Питер всегда знал, что Киллиан начнет его искать. Не то, чтобы он так уж хорошо разбирался в людях (хотя, вообще-то да, превосходно), но таких, как этот некогда смелый и честный моряк, видел насквозь.
Именно отважные и доблестные в случае одной-единственной неудачи взращивают внутри себя зерно тьмы, которое разбредается по всему телу и не требует регулярной поливки. Они носят внутри себя тугой, гибкий сорняк и, сами того не замечая, начинают лелеять его, просто потому что у них больше никого не осталось. О, как же Пэн ликовал, когда Тень притаскивала ему именно таких мальчиков – с сердцами, полными черноты и отчаяния.
С Джонсом произошло ровно тоже самое, все по стандартной схеме. И Питер был чертовски заинтригован, узнав, что его старый знакомый ступил на скользкую дорожку.
Потому что, чего бы Пэн ни говорил, он в некотором смысле пожелал Лиаму смерти, завидев в синих глазах младшего из братьев тот самый зародыш мрака, который был так ему интересен. Возможно даже необходим.
Питер хитростью заставил ступить капитана на тропу смерти. Он видел все наперед, просчитывал заранее десятки ходов, вариаций, разветвлений вероятного, и что мстительный, совершенно не умеющий прощать Киллеан ему еще понадобится. Впрочем, как и наоборот.
Капитан Крюк. Так его теперь называли в море. Безжалостный пират, находящийся вне закона, не поступающийся собственными принципами (хотя, это Пэн еще только планировал проверить) и злой на весь чертов мир.
Лишения выворачивают наизнанку даже лучших из людей. Киллиан же терял любимых дважды, и Питер знал, прекрасно знал, того, кого он, вероятно, теперь из себя представляет.
Кому нечего терять и не из-за кого оглядываться по сторонам. Не бояться, не наступать себе же на горло – Пэн представлял, что это такое, потому что сам прошел через все круги ада, чтобы стать неуязвимым.

Приближение «Веселого Роджера» Питер чувствует еще до того, как корабль становится на якорь. Никто не может проникнуть в Неверлэнд незамеченным, ровно как и покинуть остров без маловероятного позволения. Капитан корабля еще не знает об этом, хотя, наверняка слышал и более невероятные слухи про никогда-не-взрослеющего-мальчика, которым, скорее всего, верит с сомнением, только потому что они лично знакомы. Одно из самых нелепых людских заблуждений.
Хотя, разумеется, Киллиана сложно назвать нелепым. Когда-то он был наивным, доверчивым, принимающего за чистую монету любое слово, но теперь-то уж наверняка изменился, не может прежний Джонс зваться грозой морей и подчистую обворовывать королевские торговые суда.
У Пэна повсюду уши, ему известно наперед даже то, что происходит в других мирах, в мириадах звезд отсюда. Именно поэтому он терпеливо ждет, забравшись на крепкую ветвь у вершины старого дерева и глядя вниз – туда, где корабль вошел в бухту, и матросы уже снуют по палубе, пропуская вперед капитана.
Питер подается вперед, невесомо покачиваясь высоко над землей, держась одними лишь длинными пальцами за шершавую и влажную кору, чтобы получше разглядеть старого знакомого.
«Так вот почему Крюк», - усмехается про себя Пэн, заметив стальной блеск на месте кисти руки Киллиана.
- Я думал, ты появишься здесь гораздо раньше, - он оказывается прямо за спиной пирата, откровенно веселясь и наслаждаясь происходящим. Не всякий может позволить себе подойти к жестокому капитану «Веселого Роджера» так близко, нарушая все мыслимые личные пространства, однако, Питеру проделать подобный трюк - проще простого.  К тому же, Крюк сам прекрасно понимает: ему нечего опасаться, пока он нужен Пэну живым.
- Позволь угадать, тебя задержала та женщина? – он возникает перед Киллианом в одно мгновение, скрестив на груди руки, и внимательно наблюдает за его реакцией. Приметив скорбное выражение лица, спрятать которое не так просто, как пирату может показаться, Питер добавляет: - О, мне очень жаль, - при этом у него на лбу написано, что он ни секунды не сочувствует и произнес эти слова чисто из соображений формальности.
