Some say the world will end in fire,
Some say in ice.
From what I’ve tasted of desire
I hold with those who favor fire.
But if it had to perish twice,
I think I know enough of hate
To say that for destruction ice
Is also great
And would suffice.
iCross |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » iCross » Незавершенные эпизоды » The Last Shadow Puppets [teen!MorMor AU]
.
.
.
teen!MorMor Edition
LONDON 42
► сборник зарисовок - разрозненных и не очень, хаотичных, драматичных, но, так или иначе, связанных одной и той же историей
историей Джима Мориарти и Себастиана Морана, которая могла бы произойти в одной из сотен тысяч вселенных, где они познакомились друг с другом еще будучи подростками ◄
.
.
.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
► P R O L O G U E ◄
[audio]http://my-files.ru/Save/asp9g9/Cary Brothers - Ride (Tiesto Remix).mp3[/audio]
Cary Brothers [Ride (Tiesto Remix)]
– Эй, Моран!
И Себастиан готов поклясться, что даже если ему когда-нибудь начисто вышибет память неудачно запущенным мячом прямиком в голову, он все равно узнает этот голос из тысячи.
Поправив рюкзак на плече, он со вздохом оборачивается, чтобы взглянуть на Мориарти. На Мориарти, с какого-то черта напялившего на себя свитер девчачьего нежно-розового цвета…
А потом Себ видит и надпись на нем.Джим глядит на него пытливо и с вызовом, не скрывая широкой улыбки – и надувает пузырь из жвачки, который лопается с тихим хлопком. Ждет реакции.
«Моран – лох».
И Себастиан не знает, как реагировать на это, сильнее сжимая лямку своего рюкзака – ведь даже если хорошенько отделать Мориарти по его смазливому лицу, он не станет от этого менее… Мориарти.Джим пахнет клубничной жвачкой под цвет сегодняшнего свитера, и Морану иногда кажется, что запас ее просто неиссякаем, и весь теснится где-нибудь под кроватью Мориарти, рядом со всем остальным хламом, среди которого можно найти проход в параллельную вселенную. Джим и жвачка – почти синонимы, и мальчишка любит доводить до белого каления всех учителей, громко и вызывающе чавкая ею на весь класс во время урока.
Джиму просто-напросто смертельно скучно.Себастиан же пахнет ментоловыми сигаретами, количество которых в пачке подозрительно уменьшается, стоит только куртке Морана оказаться без присмотра и в опасной близости от Джима. Себастиан понятия не имеет, что этот стукнутый с ними делает, потому что от Мориарти никогда не пахнет табаком. Или это всего из-за пресловутой клубничной жвачки?
Джим – это концентрация неприятностей и проблем. В свои четырнадцать он уже успел настроить против себя практически половину школы – и большая часть из них состоит из отъявленных хулиганов, старше и намного превышающих по комплекции щуплого и невысокого Джима. Себастиан иногда удивляется, как тот вообще умудрился дожить до своих четырнадцати, не получив никаких опасных для жизни и здоровья увечий. Как и удивляется тому, какого черта он сам делает возле Мориарти.
– Почему тебе всегда нужно нарываться и искать проблемы? – однажды, не выдержав, спрашивает Себастиан.
И Джим, балансируя и вышагивая по узкому парапету вдоль тротуара, смотрит на Морана сверху вниз и отвечает с заговорщической улыбкой:– Мне просто нравится ходить по самому краю.
И если Себастиан – выверенное спокойствие, растворенное в его собственных глазах цвета льдистой лазури, то Джим – та самая толика необходимого хаоса и беспорядка, без которой немыслимо ничего существующее.
Джим – это вечно растрепанные волосы цвета воронова крыла и немыслимые темно-карие глаза, на дне которых плещется растворенное и концентрированное безумие. А кожа его бледная, похожая на пергамент – и невольно кажется, что ее можно повредить лишь одним неосторожным касанием.
Себастиан же – это рыжеватые вихры, немного завивающиеся на затылке, и невозможные голубые глаза, по которым сходит с ума половина девчонок из параллели и не только. Себастиан – это россыпи веснушек на переносице, плечах и ключицах, которые Джиму каждый раз хочется соединить в соцветия созвездий четким росчерком шариковой ручки или фломастера.
Трудно найти еще двух таких же кардинально непохожих друг на друга людей – и Себастиан иногда задумывается над тем, какого черта он вообще до сих пор цацкается с этой малолеткой. Какого черта он каждый раз сбивает себе костяшки в кровь, разбираясь с очередными обидчиками, докопавшимися до Джима. Какого черта терпит подколки этой малявки, возомнившей себя королем всей школы – если не целого мира.
А потом Себастиан вспоминает о том, как однажды, после очередной крайне неудачной драки, во время которой ему пришлось отбиваться от четырех человек, Джим обрабатывал перекисью оставленные ему ссадины на лице. Тогда ему досталось особенно сильно – в тот раз не удалось обойтись только лишь разбитыми костяшками.
Он вспоминает о том, как близко тогда было лицо Мориарти – нахмуренное и сосредоточенное, с чуть обкусанными и обветренными губами. И какими тогда были глаза мальчишки – обеспокоенные и даже немного напуганные. Тогда Моран понял, что, несмотря на всю свою дерзость, резкость и колкость, Джим все равно остается ребенком, желающим доказать что-то себе и всему остальному миру.Джим, который нуждается в нем. Нуждается в Себастиане. Пусть даже он никогда и не произнесет это вслух.
И именно поэтому Моран, фыркнув себе под нос, отворачивается от Джима, вышагивая дальше по дорожке к школе, и отвечает - достаточно громко, чтобы мальчишка уж точно услышал:
– Иди-ка ты к черту, Мориарти.
