, изредка оборачиваясь, сталкиваясь со взглядом Освальда; делает вид, что этого не происходит, - Будь уверен, я всегда могу отвечать за себя. В любом состоянии.

Нигму ведёт, и он, пытаясь удержать равновесие, цепляется за плечо Освальда; отдёргивает руку сразу, быстро и резко. Разумеется, он не думает, что эта его болезнь может передаваться подобным путём, но... Мало ли, чего Кобблпот может себе напридумывать?

- Слышь, а можно теперь я задам вопрос? - Эдвард не дожидается ответа; задал бы в любом случае, что бы Освальд ни сказал, потому и слушать его не обязательно, - Как это?.. Ну... - Нигма соображает достаточно слабо для того, чтобы быть тактичным, но пытается остаться хоть сколько-нибудь вежливым, - Носить платья. Вот то, что ты делаешь... Тебе это нравится, что ли? Ты поэтому согласился, да? Ты... - Нигма закрывает глаза, выдыхая, за неимением более подходящей формулировки, то, что крутится у него на языке, - Совсем гей?
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-10 05:39:14)

Эдвард никогда не относился к числу тех, кто измывался над всякими там фриками: над сопливыми ботаниками, над хлюпиками, которые и сумку свою поднять не могут, над мамочкиными детками, над геями и лесбиянками. Против лесбиянок, к слову сказать, он вообще ничего не имел - это наоборот всегда казалось ему крутым. Более того, значительная часть тех видео, которые он смотрел исключительно когда матери не было дома, содержала именно подобный контент, потому их Эд был готов скорее боготворить, нежели всячески издеваться над ними на публику.
Эдвард никогда не относился к числу тех, кто всячески выставлял слабости вышеперечисленных напоказ, высмеивая, не выбивал дурь из таких, не пытался проучить, донести свою истину, показать, как должно быть на самом деле.
Эдвард их попросту не понимал. Не понимал, потому старался обходить стороной, не связываясь.
Не понимал, а потому не принимал.
Ведь всё это неправильно. А как ещё можно относиться к тому, что неправильно, если только не отрицать?

Эдвард смотрит на этого Освальда, хмурится ещё сильней, пытаясь представить, что сделало его таким. Ведь вряд ли в мозгу есть извилина, которая с самого начала работает на твой изъян, на эту твою ущербность. Вряд ли кто-то рождается таким, вряд ли выбирает подобное по доброй воле - как можно?
Домашнее насилие, гиперопека родителей, какой-нибудь извращенец, растливший его в совсем юном возрасте? А что, Эдвард слышал, что так оно и работает.
Голова идёт кругом. Не то от слишком сложных мыслей, которые Эд пытается думать, не то от количества спиртного, влитого в обладателя этой бедовой головы, но Эд, пошатнувшись, стоически терпит всё, что с ним происходит. Он ещё не всё узнал! Он ещё не всё прояснил!
К тому же, этот Освальд хотел познакомиться с ним поближе - им вон, на сцене играть ещё, а знакомства никакого и не было. Ещё не время уходить, ещё совсем не время.
Вцепившись пальцами в перила, Эдвард стоически переносит состояние «вертолёта» в своей голове. И Эдвард совсем, ну нисколечко не понимает, что сейчас происходит.

Освальд смеётся. Ржет так, будто у него припадок случился.
- Ты чё? Ты чё смеёшься, чё? - Эд в растерянности хлопает глазами, пока до него не доходит нечто, что кажется ему, разумеется, бесконечно логичным, - Ты чё, надо мной смеёшься, что ли?!

Это ему не нравится. Более чем. Какой-то тощий пидор высмеивает его? И к чему здесь вообще дурацкие динозавры? Навязчивая идея у него такая, да? Это кажется ему смешным?
Да сам он смешной! 
Эд оскорблён до глубины души. Эду кажется, что будь он сейчас потрезвей хотя бы малость, он и пятна бы от этого придурка не оставил, но... Вертолёт в голове сильней, чем желание размахивать кулаками, к тому же, если он промажет сейчас, то подарит этому идиоту ещё одна причина для его глупых шуточек. А он, Эдвард, не может подобного допустить. Не может показать себя слабаком.
И он решает действовать иначе.
Щурится ехидно. Со стороны это, правда, выглядит ужасно глупо, будто у Эда рожу перекосило нервно, но Эдварду кажется, что у него всё получается, что он сейчас чертовски крут, а его план - этот его гениальный план! - несомненно обречён на успех.
- А как это? - начинает он вкрадчиво. Ловит момент, когда Освальд замолкает, успокоив своё истерическое хихиканье, чтобы вставить пару (или чуть больше. Самую малость!) вопросов, - А когда ты это понял? И тебе чё, это прям правда нравится? А как там у вас всё происходит? А ты обычно как, чистишь трубы, или чистят тебе? А родители знают? А у тебя есть парень? А я бы мог тебе понравиться? А кто мог бы?

Эдвард оживлённо сыплет вопросами в формате монолога направо и налево - улыбаясь, глядя на Освальда так, словно ему это действительно интересно. Эдвард знает, как всех бесят его вопросы.
Его глупые-глупые вопросы в огромном количестве.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-11 09:44:59)

Этот парень умеет удивлять. Отвечает на вопросы Эдварда чётко - да сам Эдвард не запоминает, чего он там несёт, да и к ответам, которые получает, готов вовсе не был.
Чёртовы ботаники, слишком умные - их не взять просто так!
Полупьяный (как уверен сам Эдвард, на деле - пьяный буквально «в дрова») мозг Эда пытается обрабатывать информацию, пока сам он очень старается не делать такой вид, словно он умственно отсталый. Собирается с мыслями, активно вспоминает, о чём он там интересовался у своей Джульетты, чтобы выдать очередную порцию вопросов. Интересно, и когда этому Освальду надоест?
Эдвард знает, что он может продолжать это бесконечно. Люди сдаются первыми. Всегда. Эд ещё ни разу не проиграл, и это, конечно, относится к основным его талантам - где-то там, рядом с нечеловеческим обаянием (умением очаровательно улыбаться недалёким девицам из колледжа), божественными актёрскими данными (умением водить за нос мать и преподавателей), и, разумеется, искрометным чувством юмора (теми глупыми шутками, которые он выдаёт без остановки в компании своих друзей-идиотов).
Умение задавать вопросы так, чтобы человек начал молить о пощаде - его конёк, несомненно.

Освальд опережает его. Зачем-то ложится ему на колени - Эдвард напрягается: чёрт их, геев, разберёт, вдруг это попытка понравиться, вдруг он так показывает, что заинтересован, да мало ли что это может значить? Эдвард неврно сжимает кулаки на всякий случай, уже и позабыв о своих опасениях, но всё проясняется, когда Освальд суёт ему в руки почти что пустую бутылку виски. Надо же, какой заботливый.
- И в самом деле, чего добру пропадать, - жмёт плечами Нигма, подмечая для себя, что не такой уж этот Кобблпот и тупой. Иногда. Редко.
Прикладываясь к бутылке, Нигма опустошает её в несколько глотков, а потом, развернувшись неуклюже, рискуя потерять равновесие, сорваться в воду, - не думая об этом, конечно, ни капельки - что он, неудачник какой-то, что ли? С ним ничего не может случиться, ровным счётом ничего, слишком молод и хорош, чтобы умирать! - запускает бутылку далеко-далеко в воздух, наслаждаясь негромким хлопком, когда она приземляется на воду.