- Так чего ты хочешь, капитан? – Пэн наклоняет голову вбок, продолжая разглядывать Джонса, будто живой экспонат. – Оживлять твою подружку мы, я так понимаю, не будем, - он насмешливо, почти нагло, кивает в сторону источника, который так и не смог вытащить Лиама с того света.
Питер – король положения и может позволить себе любые вольности, на этом острове, в Неверлэнде, он – единственный, кто вправе диктовать условия и выдумывать правила.
- Может быть, тебе есть что мне предложить? – становится ясно, что Пэн насмехается, поскольку о причине визита неуловимого Крюка догадывается почти сразу, и теперь ему бесконечно нравится его дразнить.
Пират способен стать одним из самых полезных людей Питера, и Пэн, честное слово, уже составляет в голове целый перечень того, что Киллиан мог бы для него сделать. Однако, так было бы неинтересно и слишком просто, поэтому лидер потерянных мальчишек терпеливо ждет, чтобы услышать, на что готов пойти капитан ради мести.

В какой-то момент Питер перестает мельтешить перед глазами Крюка и наконец замирает с таким взглядом в зеленых глазищах, что лучше бы не останавливался. Они смеются холодно и колюче – почти уничтожающе, и только уголки губ рвано подрагивают, словно не могут решить: застыть им в безмятежном равнодушии или поползти наверх, чтобы забывшийся пират понимал, где на самом деле находится его место.
- Капитан вздумал диктовать условия не_у_себя_на_корабле? – Питер выгибает бровь, всем своим видом стараясь показать Киллиану Джонсу, что пришла пора вернуться с небес на землю. По правде, его больше злит, нежели забавляет, слепая уверенность Крюка в том, что он так просто пойдет на уступки. Бесспорно, сотрудничество с пиратами, с какой стороны ни погляди, несет в себе большую выгоду, а уж если эти пираты тебе еще и чем-то обязаны, то ты в шоколаде если не до конца своих дней, то надолго - точно.
Особенно если тебе сильно задолжал их капитан, который по неведомой Пэну причине не учел столь значимого факта, и теперь едва ли не пальцы загибает на сохранившейся руке, перечисляя безграничные возможности Питера по спасению кучки грязных пиратов. Как будто он и без того не знает, что всемогущ на этом острове.
- Кто же так напугал тебя, Крюк? – он пробует новое прозвище на вкус, и оно кажется ему более подходящим для нового человека, который стоит перед ним и то ли просит, то ли требует помощи. Киллиан Джонс остался в прошлом, за бортом, если хотите. Его отсекли, вместе с кистью руки, словно он всегда только ею и был. – Наверное, кто-то действительно очень могущественный, раз даже ты и целая команда твоих доблестных моряков сбежали сюда, поджав хвосты, - на этом месте Пэн снова коротко усмехается, словно изо всех сил сдерживается, дабы не начать веселиться на полную катушку. Ему нравится испытывать Крюка, нравится иметь власть над такими людьми, как он – над строптивцами, гордыми и непокорными, как скала. На деле обычно все оказывается крайне просто: их легко можно подчинить, если подворачивается возможность.
Питеру ее предоставили, и теперь он ни в коем случае не собирается ее упустить.
- Что ж, капитан, - Пэн выдерживает театральную паузу, словно тщательно обдумывает свои следующие слова, которые, судя по всему, станут решающими. Он играет со своими собеседниками, будто каждая из них – жертва, мышь, загнанная в угол или зажатая стальной мышеловкой – все это не столь важно, когда на твоей стороне сила. Впрочем, у Питера очень давно не было такого достойного собеседника, как Киллиан, и шанс поюлить и посмеяться вдоволь весьма сильно не хочется упускать. Мальчишки беспрекословно подчиняются любым его приказам, едва ли не в рот заглядывают, когда он рассказывает им невероятные истории о собственных приключениях (выдуманные по большей части) или объявляет очередной нелепый праздник, который непременно нужно отметить, поскольку использовать каждый шанс на веселье – их святая обязанность. Он отлично осведомлен о том, что многие из них выполняют его поручения исключительно из чувства страха и безысходности, невозможности выбраться из тонких, прочных пут, однако, все равно останутся верны, потому что он дал им слишком большой кусок свободы, как обращаться с которым те совершенно не имеют представления.