И Джим отзывается довольным смешком где-то позади, через несколько секунд нагоняя Морана, чтобы вышагивать впереди него.
Себастиану кажется, что все именно так, как надо - и так было, по меньшей мере, целую вечность.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
► C H A P T E R 1 ◄
Джим появляется на пороге его дома в районе двух часов ночи, принося с собой промозглую прохладу улицы и грязь на кедах. В тусклом отсвете фонаря на крыльце Мориарти кажется Себастиану привидением, мимолетным образом, каким-то чудом пробравшемся из подсознания. Галлюцинацией.
Галлюцинацией настолько реальной, что невольно начинаешь верить в ее существование наяву.Джеймс молча стоит на пороге, переминаясь с ноги на ногу, пока Моран тратит несколько секунд на то, чтобы скинуть с себя остатки сна – а потом только замечает биту в руке Мориарти.
Первая мысль – о том, что эти тонкие бледные пальцы, цепко обхватывающие рукоятку, стоит, наверное, запретить на законодательном уровне.
Вторая – о том, что опять могло прийти в голову этому пришибленному – в два, мать его, ночи?Но потом Себ отрывает хмурый взгляд от биты и поднимает глаза на лицо Мориарти.
И все встает на свои места.Он уже знает этот взгляд – ему знакомо это черное сосущее нечто на глубине карих провалов. Как знает и то, что это все означает и что именно за собой несет.
А Джим лишь молча стоит, немигающим взглядом всматриваясь в лицо Морана и сжимая биту до побелевших костяшек. Из всех сил сдерживая внутри то, что несколько часов назад все же умудрилось вырваться наружу и порядком навредить – и не только самому Мориарти.
И какая-то его часть, еще не отравленная скукой, Скукой, отчаянно не хочет навредить еще и Себастиану.
И Джеймс чувствует, как внутри него болезненно бьется и почти разрывается на части. Нет, не сердце – беспроглядная бездна, пульсирующая и вязкая. Бездна, которую он не в состоянии присмирить, которая сдавливает ребра изнутри, затрудняя и так сбившееся от быстрой ходьбы и бега дыхание.На секунду в голове Морана проскальзывает мысль о том, что, возможно, на этот раз эта черная тварь внутри Мориарти заставила его прийти за ним, Себастианом. И он невольно напрягается, готовый в любой момент дать отпор, если Джиму и вправду что-нибудь стукнет в голову – но затем, хорошенько присмотревшись, он замечает на глубине расширившихся чернильных зрачков что-то, помимо этой дряни, разрывающей мальчишку изнутри.
Он замечает. Молчаливую просьбу о помощи, которую сам Мориарти едва ли когда-нибудь заставит себя облечь в слова.
И потому, медленно выдохнув [и внезапно осознавая, что все это время задерживал дыхание], Моран медленно протягивает руку, чтобы осторожно забрать у Джима эту злосчастную биту, [стараясь не смотреть на нее, чтобы ненароком не заметить следы крови; стараясь не задумываться о том, что именно Джеймс с ней делал и с кем. Как и пытается не думать о том, является ли сейчас невольно причастным к сокрытию потенциального убийцы].Он вдруг понимает, что они еще ни слова не произнесли друг другу.
Пропуская Мориарти в дом и провожая наверх в свою комнату, мимоходом Себастиан отчасти радуется тому, что родители в отъезде на эти выходные – не нужно ни перед кем объясняться и вдаваться в подробности, кому же это понадобилось нанести визит дому Моранов в столь поздний час.
Себастиан чувствует сноп мурашек, пробегающих от затылка и ниже, при мысли о том, что в таком состоянии Мориарти может выкинуть абсолютно все, что угодно. Однако и бросить его вот так он категорически не может.
И потому он усаживает молчаливого и почти аморфного Джима на свою кровать, а затем отходит на минуту в ванную комнату, чтобы найти ему полотенце – быть может, все же стоит сунуть Мориарти под прохладный душ. [На мгновение проскальзывает мысль о том, что в его текущем состоянии оставлять Джима один на один с этой черной склизкой тварью довольно опасно.]Но когда Себастиан возвращается обратно в комнату, он обнаруживает Джеймса, заснувшего прямо поперек его кровати. На несколько долгих секунд Моран замирает на пороге, а затем, осторожно ступая, чтобы случайно не скрипнуть половицами, подходит к кровати, тихонько присаживаясь на ее край.
Первая мысль – о том, что рассматривать спящего человека, по меньшей мере, странно. Однако, думает Моран, это всего лишь малая плата за столь внезапное вторжение посреди ночи.
Вторая – о том, что спящим Джим выглядит совсем как ребенок, даже моложе своих почти-пятнадцати.Взгляд вдруг цепляется за смазанное пятно запекшейся крови на изгибе молочно-бледной шеи. Засмотревшись на непозволительно долгие десять секунд, Себастиан затем невольно хмурится и протягивает руку, чтобы стереть этот след – но на полпути его руку цепко перехватывают за запястье.
Взгляд Джеймса ощущается на коже почти на физическом уровне. Мориарти сжимает его запястье неожиданно сильно, глядя на Себа из-под ресниц – внимательно и настороженно. Как дикий зверек. А затем, расслабив хватку, мучительно медленным движением ведет ладонью выше, практически беря Морана за руку. Пальцы его и прохладные и кажутся какими-то удивительно хрупкими на фоне его собственной ладони.Еще несколько секунд Джим просто смотрит на Себастиана, а потом, тихо вздохнув, снова закрывает глаза, удобнее перехватывая руку Морана, как какого-нибудь плюшевого медведя.