- Ты чё, сомневаешься, да?
По пути до кампуса Нигма старается выглядеть максимально трезво - нужно поддерживать статус крутого парня, нужно отвечать за свои слова! Он ведь говорил, кажется, этому-как-его-там, что он всегда умеет себя контролировать, говорил, уверяя в этом. Не хватало ещё, чтобы его развезло при нём. Не хватало ещё, чтобы всякие там идиоты судачили потом о том, что Эдвард Нигма не умеет пить - вот ещё, не на того напали!
Нигма держится молодцом. Во всяком случае, ему так кажется. Нигма старается идти прямо, старается следить за дорогой; всего пару раз врезается в какие-то стены на слишком уж крутых поворотах, задевает их плечами, обиженно потирая ушибленные места - понастроили острых домов, а люди потом страдают!
Нигма продолжает задавать вопросы. Что-то удивлённое о том, как родители Освальда относятся к такому раскладу событий, не требуют ли внуков, не заставляют ли лечиться. Что-то о раннем возрасте принятия самого себя - кажется, Эда интересует, что произошло, что изменило Освальда, почему он это понял, как это случилось, но звучит это примерно как: "Хуяссе, рано, а чё такое там было?". Эдварду интересно, был ли у Освальда парень. Эдвард возмущён тем, что Освальд считает список его достоинств коротким, и, конечно, он готов привести массу аргументов в свою пользу, но... Алкоголь оказывается сильнее, потому слова Эда звучат в крайней степени несвязно и нелепо. А ещё, кажется, до ужаса пошло и вульгарно, потому что после слов «короткому» и «достоинств» в одном предложении, Эд не гнушается выдать дурацкую шуточку, мерзко хихикая. Что-то о том, что Освальд очень ошибается, считая его достоинства короткими.

Когда они доходят до кампуса, Нигма удивлённо оглядывается, замолкнув на мгновение, а потом, словно внезапно протрезвев, ясно смотрит на Освальда.
- А я не здесь живу. В другой стороне. С мамой. Я решил, что не хочу жить в общежитии, дома ведь удобней.
Нигме кажется совершенно очевидным, что попытка дойти до дома в таком состоянии будет провальной. Но ещё страшней то, что попытка появиться дома в таком состоянии будет равна самоубийству.
К тому, что сын не ночует дома слишком часто, мать успела привыкнуть, потому не беспокоится на этот счёт, а Эдвард, в свою очередь, не беспокоит её после очередной попойки, всегда оставаясь отсыпаться в компании того, с кем эта самая попойка проходила.
- Можно переночевать у тебя, Освальд? - Нигма понимает, что это плохая идея. Очень-очень плохая идея. Нигма даже представить не может (не пытается), что будет с ним, когда он, проснувшись по утру, обнаружит себя в компании этой дурацкой Джульетты. Но всё это будет завтра, конечно. Всё это будет завтра.
Сегодняшний Нигма старается выбрать из двух зол меньшее, а Освальд, если задуматься, значительно проигрывает миссис Нигма - вред, который может нанести Эдварду она, несравним ни с чем.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

А дальше - как в тумане.

Когда Эдвард просыпается, ему кажется, словно его голову кто-то прямо сейчас активно пытается распилить на две равных (или не очень, Нигма пока не понял) половинки. Нигме очень, очень-очень-очень больно.
И гадко.
Так было, разве что, после дня рождения Заса - матушка Эда тогда уехала, потому он, в общем, не переживал о том, в каком состоянии появится дома. Притащился посреди ночи, кажется, упал пару раз, поднимаясь в свою комнату на втором этаже. Испортил ковёр - взбунтовавший желудок оказался проворней, чем Эд, пытавшийся дотащить своё бренное тело до уборной.
Пришлось наврать матери, что это была собака - съела носок, очень сильно заболела, так сильно, глупая псина. А он - он молодец, он даже заботился о ней, пока мать и её кавалер (в то время; после него она, кажется, сменила нескольких) отдыхали на уик-энде на природе. Миссис Нигма оценила. Даже выдала ему чуть больше денег на карманные расходы, и это, конечно, компенсировало весь тот безнадёжно испорченный день, в который Эд умирал от похмелья.
Тогда всё было проще. Тогда он проснулся дома.

Глаза отказываются раскрываться. Эд командует сам себе, недовольный подобным предательством собственного тела. Эдвард не помнит точно, где он должен проснуться, но в том, что он точно не в своей комнате, отдаёт себе отчёт - мать ни за что в жизни не позволила бы ему спокойно спать, притащись он домой в том состоянии, в котором уходил вчера с... Пристани? После пристани ведь ничего не было, не так ли? Эд не уверен, но предпочитает думать, что нет. Раз уж он ничего не помнит.

- Раз-два-три... - хрипло считает он, и голос его больше похож на последний стон умирающего старика, нежели на его собственный. Тело наконец сдаётся, позволив разуму править бал. Глаза неуверенно раскрываются.
Эдвард пялится в потолок, понимая - это даже не комната Виктора.
Лёгкое подозрение закрадывается в мысли, но Эдвард гонит его прочь, не позволяя крохотной тревожной догадке разрастись до осознания, больше похожего на катастрофу.
Так и лежит, боясь пошевелиться. Пялится в потолок, прислушивается к звукам внешнего мира, жмурится, в надежде, что когда раскроет глаза в очередной раз, окажется где-нибудь в безопасности, но никак не в незнакомой комнате непонятно с кем.

Чуда, увы, не происходит.
Худшие подозрения Эдварда, о которых он даже думать боялся, подтверждаются, когда откуда-то справа звучит невыносимо-бодрый знакомый голос.

- Чёрт возьми, - Нигма понимает, что его рассекретили. Понимает, что больше не имеет смысла притворяться трупом. Понимает, что произошло нечто страшное, нечто непоправимое, нечто такое, что, возможно, заставит пошатнуться его репутацию.
Или уже заставило.
Эд предпринимает попытку подняться. Больше всего ему сейчас хочется обладать какой-нибудь классной, как в любимых комиксах, способностью - поворачивать время вспять, к примеру. А если нет, то хотя бы быть счастливцем, способным бегать со скоростью света - настолько ему хочется убраться отсюда, и желательно так, чтобы не пришлось контактировать с хозяином. Но Эдвард, увы, не имеет такой возможности. Эдвард совсем не верит в сказки.
Тело его вновь бунтует, отзываясь на попытки резких движений очередной волной невыносимой головной боли. Эдвард морщится, - скорее презрительно, чем от спазма, но всё же умудряется встать, оглядываясь.
Нигма отмечает, что его одежда по-прежнему на нём, а кровать слишком мала, чтобы на ней поместились двое. К тому же, тот педик в дурацкой пижамке сейчас довольно улыбается, сидя в кровати напротив - это дарит Нигме надежду на то, что там он и оставался всю прошедшую ночь.
Хорошо. Это очень хорошо.