- Ты ведь догадываешься, что просто не будет? – Питер крутит в тонких пальцах рукоять с коротким, но острым лезвием на конце и почти бесшумно втыкает его в ближайшее дерево. – Я, знаешь ли, весьма требовательный наниматель.
Он смотрит на капитана “Веселого Роджера” выжидательно, его глаза горят смесью энтузиазма и огромного любопытства, унять которое Крюку предстоит очень скоро, буквально в ближайшие минуты. Пэн при этих мыслях улыбается благосклонно, он и без этого представления прекрасно знает, чем все закончится. Киллиан подвернулся ему весьма кстати, он ни за что не откажется от добычи, которая сама проглотила наживку. Не отпустит ее.
- Но взамен ты получишь столько времени, сколько тебе потребуется для решения всех проблем и составления плана мести, - Питер в очередной раз с интересом смотрит на крюк, аккуратно закрепленный на запястье пирата.
Вечно юный мальчик говорит правду. За счет волшебства, действующего на территории Неверлэнда, Крюк точно также не будет стареть, время перестанет иметь для него значение, все часы, на которые хоть раз падал его взор, остановятся и предоставят новый шанс на исправление ошибок.
Другое дело, что ошибки Джонса, судя по всему, фатальны и не требуют внесения корректировок. Вся эта идея с отмщением, по мнению Пэна, сущая ерунда, не стоящая особого внимания. Однако, как правило, большинство людей думает иначе, и Крюк, несомненно, относится к их числу, что для Питера - сплошная выгода. Ноги бы его здесь не было, если бы главарь потерянных мальчиков был не прав. Досадно-то как.
- Кроме того, я гарантирую безопасность тебе и твоей команде, не смотря на то, где ты будешь находиться. Здесь, на острове, или в открытом море, может быть, даже в других мирах – неважно, - Пэн подходит ближе и склоняет голову в ожидании ответа, не сводит пристального взгляда с капитана и наконец расплывается в нехорошей улыбке. Он все еще немного зол на Киллиана за то, что тот проявил вольность в самом начале их занимательной беседы.
- Я говорю “да”, но тебе придется выполнять самую грязную, самую неприятную работу, которую ты только можешь себе представить. Ваши набеги на корабли королевского флота покажутся тебе детской забавой.
Питер наконец делает пару шагов назад, возвращая пирату его полноправное личное пространство, и выдергивает нож из сочащегося ствола дерева.
- И на счет корабля не волнуйся. Попрошу русалок его охранять, - он понимающе улыбается, поскольку они оба отчетливо представляют, что значит его “попрошу”.
- Ну что, капитан, по рукам? – Пэн протягивает ему ладонь, будто они старые приятели, посчитав, что закрепить договор таким образом будет лучше всего. По крайней мере тот, что не на бумаге.
Питер знает, что слов будет достаточно.
Пусть Киллиан Джонс уже не тот, что прежде, его хваленый кодекс чести будет действовать и теперь, спустя столько лет, и в разы дольше.
А даже если и нет, никто не уйдет с острова, пока того не пожелает Питер Пэн.

Питер поджал губы. Могущественный колдун? Настолько могущественный, что сам капитан Крюк пожаловал на остров Потерянных мальчишек, чтобы просить у него, их лидера, помощи? Какой только ерундой не забивают себе головы взрослые. Впрочем, подробнее об этом внезапно объявившемся (хотя, вполне вероятно, существующим всегда и не менее долго ему известном) непобедимом маге Питер спросит у капитана несколько позже, когда придет подходящее время.
Сейчас намного важнее было заинтересовать капитана Киллиана, полезного и не менее занимательного для самого Пэна. Джонс добровольно объявился на острове и отныне у него не было иного выхода, кроме как подчиниться действующим здесь порядкам. Ничего не поделаешь, ведь он в игре.