И Себастиан, недоуменно помедлив несколько мгновений, ложится рядом с Мориарти.
А потом сам не замечает, как засыпает тоже.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Себастиану Морану снится кошмар.
В нём этот маленький надоедливый, но почему-то такой дорогой ему мальчишка с взлохмаченными чёрными волосами и невозможными глазами цвета горького шоколада всё-таки приходит за ним. Ничего не подозревающий заспанный старшеклассник по привычке без вопросов и сомнений открывает ему дверь, и его почти сразу сбивает с ног размашистым ударом биты - и откуда только в этом тщедушном тельце столько сил? А сила замаха действительно столь велика, что его почти разворачивает и отбрасывает на пол на полшага назад. Оглушённый, Себастиан не сразу понимает, что именно произошло. Может, он ошибся и открыл дверь совсем не тому? Тогда его ждут большие проблемы. Но, тряхнув головой и повернувшись вновь к нападающему, он понимает, что дело совсем дрянь. И ждут его не просто проблемы, а вполне может быть, что тот свет.Джеймс стоит в дверном проёме, широко расставив ноги и глядя на свою поверженную жертву так, будто приговор ей уже вынесен, и не важно, за что. С этого ракурса и при таком освещении глазищи у него огромные, чёрные, и в них нет ничегошеньки от того, что Моран видеть привык. Что его всегда так цепляло. Что заставляло его раз за разом, невзирая на собственные синяки, ссадины и порой даже переломы вступаться за Мориарти, защищать и оберегать. Сегодня эти глаза чужие и тёмные. Сегодня в них презрение. Сегодня в них написано "Моран, ты умрёшь".
Черноволосый мальчишка, перехватывая биту поудобнее, делает шаг, а Себастиан просто зажмуривается, чувствуя, как из разбитого носа на губы и футболку льётся тёмно-бордовая кровь.
Вздрогнув, он просыпается и несколько болезненно долгих минут просто смотрит перед собой, тяжело дыша. Спустя какое-то время к нему наконец пробиваются и остальные ощущения - правая рука затекла, и он её почти не чувствует. Потому что на ней спит Джим, так прижавшийся к нему во сне, что его растрёпанные волосы щекочут Себастиану нос. Вот, откуда взялось то чувство бегущей по подбородку крови.
Моран с облегчением выдыхает и приобнимает миниатюрного ирландского мальчишку свободной рукой, прижимая ближе к себе и ещё глубже зарываясь носом в его волосы. Сон был кошмарный, но на яву Джеймс пришёл вовсе не за ним, он пришёл к нему. Даже таким. Тем более таким. Только и именно к нему, к Себастиану.
И хозяин спальни чуть улыбается уголком губ, почти совсем успокаиваясь и отчего-то касаясь губами макушки всё ещё мирно спящего Джеймса. Пожалуй, таким он его до этого никогда не видел, никогда не знал и - тем более - не ощущал. И вот сейчас, в эту самую минуту, глубоко вдыхая полной грудью настоящий запах его волос - приевшаяся химия клубничной жвачки успела давно выветриться - Себастиан Моран неожиданно для себя понимает, что Джим - это всё.
Всё, чего ему не хватало. Всё, что ему когда-либо было или может быть нужно. Всё, с чем.. с кем он хотел бы просыпаться, и всё, с чем хотел бы засыпать. Вот прямо здесь и сейчас становится как никогда очевидно, почему после всех этих драк, после всех оскорблений, после тычков и подколок, после смеха в школе, после его непредсказуемости, ветрености и почти кричащей во всю глотку опасности, он всё ещё был с Мориарти. Потому что этот маленький и невозможно хрупкий, словно фарфоровый, звёздный мальчик вмещает в себя Всё.
Целую Вселенную для него одного.
Наверное, именно она сейчас растёт у Бастиана внутри, беспрестанно расширяясь и распирая лёгкие, натурально мешая дышать и грозя переломать ему все рёбра к чёртовой матери. Поэтому хозяин спальни аккуратно перекатывает Джима на кровати, стараясь не разбудить его и при этом освободить всё ещё чисто теоретически принадлежащую ему руку. А потом смотрит на его бледное умиротворённое лицо совсем другим взглядом, беззастенчиво любуясь и запоминая это выражение спокойствия и расслабленности. Именно так выглядит Доверие. Так выглядит их особая Связь.Не зная, нарушает ли он его, предаёт ли это самое Доверие, Сэб всё же поддаётся мимолётному и импульсивному, совершенно не свойственному ему желанию, и тянется к Джеймсу, коротко и почти неощутимо касаясь его чуть обветренных и обкусанных губ своими.
Вселенная внутри перекрывает ему кислород, и Моран поспешно отстраняется, чтобы потом не менее осторожно подняться с кровати, что они делили целую ночь, и на цыпочках выбраться из комнаты. А потом - на кухню, готовить завтрак.
Только за дверью он позволяет себе нормально вздохнуть, ну, или хотя бы попытаться. Себастиан закрывает лицо руками, а потом трёт глаза - вдруг ему всё почудилось, вдруг привиделся и ночной визит, и бита, и эти глаза, и рука Джима на его запястье и в его ладони, вдруг...
Но внизу у порога - его грязные кеды, внизу у порога - слегка окрашенная в теперь уже коричневые оттенки бита, а наверху, в его спальне, на его кровати - Джим. Моран касается пальцами своих губ и смотрит наверх, туда, где оставил своего неспокойного, проблемного подопечного: как же так, что с ним стало, если он поцеловал мальчика? И что это за ощущение внутри?