Эд, фыркнув в ответ на его приветствие, замечает  на прикроватной тумбочке своё спасение, вероятно, заботливо приготовленное радушным хозяином комнаты. Нигме становится мерзко, но в борьбе здравого смысла и предрассудков, разумеется, побеждает первый. Эдвард глотает две таблетки, запивает их кофе, оставив тост нетронутым. Эдвард голоден. Конечно, он голоден.
Но это уже кажется ему лишним. Это уже кажется ему гейским, потому он отказывает себе в таком удовольствии. Позже поест, не развалится.
- Надеюсь, - хмуро бросает он, поднимаясь на ноги; кружит по комнате в поисках зеркала. Позволить себе показаться на людях настолько помятым? Чёрта с два! - Ты осознаешь, что об этом инциденте никто не должен знать.

Эдварду хочется сбежать, хочется сбежать отсюда поскорее, сбежать, хлопнув дверью, умереть от неловкости - что, если кто-то видел, как он входил сюда вчера? Что, если кто-то подумал совсем не о том, зная, понимая, что Кобблпот -радужный, как крылья какой-нибудь феечки? Что, если всё испорчено, всё безнадёжно испорчено? Если кто-то узнает, что тогда?
Нигма не позволяет себе поддаться панике. Нигма стремится выглядеть так, словно ничего страшного не произошло. Словно его ничто не задевает.
Нигма не хочет, чтобы дурацкий Освальд видел больше, чем ему следовало бы видеть.

- Надеюсь, - продолжает Эд, стараясь не сталкиваться взглядом с Освальдом. Замирает на выходе, не решаясь раскрыть дверь - мало ли, сколько людей сейчас в коридоре? Эдвард достаточно известен, чтобы его личность не была установлена, а выяснить, из чьей комнаты он крался утром, озираясь, не составит ни для кого труда, - Ты умеешь держать язык за зубами. Иначе, клянусь, твоё хорошенькое личико в один миг перестанет быть хорошеньким, - Эдварду совсем не хочется его бить: связываться с ним, прикасаться к нему в принципе. Но Эдвард не видит иного выхода, - Ты меня понял. До встречи.

Нигма так и не набирается храбрости взглянуть на Кобблпота, выскальзывая в коридор.
Нигма так и не находит в себе силы поблагодарить его за то, что спас задницу Эдварда от неминуемой расправы.
Следующая репетиция постановки назначена на завтрашний вечер.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-14 07:16:41)

- Такие дела, - мрачно заканчивает Эдвард, вливая в себя остатки обеденного кофе, что был заботливо куплен Джеромом на троих. Выглядит он скверно - во всяком случае, именно так ему кажется. Настроение оставляет желать лучшего. Те придурки-футболисты так и пялятся, но стоит лишь ему столкнуться с кем-то из них взглядом, многозначительно подняв бровь, интерес к его персоне немедленно угасает.
Эдвард, конечно, догадывается, что это лишь показное - за глаза они, наверное, придумали для себя картинку, достойную любого качественного (если такие, конечно, бывают - Эдвард, во всяком случае, не в курсе) гей-порно, и сейчас смакуют эту идею, передавая её из уст в уста.
- Короче, я не знаю, что делать, - вздыхает он, переводя взгляд на друзей, что до этого старательно сдерживаются, пытаясь не рассмеяться в голос. Но эту миссию они, конечно, проваливают.
Виктор и Джером заходятся в громком хохоте, и если Виктор пытается себя хоть сколько-нибудь контролировать, Джером же смеётся от души - так, как умеет только он. Обычно Эдварда это веселит, но сейчас ему хочется разбить другу лицо, чтобы он прекратил этот балаган.
- Не смешно, - цедит Эд, закатывая глаза недовольно, и от этого Джером заходится ещё сильней.
- Ещё как смешно, дружище, ещё как, - Зас сочувственно хлопает по плечу Эда, отвешивая лёгкий подзатыльник Джерому, - Заткнись, Валеска, кто тебя учил так с людьми общаться! Тебя что, клоуны воспитывали? - шутливо ругается он; щурится, давая понять, что ещё немного, и Джером действительно перегнёт палку. И не приведи Господь ему попытаться это сделать.
Джером хорошо понимает намёки.

До начала занятий остаётся совсем немного - Эдварду ещё нужно успеть переодеться, парням же - добраться до нужных кабинетов.
- И что делать будешь? - кивает Зас в сторону раскидистого дуба, под которым удобно устроились трое. Нигме достаточно одного взгляда, всего лишь одного, чтобы немедленно отвернуться, сделав вид, что ничего не было - ничего не видел, никого не заметил.
- Это выглядит... Гейски, - подмечает Зас, пожимая плечами. Громко фыркнув, Эд бросает на него выразительный взгляд, заставляющий того замолчать.
- Будто я сам не знаю! Непонятно только, для чего им там Табита... - театрально вздыхает Нигма, ускоряя шаг. Здоровяк-Гилзин, квотербек футбольной команды, совсем не похож на героя-любовника. Гилзин, как кажется Эду, не вышел ни умом, ни внешностью, и то, что Табита Галаван каким-то чудесным образом обратила на него внимание, видится Нигме чем-то запредельным. Чем-то, что совсем не укладывается в его картину мира. Парни, Нигма уверен, его в этом поддерживают.
- Эй, Эд... - начинает Джером, нагоняя его. Молчит некоторое время, потом вкрадчиво гаденько продолжает, - Он смотрит. Ой, Эд, он машет!
- Заткнись! - Нигма сжимает ладонь в кулак. Нигме совсем не хочется устраивать потасовку прилюдно, тем более, на глазах у этого придурка и его друзей, но Джером его буквально вынуждает это сделать. Хорошо, что Нигма умеет держать себя в руках.
- Он всё ещё машет, Эд! - Джером пялится на компанию у дерева, переводя взгляд с них на Нигму - и обратно. Зас сдержанно улыбается.
- Чёрт бы вас всех побрал, идиоты! - взвыв, Нигма покидает компанию.
Не хватало ещё от лучших друзей выслушивать подобное - и чужих косых взглядов достаточно.

Нигма не собирается идти на эту репетицию. Ни на эту, ни на какую-либо другую. Нигме уже всё равно, что там сделает Гордон - его репутация стоит дороже, а один разнос от матери он уж как-нибудь переживёт. Это не так страшно. Не так страшно, как быть опозоренным перед всеми.
Грёбаные извращенцы, выдумавшие невесть что! Будто никто из этих придурков-футболистов никогда не оставался ночевать у других парней - чего ж они все друг друга педиками не считают?

Нигма планирует отправиться в гости к Виктору - другому, не Засу. С Фрайсом они давние знакомые, жили на одной улице. Сейчас тот учится в каком-то чертовски важном университете, занимается наукой. Эдвард, обиженный на своих здешних друзей, считает хорошей идеей навестить его. Вспомнить детство, посидеть в приятной компании, что может быть лучше?
Тем более, если в альтернативу этому идёт посещение дурацкой репетиции. Выбор очевиден.