Если как следует подумать, Питер и сам давно забыл, как стал их преданным последователем. Кажется, про подобное поведение еще говорят: «Не изменяет себе».
Он заметил, что пират слушает его, прикладывая немыслимые усилия, чтобы фильтровать информацию. Его терпению можно было позавидовать, однако, нужно внимательнее внимать словам Питера Пэна – такая частая ошибка, почти фатальная для каждого, кто ее совершает. Хозяин Неверлэнда – самое настоящее «двойное дно», никому не стоит забывать то, что он говорит.
Киллиан задавал закономерные вопросы, а Питер улыбался до самых ушей, зацепившись за него зеленым взглядом горящих ледяным огнем глаз.
- Я слышал, ты обладаешь феноменальными способностями к выживанию, - Пэн наконец удосужился ответить. Галька под его ногами хрустнула неожиданно громко. – Вот и проверим.
Он прошагал мимо Джонса – довольно близко, чтобы почти не задеть его краем рукава, собравшегося в неровную гармошку на согнутом локте, и резко обернулся, запрокидывая назад голову. Питер больше запугивал: он имел дело с пиратами, с самыми прогремевшими в местных водах, для которых «грязная работа» была занятием повседневным и привычным. По крайней мере, хозяин острова от всей души надеялся, что слухи не преувеличены.
- Ты уже дал согласие, - Пэн насмешливо растягивал слова, в Неверлэнде уже давно не появлялся кто-то столь интересный, как капитан «Веселого Роджера», и мальчишка наслаждался случаем выжать из сложившегося союза все до последней капли. – Ты ведь любишь сюрпризы, капитан? – его тон буквально кричал о том, что сюрпризов Крюк огребет мама не горюй, и их смысл будет заключаться в далеко не самых приятных для порядочного человека вещах. Зачастую – в исключительно подлых и мерзких настолько, что Питер не хотел самолично марать о них руки. Спасибо всем существующим богам, что капитан Крюк - не порядочный человек.
- Если ты мне понадобишься, я найду тебя, где бы ты ни был. В пределах этого острова, конечно. Уйти дальше у тебя и твоей команды не получится, пока я не захочу, - голос Пэна был ровным, спокойным, он не более чем констатировал факты. – А я не захочу.
Стоило Киллиану дать согласие, как настроение Питера резко переменилось. В нем появилось злое ликование, исчезли вкрадчивое заискивание, напускная доброта и лживое понимание – он добился своего и теперь демонстрировал права. Все в Неверлэнде принадлежало ему, и если пиратская команда пришвартовалась на его острове, то и она по умолчанию попадает в его владения, вместе с пресловутым кораблем.
- Что ты знаешь о Неверлэнде, капитан? – Питер сел рядом с Джонсом, вальяжно потягиваясь. Он чувствовал себя предельно расслабленным, потому что даже такой опасный человек, каковым считают Крюка во всем мире, здесь не представляет для него абсолютно никакой угрозы. Остров был целиком и полностью на его стороне, и на нем царило волшебство. Сам Пэн был средоточием магии самого высшего сорта. – Расскажи мне, что говорят о моем детище во внешнем мире, а я дополню. Понимаешь, здесь действуют определенные правила, и обычно я прошу их соблюдать.
Разумеется, это была не просьба. Малейшее отступление от общепринятых норм каралось жестокостью. Не всегда физической, Питер и его мальчишки могли пальцем не тронуть нарушителя. Дело в том, что Пэн видел гораздо больше, чем это возможно на первый взгляд, в лагере даже поговаривали, что он умел читать мысли. Может быть, и умел.
Его красноречивый взгляд отчетливо вещал Джонсу о том, что тот станет придерживаться правил, как миленький, потому что грозный пират был буквально напичкан струнами, за которые Пэн будет дергать при любом подвернувшемся случае.
И капитан явится за всем этим сам, как явился сегодня.
Питеру ничего не придется для этого делать. Совершенно ничего.