Всё это слишком сложно для кулаков Мориарти и капитана футбольной команды, а потому он решает сосредоточиться на вещах куда более простых и земных. Сейчас утро, а значит, Джиму нужен завтрак. Через пару минут чай заварен, а на плите уже схватывается вовсю пышный омлет. Потому что омлет это просто и ясно. Омлет не Джим, омлет это просто омлет.
- Ты меня поцеловал? - раздаётся сзади знакомый голос. И, вроде бы, звучит эта реплика как вопрос, но Моран отчего-то не уверен, и потому от сверлящего её взгляда мурашки бегут у него по спине сверху вниз.
- Скажешь тоже! - стараясь звучать в своей обычной манере, отзывается Себастиан, не оборачиваясь и надеясь, что чувствительный к такого рода вещам Мориарти не заметит вранья. Сам он был королём этого действа, а вот в Моране фальшь видел и чувствовал сразу. - Тебе что-то приснилось, наверное, Джим.
Он слышит тихие, но всё же различимые шаги сзади и шуршание куртки, в которой его младший товарищ так и спал. Судя по всему, Джеймс подходит ближе и останавливается всего в шаге-двух от него.
- Поцелуй ещё, - коротко, требовательно и безапелляционно.
Это и своеобразная просьба, и приказ - даже не поймёшь, чего в этой реплике на самом деле больше. Чего бы Моран там больше услышать хотел? Что будет, если он повернётся? Себастиан не знает, что ему делать и как правильно поступить, а потому продолжает стоять к другу спиной, всматриваясь в приготавливаемый завтрак.
- Моран! - и в этом оклике отчётливо звенит почти потерянное терпение, в нём всё совсем иначе - это уже почти полноценный указ - "Я с тобой разговариваю!". Но и всё же, где-то там, на самой глубине и если не знать все оттенки, то и не услышать. Там, далеко-далеко, едва-едва заметно вплетается тонкой полупрозрачной нитью "Пожалуйста, повернись". Сэб не знает, но сейчас и его ночного гостя тоже неожиданно, непривычно, непонятно для него самого распирает изнутри какое-то новое, терзающее его своей неясностью чувство. А потому вслух звучит, уже тихо-тихо. - У тебя очень мягкие губы.
- Вот же дьявол, Джим! - почему-то вдруг вспылив, бросает Себастиан, резко выключает плиту и оборачивается. Но стоит ему наткнуться на этот полу-обиженный взгляд и позу Мориарти, его огромные глаза и поразительное для такого существа ангельское лицо, как всё раздражение, неуверенность и замешательство испаряются, и он повторяет уже совсем другим, спокойным и тихим голосом. - Вот же дьявол, Джим...
А потом Моран делает шаг вперёд и чуть наклоняется, чтобы снова коснуться губ брюнета, на этот раз полностью ощущая их текстуру и вкус. И на этот раз Джеймс ему вторит и отзывается, отчего эта распирающая вселенная внутри словно бы взрывается, резко увеличиваясь и расширяясь даже вовне. От этого моментально срывается дыхание и абсолютно сносит крышу - Мориарти целует его, и Себастиан только с трудом выдыхает ему в губы, обхватывая одной рукой за талию и прижимая ближе, пока пальцы второй путаются в его волосах на затылке. А по всему телу, по самой коже словно бегут, рассыпая вокруг искры, молнии.
Он понятия не имеет, к чему приведёт всё это зашкаливающее безумие. А родителей не будет дома ещё целых два дня.
[AVA]http://i.imgur.com/ooNcH1f.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/2rrwcp/15 - Encoder.mp3[/audio]
Pendulum [Encoder]
.
На самом деле их поцелуй длится лишь пару мгновений, невесть как украденных у Вселенной, пока та явно отвлеклась. Пару мгновений, что кажутся Морану фантастической вечностью в перерыве между тисками безжалостной реальности, что обычно сжимают его с двух сторон.
++
Пара жалких мгновений вязкой эйфории до дрожи в ногах, а потом Джим отстраняется, и отстраняется как-то слишком резко для простого перерыва. Он отступает на шаг назад, опуская голову, избегая взгляда голубых глаз и упирая ладони Себастиану в грудь, не слишком грубо, но настойчиво и вполне однозначно - "больше - нет". На смену эйфории почти сразу приходит липкий страх, когда брюнет отступает ещё на шаг назад и всё так же смотрит то куда-то перед собой, то куда-то под ноги.
++
- Джим?.. - окликает его не вполне понимающий происходящее Себастиан, но тот лишь только чуть морщит свой идеальный нос и мотает головой, а потом и в останавливающем жесте вовсе выставляет вперёд руки, когда блондин порывается сделать шаг за ним.
++
Моран замирает, как вкопанный, чувствуя как внутри всё то, что до этого распирало грудную клетку невероятными, доселе неиспытанными ощущениями, скукоживается и обваливается куда-то вниз, оставляя после себя лишь ощущение головокружительной тошноты.- Джим.. - тихонько зовёт он снова, но мальчишка лишь продолжает пятиться к выходу из кухни, а потом, бросив всё же невозможно короткий взгляд на хозяина дома, совсем разворачивается и выбегает в коридор.
++
Себастиан просто стоит и невидяще смотрит в пустой проём кухонной двери, пока не слышит как с хлопком закрывается входная дверь его дома. Вздрогнув всем телом, он ещё с пару секунд не может стряхнуть оцепенение, а потом тяжело присаживается на край высокого стула возле столешницы и прикрывает рот рукой.