Она нагоняет его у выхода. Волосы - пляшущий огонь, алые губы, мягкая улыбка, очки в идеальной оправе.
- Прости, Эдвард... - Кристин легко касается его плеча, заставляя обернуться; лицо тут же заливается краской, - Я слышала... Ну, эти сплетни. Такие дурацкие сплетни, знаешь, - она жмёт плечами, хитро глядя на него снизу вверх. Эдвард, конечно, понимает, о чём идёт речь, но его удивление сейчас куда сильнее праведного гнева. Это позволяет Кристин продолжить её монолог, - Послушай, я знаю, что всё это глупости. У вас ведь ничего не было, да, Эдди? - Эд, не успевший оправиться от первого шока, снова впадает в ступор, поверженный её словами, но всё же заставляет себя нервно кивнуть - она расплывается в широкой улыбке, - Разумеется, ничего, разве могло быть иначе! Знаешь, мне кажется, театр - это здорово. Ты ведь играешь в театре, да? Ой, прости, это была тайна? Мне кто-то рассказал, кажется, Селина, а ей - Табита сказала, или нет... - Кристин болтает без умолку, сбивается, глядит на Эда виновато. Нигма наконец приходит в себя, обретая дар речи. Нигма понимает, что это - отличный шанс заполучить потрясающую девушку. Это - отличная возможность доказать остальным, что его вовсе не интересуют мужские задницы.
- Так значит, тебе нравится театр?

Они прощаются у входа в актовый зал. Эдвард зовёт её на репетицию, но она отказывается, сославшись на важные семейные дела. Нигма договаривается с ней о встрече - в этот раз он, разумеется, не оплошает.
Кристин.
Прекрасная Кристин Крингл невинно целует его в щёку, прежде чем он переступает порог этого адского места.

- У тебя помада на лице, - подмечает какой-то мальчишка, что играет эпизодическую роль, и Нигма довольно улыбается, предпочитая не стирать эту метку. Пусть все видят, все понимают, он - не какой-то там педик.
Пусть Кобблпот держится подальше.

Репетиция проходит дерьмово. Эти недоумки постоянно путают свои реплики, Кобблпот, по мнению Нигмы, вечно переигрывает - это не кажется Эду ни красивым, ни, тем более, романтичным. Эд с трудом выдерживает положенное время, в надежде покинуть эту камеру пыток поскорее, когда Гордон внезапно тормозит его раньше, прежде чем Эд успевает ускользнуть.
- О, чёрт...

Речь Джима не длится долго - хотя бы за это Эдвард может быть ему благодарен. Нет никакого удовольствия в том, чтобы выслушивать этого зануду, к тому же, в компании этого голубка Освальда, потому когда монолог Гордона подходит к концу, Нигма согласно кивает, мол, да-да, всё понятно, будет исправлено, хватит уже.

Освальд смотрит на него так, словно хочет что-то сказать, и это раздражает Эда едва ли не сильнее, чем само существование Кобблпота.
«Игнорируй, игнорируй, игнорируй его, и он сам уйдёт».

- ЧТО! - не выдерживает Эдвард, взрываясь, - Ну что ты на меня пялишься? Чего ты от меня хочешь? Что я должен тебе сказать, а? Что?
Эдвард наконец-то заставляет себя взглянуть на Кобблпота, и взгляд его, Нигма уверен, выглядит весьма внушительно. Кобблпот, если ему дорога его пидорская задница, обязательно всё поймёт. И, разумеется, не станет выяснять отношения, благоразумно избавив Эдварда от своего общества.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-15 10:15:57)

Если бы на лица людей можно было транслировать их мысли, где-нибудь на лбу Эдварда наверняка уже светилась бы неоновая надпись огромными буквами: «НЕ ПОНИМАЮ».

- Что ты несёшь, Господи, что ты несёшь, - закатывает он глаза нервно - уровень раздражения превышен; в последнее время он делает это слишком часто, и всё - благодаря этому смазливому недоразумению в платье.
Точнее, пока ещё без него, но Эдвард слышал, как сегодня он притащил на репетицию какую-то подругу, которая ему с этим должна помочь.
Нигма так и видит: "девичьи" посиделки - красят ногти, обсуждают шмотки и мальчиков, подбирают варианты платьев для Джульетты. Умереть, как гейски.
- Какого дьявола ты мне тут выкаешь, Освальд! - в сердцах восклицает Эд - этого ещё не хватало. Мало того, что ему приходится выслушивать подобные заумные слова в его исполнении на репетициях, так он теперь ещё и после них так изъясняться вздумал? Нет уж, увольте!
Эдвард давно послал бы всё это - и Освальда бы послал, и Гордона с его текстом и маразматическим желанием сделать всё как можно более реальным, и Шекспира с его дурацкой трагедией.
Но Кристин нравится театр.
Новый смысл оставаться здесь, принимая участие в этом балагане, обретён.
Второй шанс - улыбка удачи, счастливый билет, который Нигма совершенно не хочет упускать. И не упустит. Останется здесь, выстоит, выучит дурацкие слова, попытается не расквасить лицо Кобблпоту в процессе репетиций, даже отыграть постарается идеально - так, чтоб Кристин заметила, так, чтоб оценила.
Мотивация найдена, и этот вариант, разумеется, куда больше нравится Эдварду, чем его пребывание здесь из-за шантажа Гордона, из-за его обещаний позвонить мисс Нигма, из-за скандала, что ждёт его при подобном раскладе, из-за домашнего ареста, который его славная матушка обязательно ему навяжет.
О том, насколько примитивна нынешняя мотивация, Эдвард, конечно, не думает - он вообще мало о чём думать может, кроме прекрасной мисс Крингл.
Всё не зря. Всё совершенно точно не зря.

Эдвард успокаивает себя мыслями о Кристин - это действительно действует, он почти даже не чувствует острого желания хорошенько приложить Кобблпота о стену.
Эдвард почти готов спокойно продолжить диалог, объяснив Освальду все нюансы, рассказать ему, что конкретно его не устраивает. Расставить все точки над i. Эдвард почти даже готов пообещать ему, что он попытается на следующей репетиции вжиться в образ чуть лучше, чем на этой - в конце концов, все они здесь в одной лодке, управляет которой Джеймс Гордон, а если продолжить в том же духе, лодку эту неминуемо понесёт к скалам, так что, пожалуй, лучше просто постараться, сделать это вместе, быстро и хорошо, поставить дурацкий спектакль, а потом - забыть, забыть, как кошмарный сон.
Эдвард почти готов пожать ему руку, как вдруг двери зала распахиваются, являя миру мисс Табиту Галаван.
Ту самую Табиту, что распускает сплетни о театре. Ту самую Табиту, которой Эдвард сейчас должен быть благодарен за устроенную личную жизнь - именно она рассказала об этом всему женскому серпентарию. Именно от неё об этом узнала Кристин.

Нигма сразу понимает, что к чему - пустой зал, они вдвоём, двери закрыты. Ехидная улыбка Табиты не предвещает ничего хорошего, и Нигма, глубоко вздохнув, готовится принять удар.
Который прилетает в спину.
«Мой Ромео». Это уже чересчур. Это звучит настолько пидорски, что внешний вид самого Кобблпота по сравнению с этим высказыванием, и тот исключительно-строго гетеросексуален.
- Да ты издеваешься... - шипит Эд, пока Табита увлечённо цитирует Великого. Эдвард не успевает договорить - сразу следом за самой ненавистной строчкой следует контрольный выстрел в голову.
«Она девушка. Девушка, Эд. Девушек бить нельзя».
Эдвард натягивает на лицо улыбку, больше похожую на оскал, глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться. Это, конечно, не помогает, зато отгоняет первые мысли, которые успели прийти к нему в голову сразу же после услышанного - ни единого приличного слова.
- Самые честные, мисс, - устало пытается подыграть Эд, - Ничего того, что выходило бы за рамки адекватности и морали. Составить достойную партию на сцене. Не более. Вы можете не беспокоиться за своего друга. - Эдвард надеется, что после этого не последует никаких глупых шуток, никаких выяснений отношений, как любят все эти девицы, никаких долгих разговоров. Проверить, впрочем, что там будет дальше, он не успевает. К его же счастью.
Телефон отзывается коротким звонком - пришедшее сообщение оказывается как нельзя кстати.
«Кристин».
Чёрт возьми, Кристин ждёт его у выхода! Не хватало ещё, чтобы и со второй сестрой у него ничего не сложилось - вновь из-за вмешательства Кобблпота, который будто чувствует, когда Нигма собирается на свидание, обязательно стараясь задержать его.
Дурацкое совпадение.

- Кажется, вы торопились, - Эдвард быстро набирает ответ даме сердца, хватает куртку, - Не хочу мешать. Был бы рад продолжить беседу, мисс Галаван, но, прошу прощения, дела.

Где-то у выхода Эд останавливается, вспомнив проповедь Гордона. И, мысленно выругавшись, сам не верит тому, что произносит:
- Освальд. Мне кажется, нам стоит отрепетировать некоторые сцены прежде, чем Гордон в очередной раз решит, что мы бездари. Напиши мне, когда будешь свободен, встретимся.

Нигма объективно понимает, что сам же роет себе могилу - каждая новая встреча с этим Освальдом выводит его из себя сильнее, чем предыдущая; один его вид - словно красная тряпка для быка.
Но ведь мисс Крингл так любит театр.

К тому же, если Эдварду удастся её не разочаровать, совсем скоро они станут настоящей парой. И все эти придурки, что распускают сейчас свои грязные сплетни, увидят, как они ошибались.
Все эти придурки всё поймут.
Всё ради репутации.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

И только когда Эдвард выходит на улицу, он осознаёт, что свой номер телефона, на который, предположительно, должно прийти сообщение от этой дурацкой Джульетты, он никому не сообщал.
Возможно, поэтому Освальд что-то там кричал ему в спину, когда Эд успешно сделал вид, что ничего не расслышал, ускорив шаг?
Прелестно.
Эдвард думает о том, что вряд ли Освальд будет заморачиваться с поисками номера, и это значит, что в следующий раз, когда Гордон вновь решит поиграть в театрального критика, можно будет спокойно спихнуть всю вину на Кобблпота - это всё он, мол, не захотел, а Нигма - Нигма пытался, даже готов был пожертвовать личным временем, предлагая ему встретиться на выходных.
Мысли об этом, впрочем, занимают голову Эдварда не так уж и долго, совсем не: мисс Крингл машет ему, счастливо улыбаясь, и это затмевает всё на свете.
Эдвард не может думать ни о чём, кроме того, как же чертовски ему повезло.
Плотоядная улыбка Табиты, которая, Эдвард так и не понял, почему именно, чем-то ужасно напрягла его за этот короткий разговор, тоже мгновенно выветривается из его головы.

Следующий день проходит спокойно. Репетиций нет; в колледже, в свою очередь, присутствие Джульетты, во всяком случае, где-то поблизости, не выявлено. Эдвард встречает Кристин у её дома, провожает на занятия. День проходит прекрасно, обещая стать ещё лучше - кто-то из девчонок закатывает вечеринку по случаю дня рождения. Кажется, Бриджит. Нигма не знаком с ней лично, но Кристин уверяет, что она будет не против его присутствия - Бриджит зовёт всех. Бриджит знает, как зажечь толпу.

Зас заезжает за Эдвардом в половину седьмого. Забрав по пути одну мисс Крингл, - вторая, как выясняется, отказывается даже с сестрой говорить, но Кристин это не слишком беспокоит - в предвкушении предстоящего вечера, машина отбывает за город, где их давно уже ждёт веселье от Бриджит Пайк, которое успело начаться без них.
Ничего. Самое главное Эдвард всё равно не пропустит. Нигма глядит на Кристин через зеркало дальнего вида. Зас, ухмыляясь, старается не показывать, как его веселят похождения лучшего друга, глядит на дорогу, ничем не выдавая своё присутствие, пока Эдвард болтает о чём-то, соловьём заливаясь, стараясь ещё больше очаровать свою леди. Нигма, впрочем, ничего такого и не заметил бы, потому искренне убеждён в том, что Виктор его поддерживает. И, быть может, капельку завидует - когда-то давным-давно он был влюблён в одну из этих птичек. Эдвард, правда, так и не удосужился спросить, в какую именно.

Кристин просыпается от того, что чей-то телефон слева от неё (предположительно, Эдварда - сама бы она ни за что не поставила на звонок такой раздражающий рингтон!) вопит, как ненормальный. Кристин это не нравится, и она, свесившись с кровати через тело Эда, возможно, всё ещё мертвецки-пьяное тело, - спали они этой ночью совсем немного - выуживает телефон из кармана джинсов. Телефон мигает, оповещая о новых сообщениях, и Кристин не отказывает себе в удовольствии погрузиться в столь увлекательное, но не слишком долгое, чтение.
Результаты её удивляют и настораживают одновременно - кто-то назначает встречу её новоявленному парню, и Кристин, словно догадываясь, кто это может быть, искренне надеется на то, что она ошиблась.
Тот славный смешной мальчик, Освальд, конечно, очень хороший, - она слышала, как Табита отзывалась о нём, видела в колледже, загляденье просто! - но проигрывать Кристин совсем не хочется. Две сотни долларов, на которые она поспорила с девушками из группы поддержки, вовсе не кажутся ей лишними, более того, такой суммой она не владеет вовсе - придётся экономить, долго и тщательно откладывая карманные деньги, и даже этого, возможно, не хватит.
Кристин злится, глядя на спящего Эдварда - ей не хочется верить, что из-за её сестрички Нигма действительно начал играть за другую лигу. Кристин совсем не нравится так рисковать своими доходами; деньги, как ей казалось сегодня ночью, теперь точно будут в её кармане!
Все всё видели. Все девчонки всё видели.
Какая жалость, что спор на этом не окончен - по условию, они должны продержаться вместе месяц.
Месяц, который заканчивается постановкой спектакля, где Эдвард обязательно принимает участие; того самого, который сейчас превратился для Кристин в серьёзную проблему. Месяц, который для мисс Крингл - пустяк, как она наивно предполагала, ввязываясь в эту забаву.
Такой долгий месяц.