++
Что он сделал не так? Помимо того, что абсолютно всё.. Да, там наверху он поддался какому-то странному наваждению, но ведь он был уверен в том, что Джим спит! А потом, внизу, тот сам просил его. Что, если ему не понравилось?.. Что, если это был очередной хитрый психологическо-интеллектуальный тест, который Моран с треском и почти по привычке завалил?
++
Взъерошив волосы, блондин закрывает лицо руками и долго трёт отчего-то вдруг уставшие глаза. Потом морщится, хватает со столешницы кружку, которой отмерял для омлета молоко, и с ненавистью швыряет в противоположную стенку. Тишина кухни на один короткий ослепительный момент разрывается мягким звоном осколков, а потом снова приходит в норму.
++
У Себастиана Морана случаются anger issues.
Но в последнее время их было как-то меньше, будто бы присутствие зловредного и непредсказуемого Мориарти смягчало и уравновешивало эту его особенность. И вот теперь Джима рядом нет, а внутри всё шипит и воет, как никогда до того не было.Через три часа он на пустой спортивной площадке и уже почти загонял себя до мыла, несмотря на то, что играет один и со стороны может показаться, что без энтузиазма и лениво. Баскетбол - даже не основной его вид спорта, скорее просто отвлечение. Физическая нагрузка, позволяющая как будто бы отключить голову и измотаться, но у него почему-то не получается.
++
"Hey, Seb.." - звучит над оранжево-зелёным покрытием знакомый девчачий голос, на который он, впрочем, даже не оборачивается, не сбавляя и свой темп.
++
"Hey, Calleigh", - меж тем здоровается Моран, потому что отец воспитывал в нём уважение к собеседнику как минимум.
++
"Well, that's new", - многозначительно замечает девушка, проходя дальше за ограждения и явно устраиваясь на "скамейке запасных".
++
"What's new?" - всё же оборачивается к ней Себастиан, отбивая мячом характерный ритм по площадке.
++
"You. Being here alone, on a weekend", - улыбаясь отвечает Келли с таким выражением, будто озвучивает что-то на столько очевидное, что подобные вопросы просто неуместны. - "Without your little brunette friend. What's his name.. James?"
++
"Haven't seen him today", - не запинаясь и не краснея автоматически врёт блондин, про себя отмечая, что чего-то у Джима он точно набрался.
++
"And you're not wearing your usuals.." - девушка продолжает доброжелательно улыбаться, удобнее устраиваясь на скамейке - закидывая ногу на ногу и мостя на коленях небольшой рюкзак.
++
"Usuals?.." - вот теперь Моран хмурится, совершенно не понимая, о чём вообще речь.
++
"Your turquoise t-shirt..", - она чуть подаётся вперёд и смотрит с таким выражением, с каким обычно подсказывают какой-то элементарнейший ответ на простейший вопрос в школе, а Себастиан будто стоит у доски. - "..that has a tiger on it."
++
С полминуты парень просто глядит на одноклассницу без выражения, вспоминая сегодняшнее утро и свои сборы. Вспоминая свои постоянные сборы - неужели у него был тот самый "обычный" прикид? И это - футболка с тигром, которую он сегодня, после этого не поддающегося анализу и идентификации происшествия с Джимом, отчего-то не надел.
++
"Well.. then yes. Always a time to try something new", - наконец ведёт он одним плечом, отворачивается и почти не глядя забрасывает в корзину очередной трёхочковый мяч. Жаль, его одноклассница не знает, какой ироничностью обладает сейчас эта фраза с явно двойным дном.
++
"Perfect aim", - моментально отзывается на это событие девушка. - "As always. Even now."
++
"I'm going to be a sniper. One day", - медленно и бесцветно проговаривает Себастиан, не моргая глядя на то, как скачет по площадке его баскетбольный мяч.
++
"A what?" - переспрашивает Келли, чуть хмурясь и откладывая рюкзак в сторону.
++
"A sniper", - повторяет блондин, наконец оборачиваясь к ней и подходя к скамейке. - "In the Army. I'm enlisting."
++
"But why?" - девушка хмурится, то ли не понимая этой позиции вообще, то ли просто силясь принять удивительный факт серьёзности и решимости - такое не часто встретишь в среде одноклассников.
++
"Why not?" - пожимает плечами Сэб.Несколько минут они сидят в тишине, будто бы каждый переваривая. Она - услышанную кажущуюся невероятной новость, он - неожиданную откровенность и твёрдость своего решения, о котором он, наверное, до этого и не говорил ни с кем вслух. Солнце светит тепло и ярко, но Бастиан всё равно ощущает лёгкий озноб, вполне характерный для остывающего тела. Но вместе с тем он уверен, что причина дополнительного дискомфорта в том, что он просто напросто давно отвык на сколько не знать, где Джим. И увидит ли он его вообще снова.
"Is that because of him?" - всё же решается нарушить затянувшуюся паузу Келли. А когда Моран в ответ непонимающе хмурится, уточняет. - "You ain't looking good. Is that because of Jim? You know with you two I can never tell who's a friend of who.. I mean you usually act so weird - following and protecting him like you're his Shadow, but then... It's the look."
++
Девушка замолкает, и Себастиан просто смотрит на неё ещё какое-то время, молча ожидая продолжения. И вот, когда он уже почти готов встряхнуть её за плечи и спросить "What look exactly?!", она уточняет свою реплику.
++
"The look he has almost every time when he knows you're not watching..." - и снова девушка с золотисто-каштановыми волосами замолкает и чуть закусывает губу, глядя в сторону и дополнительно собираясь с мыслями. - "I know it's there because I know where to look. All of us who has issues and troubles believing in ourselves have it. It's like he's saying "I know I am trouble. And I suck. But will you stay with me? Or are you gonna leave me one day?" Donna has it too.." - Её голос тухнет на мгновение, а сама Келли опускает глаза на столь невыносимо интересные носки своих туфель.