Эда будит долгий настойчивый поцелуй. Эд помнит - Бриджит выделила им отдельную комнату, целую комнату только им двоим, понимающе улыбаясь. Эд готов был причислить Пайк к лику собственных святых, честное слово! Удивительно. Обычно девчонки не бывают столь прозорливы, как эта.
Но это, конечно, сейчас не важно.

Кристин разрывает поцелуй тогда, когда Эдвард особенно входит во вкус, - утро, девушка в нижнем белье, кто сможет устоять? - садится на него сверху, смотрит загадочно.
- У тебя телефон верещал всё утро! - Кристин улыбается, вертит в руках его смартфон, - Назойливо очень, знаешь, такая мерзкая мелодия, я даже проснулась, чтоб отключить. А потом куда-то не туда нажала, - театрально вздыхает она, пожимая плечами, - И сообщение открылось.
Эдвард хмурится. Ему совсем не нравится её тон. Во всяком случае, не сейчас. Но выбора у него, как он уже успел понять, нет; приходится терпеть, чтобы разобраться, в конце концов, что произошло.
Терпение, в свою очередь, совсем не входит в список лучших качеств Эда, потому всё происходящее кажется ему мучительной пыткой. Буквально.

Эдвард прощается с Кристин у её дома спустя пару часов. Хорошо, что она оказывается намного адекватней своей сестрички, не спешит сразу кидаться обвинениями, разрывая всё, что они только-только начинают строить. Кристин даже радуется, когда Эд, вздохнув уныло, объясняет, чьи это послания: "О, я уже испугалась, что какая-нибудь поклонница, как хорошо, Эд, ты так вовлечён в эту постановку!".
Эдвард успевает подумать в очередной раз, как же ему чертовски с ней повезло, прежде чем набирает номер, с которого пришли злополучные сообщения.
На том конце отвечают довольно быстро, и Эдвард, представив себе улыбающееся лицо Освальда, уже автоматически закатывает глаза.
- Какого чёрта ты пишешь в такую рань, Кобблпот, совсем крышечкой тронулся? Слово «личная жизнь» тебе вообще о чём-нибудь говорит?

До закусочной, в которой была назначена встреча, Нигма добирается довольно быстро, и ему даже жаль, что этому Освальду так повезло - Эд соизволил не опаздывать. Это, наверное, хоть сколько-нибудь развеселило бы Нигму - должен ведь он как-то отомстить своей Джульетте за утренний разбор полётов, не так ли?
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-18 03:14:53)

Прекрасное настроение Эдварда, которое обеспечила ему прошлой ночью Кристин, для пущей убедительности, повторив ритуал отличного дня ещё и с утра, как-то само собой сходит на «нет».
Всю дорогу Эдвард задумчиво и рассеянно размышляет над довольно агрессивным ответом Освальда. Это совсем не вяжется с его образом мальчика-одуванчика. Нигма не понимает.
Нигма не любит не понимать.

Кобблпот, разумеется, уже дожидается его в указанном месте, и, надо сказать, вовсе не выглядит так глупо, смазливо, счастливо и раздражающе, как это обычно бывает в стенах их родной альма-матер. И это удивляет Нигму ещё сильней, заставляя задуматься над тем, что он, быть может, в чём-то недооценивал этого хлюпика - возможно, то, что он там пытается изображать из себя в колледже, совершенно не соответствует тому, что он представляет из себя на деле?
Невольно задумавшись над этим, даже, кажется, несколько зависнув и подозрительно щурясь, Эд наконец выискивает среди роя подозрительных идей одну мысль, полностью удовлетворяющую его, тем самым - успокаивающую.
Вовсе он и не ошибся.
Что бы там Освальд ни пытался корчить на людях, суть от этого не изменится - он всё равно остаётся самым гейским человеком из всех, что Эдвард когда-либо встречал, а знакомых у Нигмы, к слову сказать, действительно предостаточно - есть, с чем сравнивать.
Решив, что всё по-прежнему, и Кобблпот, которого Нигма видит перед собой сейчас - всё ещё тот самый Кобблпот, который в обозримом будущем планирует натягивать на себя платье, томно вздыхая всякое там «...почему же ты Ромео», Нигма прекращает параноить; кидает сумку, сам опускается напротив Освальда, в общем и целом, даже спокойный - не раздражён даже, не зол на него, надо же, какой, чёрт возьми, прогресс в отношениях!

Потом Кобблпот начинает говорить.
Нигма моргает пару раз, пытаясь понять, следует ли сейчас смеяться - Кобблпот смотрит на него совершенно искренне, даже не планирует веселиться.
И это кажется Нигме странным.
И это кажется Нигме глупым.
И это начинает выводить его из себя.
Нигма считает до десяти старательно - обещал себе не срываться на этом придурке на людях, мало ли, окружающие ещё подумают не о том, им ведь только повод дай! Нигма трёт пальцами глаза устало, в голове замысловатыми конструкциями проносятся восклицания о том, что имел (с уточнением, как именно) он, в общем-то, и эти карамельки сраные, и мисочку, и дыру эту, в которую его заставили тащиться так рано, и самого Кобблпота - вместе со всем прочим.
Остановившись на этом, Нигма ловит себя на мысли, что это уже точно-преточно слишком уж гейски звучит, и, ужаснувшись самому себе же, пытается собраться.
«Кристин, думай о Кристин, Эд. Думай о Кристин. Глаза Кристин, смех Кристин, волосы Кристин, грудь Кристин...».
После непродолжительного сеанса медитации Эдвард наконец приходит в себя, даже улыбку выдавливает, чтоб совсем уж убедительно выглядело.
- Что ты несёшь, Освальд? - не менее вежливо, чем его собеседник, интересуется Эд, - С чего бы им быть отравленными? - «если ты сам, конечно, не постарался».
Нигме отчего-то кажется, что с такого, как Освальд, не убудет - все они, эти маньяки и извращенцы, прикидываются обычно самыми простыми людьми, такими слабыми и нелепыми, а потом - глядишь, пришили уже одного, другого, третьего.

Впрочем, это Эдварда уж точно не должно заботить; всё, что касается времени после постановки спектакля, Эдварду совсем не интересно - вряд ли он потом и замечать-то этого Кобблпота в толпе будет. Пусть делает, что хочет.

- Слушай, - Нигма, покосившись на карамельки, - в животе предательски урчит, намекая, что за всей сегодняшней суетой он совершенно забыл о том, что еда ужасно полезна для дальнейшего существования в мире живых, - всё же не рискует к ним притронуться, потому отодвигает мисочку от греха подальше - к Освальду поближе, - Давай поскорее разберёмся со всем тем, для чего мы здесь, и спокойно разойдёмся по своим делам, окей?
Эдварду совсем не хочется провести весь сегодняшний день в компании человека, от одного вида которого глаза у него автоматически закатываются, а ладонь так и тянется ко лбу, словно прирастёт скоро.
- Выкрикивать всякое там в скверах на потеху окружающим, не знаю, как тебе, а мне совсем не хочется, тащиться в кампус в выходной день - тем более, - К тому же, при условии, что сплетни о них всё ещё возглавляют топ новостей колледжа, Эдвард полагает, что их появление вместе будет сродни самоубийству для него, его репутации и его, прости Господи, ориентации, которая, между прочим, натуральна не менее, чем самый натуральный хлопок! - А здесь, я надеюсь, ты понимаешь, репетировать тоже будет не слишком удобно, - Эдвард обводит взглядом заведение, что, откровенно говоря, навевает на него чувство необъяснимой тревоги; что там Кобблпот говорил? Любимая закусочная? Да он издевается, что ли? - Мать у меня работает, есть своя комната. Да и вообще, - Эдвард отводит взгляд, сбиваясь. Эта идея ему не нравится, совсем не нравится, но из всех прочих зол... - Так нам точно никто не помешает, - Нигма живёт довольно далеко от кампуса, вероятность встретить кого-то знакомого - один к десяти. А если Освальд окончательно выведет его из себя, никто не запретит Нигме выставить того за дверь, не слишком уж церемонясь.
Ещё и поесть можно будет нормально, даже не переживая за собственную жизнь.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2n6Fq.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

- Это чего, шутка такая? - Нигма, вздохнув так тяжело, словно бы его к смертной казни приговаривают, наблюдает, как Освальд, только что вдохновенно рассказывающий об «убийственной карамели» загадочной миссис Дункан, уплетает ту за обе щеки. И не то, что умирать - даже подавиться ради приличия, и то, кажется, не собирается. А мог бы! Эдвард бы посмеялся, - Тогда спешу огорчить, но у тебя, увы, очень странное чувство юмора.

Эд косится на Освальда, пытаясь понять, что с ним не так. О том, что что-то изменилось, он догадывается - видит, понимает, но никак не может осознать, что конкретно.
Освальд, в свою очередь, улыбается так, словно сейчас достанет откуда-нибудь из-за спины дробовик.
Нигме становится не по себе. Убедившись в том, что обе руки Кобблпота остаются в зоне видимости и, что важно, никакого оружия и в помине не держат, Эд старается себя этим успокоить. Выходит, конечно, не очень, но Нигма хотя бы избавляется от подозрительно-испуганного выражения лица, которое Освальд имел возможность наблюдать в последние несколько мгновений.

Нигма знает, как опасны тихони.
Его лучший друг, Виктор Зас - один из таких. Он философски относится ко всякого рода неудачам, держится отстранённо, спокойно ведёт себя в диалогах. Он всегда собран, всегда сосредоточен, всегда улыбчив. Но не приведи господь кому-нибудь вывести его из себя по-настоящему.
Нигма даже завидовал ему некоторое время - у него, Эда, всё иначе. У него всё запредельно, всё нараспашку - эмоционально, ярко и стихийно.
Эд в самом деле жалел, что не может стать таким же уравновешенным, как Виктор, усердно этому учился, пока однажды не понял, - стал свидетелем того, о чём ему совсем не хочется думать и вспоминать - Виктор куда опасней чем Эдвард. Опасней, потому что никто и никогда не знает, чего от Заса ожидать.
А удивлять он и в самом деле умеет.

Нигма не позволяет себе забывать об этом, а когда в голове детально прорисовываются факты, которые совсем-совсем не вяжутся с образом его лучшего друга, Эд, пытаясь сравнивать Виктора с Освальдом, с удивлением обнаруживает, что Кобблпот, если уж на то пошло, куда более учтив, куда более вежлив и спокоен, чем Виктор.
И это значит, что он может быть ещё опасней.
Такой расклад Эда совершенно не привлекает, и он, ещё немного подумав, решает оставить эти мысли, условившись с самим собой о том, что больше не будет возвращаться к подобному.
Пусть Освальд остаётся в его глазах нелепым ботаником-геем. Так Эдвард хотя бы знает, как с ним себя нужно вести.

Хозяйка заведения, явно направляющаяся в их сторону, почему-то отшатывается так, словно призрака увидела, но Нигма, уже уверившись в своей правоте, предпочитает думать, что ему просто показалось.
Просто показалось. Не мог же этот Освальд так запугать взрослую женщину, верно?
Он совсем не похож на того, кого вообще возможно бояться; миссис Дункан наверное просто очень резко вспомнила, чем хотела заняться. Просто проблемы с памятью. Ну а что? Чем старше ты становишься - тем вероятней их у тебя наличие.

Эдвард мрачно кивает. Настрой, заботливо подаренный ему его возлюбленной, как-то окончательно теряется - больно уж улыбка у этого Освальда широкая, а слова - неправдоподобно-вежливые, ощутимо острые. Он не такой. Не такой, как в колледже, не такой, как на репетициях, совсем не такой, как тогда, на пристани. И это Эдварду совсем уже не нравится.
Это настораживает.
- Хорошо-хорошо, - нервно прерывает его Эд, но Освальд и не собирается замолкать до тех пор, пока всё же не заканчивает свою мысль, кажется, улыбаясь при этом ещё шире. Если такое вообще возможно.
Привычного выражения лица «дурачок обыкновенный» Нигма сейчас не наблюдает, что сигнализирует об абсолютной серьёзности и уверенной настойчивости (Эд и не думал, что он так умеет!) Освальда.

Нигма не дурак. Нигма всё понимает.
- Окей, ты намекаешь на то, что мне стоит сдать позиции, оставив роль, не так ли? - Эд садится ровно, облокотившись двумя руками о стол, смыкает ладони в замок. Эд знает, как это - быть серьёзным. Эд тоже так умеет. То, что он пользуется этой возможностью редко - совсем другое дело, - Я понимаю, к чему ты клонишь, - Нигма даже не улыбается обыкновенно-придурковато, даже не закатывает глаза нервно. Причины таких разительных перемен просты: Эд, в общем-то, помнит, что совсем скоро ему предстоит выпуститься из колледжа, и тогда - о, ужас! - тогда ему придётся жить взрослой важной жизнью. Эд, в конце концов, репетировал перед зеркалом - кто ж знал, когда оно понадобится? - Ты меня за идиота-то не держи, Освальд, ты мне нравишься не больше, чем я нравлюсь тебе, будь уверен, - Нигма глядит на Кобблпота пристально, старается не отводить взгляд; старается произвести должное впечатление, - Но видишь ли, какое дело. Моя девушка очень ждёт этого спектакля. Моя девушка очень хочет, чтобы я принял в нём участие, потому деваться я совершенно никуда не намерен, - немного подумав, Эд заканчивает, позволяя себе улыбку, не менее учтивую, чем у самой Джульетты, - Потому если тебе так нравится эта дыра, что ж, давай приступим к обсуждению наших проблем, не сдвигаясь с места. Начинай, - кивает Эд, довольный собой.