++
"Well, then he doesn't fucking know me.." - неожиданно зло прерывает её блондин, в раз ощущая себя гадко и мерзко. Ему всегда казалось, что он не давал Джиму ни малейшего повода сомневаться в своей преданности и в том, что между ними существовал какой-то молчаливый, но куда более настоящий, чем все остальные, и напрочь нерушимый договор.
++
"Don't get too hard on him", - она успокаивающе кладёт руку на плечо парня и чуть сдавливает для усиления эффекта слов и моральной поддержки. - "Friends have quarrels. And by what happens next you define who's just a temporary stranger beside you and who is your real friend."
++
"I guess I would prefer not to check this one.." - уже тише и спокойнее отвечает Себастиан, оставляя при себе правду о том, что они не ругались с Джимом и не спорили. Он вообще не уверен, что понимает, что произошло и как это можно расценивать.
++
Сложнее всего противостоять тишине и неведению - ему ведь даже не сказали, что не так. Быть может, Джим ошибся, и поцелуй с мальчиком был ему от скуки интересен, но на самом деле сосем не его. Быть может, Моран был слишком нагл, слишком недальновиден, слишком прост, как все обычные люди, и тем самым, как и боялся, предал и нарушил всё с таким трудом и скрипами оказанное ему доверие. Быть может, Джиму просто не понравилось.. всё. Ни эта рискованность, ни хозяйственность, ни готовящийся для него завтрак, ни руки и ни губы Морана, в конце концов.
++
Задумавшийся об этом блондин вдруг понимает, что те все ещё горят ощущением на них чуть сладковатой обветренной текстуры. А пальцы всё ещё хранят на себе шелковистость чёрных волос. Как будет глупо и безответственно так потерять Джима из-за секундной слабости и собственной глупости. Из-за этой проклятой обычности. Себастиан Моран. Всего лишь человек.
++
"Where is Tracey?" - спрашивает парень, резко меняя тему разговора, чтобы совсем в этом ощущении не потонуть.
++
"Tracey? Wow. I'm shocked you even know her name!" - Келли Уиллоу смеётся неожиданно звонко и так заразительно, что и хмурый Себастиан через мгновение чуть улыбается.
++
"I know a lot of things people never think I even notice", - даже Джим порой - в шутку или на полном серьёзе - называл его необразованным тюфяком.
++
Отсмеявшись, Келли снова смотрит на него своими ярко-зелёными глазами, но уже как будто бы совершенно по-новому.
++
"Well, then you really are full of surprises, Sebastian Moran!"
[AVA]http://i.imgur.com/ooNcH1f.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/vof650/Stanton Warriors – Still Here (feat. Eska - Club mix).mp3[/audio]
Stanton Warriors [Still Here (feat. Eska - Club mix)]
.
Остаток субботы они провели с Келли - Себастиан рассказывал о баскетболе и Армии Её Величества, а девушка делилась с ним последними новостями из мира их школы, ведь дружба с Мориарти в конечном итоге привела его к тому, что он "столько всего пропустил". Так он узнал и куда делась Трейси, и как их порой утомляла Донна, жаждущая быть их подругой и не понимающая, что "лучшая" может быть только одна.
++
Это было для него нового. Это было странно. Но - надо признать, и это было главное - это отвлекало. Поэтому он слушал, задавал вопросы и всячески делал вид, что принимает в разговоре посильное участие. И вот только дома, когда за ним закрылась дверь как-то по-особенному тихого дома, он снова ощутил эту странную пустоту.По левую руку всё ещё стоит сиротливо в углу та самая бита, с которой Джим это ночью постучал к нему в дверь. Джим пришёл к нему.. почему? Потому что, наверное, даже Мориарти иногда бывало страшно. Потому что надо было куда-то придти. Потому что он доверял Себастиану настолько, чтобы переждать у него финал бури, но не настолько, чтобы прийти до его начала. И, видимо, не зря. Себастиан не оправдал его доверия в самый ответственный, самый нужный момент. Испортил всё на корню.
++
В полной тишине и одиночестве он тщательно вымыл и обработал биту, избавляясь от всяческих следов крови. Благо в его арсенале было достаточно знаний для этого - как спортсмен и задира он часто приносил домой так или иначе испачканную собственной кровью одежду. И вот уже пару с лишним лет стирал все свои вещи сам. Затем обернул её упаковочной бумагой и убрал под кровать: уборку в своей комнате он тоже делал сам.
++
А после сел на край и как-то бездумно положил ладонь на то место, где этой ночью спал Мориарти, будто ожидал всё ещё почувствовать оставленное тем тепло. Разумеется, на одеяле ничего не было, никаких следов. Можно было даже подумать, что всё это ему привиделось - и визит, и странная совместная ночь, и этот глупое и бессознательное касание губ.. Поцелуй в кухне переливался в памяти яркими красками, горел и жёгся в самом центре грудной клетки - Себастиан Моран даже не знал раньше, что бывает так. А теперь, узнав, ненавидел себя и это ощущение.
++
Потому что Джим больше так и не пришёл.Не пришёл он и в воскресенье, и даже телефон весь день молчал. Себастиан убрал осколки на кухне и выбросил наконец так и стоявший на плите со вчерашнего утра не тронутый никем омлет. А потом сел за уроки.
++
Понедельник, и сегодня они должны увидеться, хочет того Джим или нет. Школа для всех одна, школа общая. Разве что Мориарти не решит игнорировать обучение, взяв поддельный больничный. Но так или иначе он не сможет отсутствовать всегда.
++
Вопреки ожиданиям, Джим приходит. И ведёт себя так, будто Себастиана просто нет и никогда не было. Не было ни розового свитера, ни клубничной жвачки, ни этого странного перемещения по школе - низкорослый брюнет всегда чуть впереди, а более крупный блондин чуть сзади, но всё равно всегда неразрывно вместе.На третьей перемене Моран не выдерживает и решает всё же подойти - всего один единственный, последний раз. Джим идёт по коридору один, окружаемый лишь какой-то жутковатой атмосферой отчуждения, глядя куда-то вперёд, но в то же время и мимо всего, что попадается ему на пути. Он снова в свитере, но другом, и Себастиан даже не уверен, что видел его до этого.
++
- Джим.. - дождавшись, пока ирландец поравняется со шкафчиками старшеклассников, он захлопывает свой и делает шаг навстречу, на что Мориарти реагирует более чем однозначно - шугается от него в сторону, как от чумного, и замирает на месте.
++
- Не трогай меня, Себастьян, - негромко бросает он, не глядя на блондина, лишь сжимая крепче лямку рюкзака, а потом срывается с места, ускоряя шаг.
++
Теперь очередь Морана замереть, словно истукан. Маленький ирландец редко, очень редко пользовался полной формой его имени, каждый случай можно было пересчитать по пальцам и каждый по праву мог считаться особенным. Но так его называл только отец. "Себастьян" - чуть исковерканное произношение данного ему при рождении имени, всегда использовалось Огастесом в минуты особого недовольства как выражение дополнительного презрения и унижения. В этом звучании имени сосредотачивалось всё дерьмо, что было в Огастесе и что он выливал периодически на сына, когда пребывал в плохом расположении духа. И Джим прекрасно это знал.
++
"Себастьян" от него звучит не просто как оплеуха, но как плевок в лицо, столь резкий и неожиданный, что блондин просто теряется, на пару мгновений ощущая, как почва уходит у него из-под ног. "Себастьян" он него звучит настолько жгуче больно, что все чувства взвинчиваются вверх столь сильно и стремительно, что он почти сразу теряет чувствительность. И, глядя в след удаляющейся спины Мориарти, даже не ощущает, как по щеке сбегает вниз одна крупная слеза. Всего одна, очень-очень быстро.
++
- Моран - лох! - звучит откуда-то из-за его спины вообще-то уже привычное, давно беззлобное и глупое издевательство, но сегодня, сейчас, Себастиан оборачивается на источник с такой ненавистью в глазах, что коридор позади него моментально затихает и разбегается по классам.Всю неделю Моран ощущает себя разбившимся на десятки мелких осколков. Наверное, у всех так оно бывает в самый первый раз. Он не чувствует вкуса пищи, просто ест, потому что спортсмен обязан поддерживать себя в тонусе; не чувствует интереса к занятиям даже спортом, но подводить команду не привык, а потому все тренировки посещает исправно. И Келли Уиллоу тоже теперь ходит на каждую из них. Джим больше не замечает его, Себастиан больше не носит футболку с тигром.
++
Наконец наступает очередной уикэнд, и Келли зовёт его в парк - развеяться и поучаствовать в ежегодном городском фестивале приветствия лета. Себастиан долго-долго смотрит на её улыбающееся лицо, а потом соглашается - потому что, наверное, именно это делают в своей повседневной жизни все обычные люди? Ходят с девушками по выходным на фестивали в парк.
++
И всё равно он ходит меж скамеек и стендов, меж леденцов и покорна, воздушных шаров и людских улыбок, словно мрачная туча. Пока они не доходят до киоска с лаконичной надписью "ТИР". Девушка вспоминает, что он хочет стать снайпером и просит его показать, как. Себастиан хмыкает и без проблем с первого раза выбивает ей плюшевую панду. Но брюнетка лишь морщит носик и говорит, что хочет вон того большого тигра - из-за футболки он напоминает ей Себастиана, а кто откажется иметь такого при себе? Моран хмурится, глядя на игрушку, но всё же покупает ещё попытку.
++
Игрушечный тигр для получения требует уже не только меткости, но и скорости реакции, и всё равно блондин выбивает его с первого раза, чем вызывает хлопки засмотревшейся скучающей толпы. Сразу звучат одобрения, кто-то хлопает его по плечу и предлагает принять участие в своеобразном турнире, что проводится негласно каждый год - пять подходов по пять мишеней, без шанса на промах, зато призом идёт набравшийся уже приличный джекпот в 200 фунтов.
++
Помявшись для порядку, парень соглашается и выбивает 22 мишени подряд, каждой последующей вызывая шумный гомон толпы. Кто-то даже делает ставки, кто-то предлагает попасть в выпуск новостей. Но на 23 попытке Себастиан промахивается. Потому что Джим учил его никогда не привлекать к себе слишком много внимания и вовремя уходить в тень. Раздосадованный вздох всех собравшихся всё равно сменяется аплодисментами, а потом Келли долго утешает его, пока они сидят на скамейке и едят сладкую вату - она с плюшевым тигром, а он с пандой под боком.
++
К вечеру он почти свыкается со своей новой ролью, в сумерках провожая девушку домой. На пороге её встречают уже порядком разволновавшиеся родители, и Себастиан в тайне благодарит судьбу за то, что мистер и миссис Уиллоу стоят в дверях и смотрят на него неодобрительно-хмуро, а потом отчитывают и обещают позвонить его родителям с претензией - тем самым они избавляют его от неловкого момента, когда - не дай боже - придётся ещё её целовать. Парки парками, но это было бы слишком.