Эдварда, конечно, совсем не устраивает подобный расклад, более того, желудок, исполняющий нечто похожее на брачные песни китов, рискует сорвать его маленькое выступление, испортив весь образ и атмосферу, но Эдвард упрямо твердит самому себе, что всё это ради Кристин - ради Кристин, и только ради неё он, Эдвард Нигма, всё ещё не послал к чёрту постановку, Гордона, Кобблпота и самого Шекспира вместе с его депрессивными историями. Только ради неё Эд, что, кажется, готов сейчас разорвать сидящего напротив на несколько десятков маленьких Освальдов, изображает из себя нечто такое, что и его самого отталкивает, пожалуй, пугая своей неестественностью и холодностью.
Всё ради Кристин.
[AVA]http://sd.uploads.ru/aZ6sY.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Не то чтоб Нигма когда-либо вообще был в восторге от этого парня, но сейчас он вызывает симпатию у Эдварда ещё меньше, чем всегда - раздражает так, что зубы сводит.
Эдвард держит себя в руках, улыбаясь даже.
Котеночек показал зубки, надо же.

Эдвард пытается вспомнить, как Освальд обычно преподносит себя людям - всегда учтивый, тихий, кажется, готов краской залиться от любого слова или случайно брошенного взгляда; всегда аккуратен, всегда старательно выкладывается на репетициях, максимально покладист. Заглядывает в рот Гордону, но это, в общем-то, Эдварда как раз не удивляет - все они, театром пришибленные, такие. Все до единого, кроме, разумеется, Эда.
Гордон однажды сказал, что ему нравится мятежный дух Нигмы, и то, что он проявляет его даже в своем особенном поведении во время репетиций - это тоже неплохо.
- Так даже интересней, - подмигнул тогда Гордон ему, и Нигму буквально покоробило от этого жеста - будто бы Джимми возомнил, что добившись участия Эда в своём сомнительном мероприятии, он вдруг стал его другом! Ну надо же!
Это было после одного из занятий у Гордона, и Эд тогда, кажется, возненавидел всю эту постановку даже сильней обычного.
То, каким Освальд кажется в колледже, разительно отличается от того, каким он представляется Нигме сейчас.
Интересно, что будет, если максимально разозлить его? Интересно, что будет, когда он окончательно выйдет из себя?
Какой он на самом деле?

Нигма, тряхнув головой, молчит некоторое время, собираясь с мыслями. Пытаясь понять, как стоит вести себя дальше. Что нужно сделать для того, чтобы этот Освальд не выдержал.
Нигме ни к чему проблемы (впрочем, Кобблпот вряд ли в состоянии их обеспечить), но ему становится невыносимо интересно узнать, что скрывает у себя в голове этот мальчик-одуванчик.
Почему - Эдвард пока не понял, но будучи человеком, не слишком обременённым приступами рефлексии и самокопания, Нигма и не пытается найти причину.

- Не твоё дело, - жмёт он плечами, расслабленно откидываясь на спинку дивана, скрещивает руки на груди. Глядит на Освальда, приподняв одну бровь, и ему на мгновение кажется, что он почти физически чувствует, как Джульетта его ненавидит; причины на это у Кобблпота нет - Нигма не сделал ему ничего плохого, напротив, позволяет ему идти с собой на контакт, даёт шанс этой глупой постановке состояться (и какая разница в том, что первопричина кроется исключительно в его мотивах касательно Кристин?). Ну пригрозил он ему пару раз, подумаешь, с кем не бывает? В конце концов, это он, Эдвард, должен злиться на Освальда, ведь проблемы с репутацией возникли именно у него.
А Освальд мог бы быть благодарен - теперь все только и делают, что говорят о нём и его возможном романе с королём баскетбольной команды.
Нигму от этих сплетен, конечно, воротит, но кто знает, какие там у геев фантазии.

Освальд вежливо протягивает ему меню, которое Эдвард не успевает изучить до конца, прежде чем зайтись в диком театральном хохоте - на деле в шутках Кобблпота он не находит ничего смешного, но образ есть образ.
Отсмеявшись, Нигма возвращается в исходное положение, откладывая меню в сторону - здесь разворачивается картина поинтересней.
- Видишь ли, - начинает он не менее задумчиво, чем сам Освальд. Сдерживать себя становится всё сложнее, но Эдвард подбадривает себя мыслями о Кристин, и это придаёт ему сил - если сейчас он выйдет из себя, если перегнёт палку, ему наверняка придётся покинуть место Ромео, а этого допустить нельзя. Мисс Крингл нельзя разочаровывать. Особенно - после того сокрушительного фиаско, которое он потерпел с первой сестрой. Второй шанс не предусматривает провалов, - Видишь ли, какое дело, Освальд. Я, в общем-то, не имею ничего плохого против геев. Ну какая мне разница, что вы там предпочитаете и с кем спите? Пока вы не собираетесь трахать меня, меня это не касается, верно? - Нигма разглядывает Освальда, замершего статуей в вежливой улыбке - такого, каким его видят остальные; каким он хочет казаться остальным. Тот Освальд, что несколькими минутами ранее уточнял подробности личной жизни Нигмы, выглядел совсем иначе, и это удивляет Эдварда, это настораживает и раззадоривает, - Я не гомофоб, дружище. Мне просто не нравишься ты, - делает заключение Эд. По факту, он и не врёт даже - быть гомофобом, одним из тех, что стремятся искоренить зло в лице всех этих сладеньких мальчиков, это одно. Не понимать и не принимать - совсем другое, - Весь такой сахарный в этой своей манере общаться, слишком вежливый и правильный. От твоих ужимок хочется повеситься, а от тебя самого - держаться подальше. Чёрт знает, что на уме у таких хороших мальчиков, как ты. Но... - Нигма делает паузу, заметив миссис Дункан, машет ей приветливо, подзывая к себе, просит чашку крепкого кофе - изучить меню настолько, чтоб сделать выбор, он так и не успел, но кофе для пустого желудка всё же лучше, чем ничего; дождавшись, пока приветливая женщина удалится, приступая к колдовству с кофе-машиной, Эд вновь начинает говорить, - Но это совершенно не останавливает меня - я не хочу уходить со своей роли. Я допускаю мысль о том, что я тебе тоже нравлюсь не слишком. Ну как же я, такой кусок говна, напивающийся до бессознательного состояния, не очень вежливый, совсем не похожий на того сказочного Ромео, - Нигма лучезарно улыбается и разводит руками, - Могу нравиться такому положительному человеку, как ты. Верно? Верно. Но если мы хотим добиться успеха, сыграв наши роли как надо, - миссис Дункан вновь прерывает его монолог, вернувшись в этот раз с кружкой ароматного капучино, и Нигма, поблагодарив эту чудесную женщину, которая совсем не похожа на ту, кто травит своих посетителей, - наверняка Освальд врёт! - съедает пенку сверху, оставляя сам напиток остывать, - Так вот. Если мы хотим сыграть наши роли хорошо, нам придётся сотрудничать. Ненависть ни к чему не приведёт. Возможно, мы просто не с того начали, как считаешь? - Нигме неожиданно становится весело, но он старается не испортить момент, сыграв до конца, и торжественно подводит итог, - Станем друзьями, Освальд?

Закончив, Эд принимается за капучино, довольный своей идеей.
Если Джульетта намекает на то, что для достойной постановки этой трагедии кто-то из них должен оставить свою роль, этим кем-то будет явно не Эдвард.

[AVA]http://sd.uploads.ru/aZ6sY.gif[/AVA]
[SGN]My only love sprung from my only hate,
too early seen unknown and known too late.[/SGN]

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-23 03:51:30)