++
Пока он бредёт домой по как-то резко опустевшим улицам под чередой неярких фонарей, он уже не смотрит на звёзды, как могло бы быть раньше, и не думает о том, каково могло бы быть там.. Что бы там всё это время ни было между ними с Джимом, оно явно кончилось и уже не вернётся. А потому он смотрит под ноги, размышляя о том, каково быть здесь, быть простым, приземлённым, обычным, как все.
++
- Эй, это ты дружок Мориарти? - доносится спереди, и Себастиан резко поднимает глаза.
++
Двое парней, явно его старше, хоть на головах тех и накинуты капюшоны курток, а глаза одного из них скрывает козырёк кепки. Боковым зрением Себастиан улавливает движение ещё одного слева, выходящего из-за не очень кстати припаркованной машины. И по общей симметрии воображает сзади ещё двоих. Инстинкт почти сразу подсказывает ему, что вне зависимости от исхода диалога, будет драка и будет больно. Очень больно, может быть. Может быть, даже хуже, чем в тот один раз, только его раны теперь залечивать некому.
++
Во что же ты опять вляпался, Джим...
++
- Ну, допустим, - Моран вскидывает голову не менее нагло, засовывая руки в карманы своей толстовки и расставляя ноги чуть в стороны для большей устойчивости и внешней расслабленности.
++
- Он нам кое-что задолжал, - сплюнул тот, который, наверное, был в этом сброде самым главным. Ну или как минимум тем, кого назначили "языком". - И, кажется, не понимает всей серьёзности сложившейся ситуации...
++
- Или это вы не понимаете, с кем связались, - парирует блондин, чуть задирая нос и окидывая двоих, что спереди, ленивым невпечатлённым взглядом.
++
Он прекрасно понимает, что шансы у него хреновые, и он никуда не убежит. Надеюсь, ты уже нашёл, кому тебя защитить после меня..
++
- А вот мы сейчас и посмотрим, кто и чего не понимает.
++
Разумеется, первыми нападают те, что сзади. Умудрённый опытом подобных стычек, именно этого Моран и ждёт. Первые два выпада он парирует, от одного уклоняется. Пропустив всё же пару ударов, даже умудряется вырубить того, что вылез из-за машины слева. Отпихнуть ещё одного так, что он перевалился через эту чёртову тачку. Удар и ещё один - потасовка выходит не очень шумной, но суматошной. Ещё один враг оказывается повержен, и, в принципе, можно считать, что минус три.
++
Вот только Себастиан слегка ошибся в расчётах - их было не пятеро, а шесть. Ещё один нападающий появляется в этой кутерьме незаметно, а уж отблеска ножа в его руке блондину и подавно не видать. В пылу схватки, полностью на адреналине, он даже не чувствует, как метал проникает в тело. Резкой болью что-то отдаётся в спине лишь после секундной заминки, когда лезвие с силой вырывают обратно. А воздействие ранения он чувствует только ещё через минуту слабостью в руках, ногах, а затем и остальном теле. Вместо чёткости и быстроты, оно наливается тяжестью, Моран удивлённо моргает и падает на одно калено, выпуская из удушающего захвата одного из напавших на него парней.
++
Удар пришёлся в район поясницы - точнее не сказать. И пока Себастиан стоит на одном колене на тёмном асфальте и пытается восстановить лишь больше сбивающееся дыхание, вся банда подбирается. А "язык" достаёт из кармана и надевает на руку кастет.
++
- Быть может, это даст ему более полное представление о том, как всё есть, - надменно произносит парень в капюшоне и наносит наотмашь удар.
++
Последнее, о чём успевает подумать Себастиан за мгновение до того как скрывается во тьме его мир - как глупо и обыденно будет истечь кровью в подворотне в семнадцать лет.Правда, Джим?
[AVA]http://i.imgur.com/ooNcH1f.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/8vg1m9/Fall Out Boy - Hum Hallelujah.mp3[/audio]
Fall Out Boy - Hum Hallelujah
Когда Себастиан целует его на кухне, Джим вдруг чувствует.
Чувствует нечто, помимо искрящейся новыми зарождающимися созвездиями Вселенной где-то под ребрами. Чувствует нечто, разрастающееся совсем рядом, в районе солнечного сплетения.Чувствует страх.
Он накатывает резкой удушающей волной, и на какую-то секунду даже закладывает уши от этого ощущения. Безотчетный и резкий, как удар по голове или тычок в спину, этот страх заставляет Мориарти выставить вперед руки, отталкивая Себастиана. В первую секунду Джеймс и сам теряется, словно не ожидая от самого себя этого жеста, но он как будто бы и не владеет толком своим телом, наблюдая за всем происходящим как будто бы со стороны.
Как будто бы со стороны он видит самого себя, отступающего назад от Морана с совершенно нечитаемым выражением на лице.
Как будто бы со стороны он видит растерянный взгляд Себастиана и слышит, как чуть трескается его голос, когда тот произносит короткое и тихое «Джим».А потом время совершает слишком стремительный квантовый скачок – и Мориарти обнаруживает себя в переулке где-то в паре кварталов от дома Морана. Джим дышит загнанно и часто, будто бы все это расстояние он преодолел бегом; вдыхает прохладный утренний воздух, то и дело забывая его выдыхать. А потом и вовсе опирается спиной на обшарпанную стенку, сползая по ней вниз и утыкаясь лбом в колени.
Слишком много.
Слишком много ощущений для одного Джима, и все они словно разом активизировались внутри, в буквальном смысле грозя разорвать своего условного хозяина на части. Но больше всех беснуется оно, черное и вязкое, тягуче пульсирующее в солнечном сплетении.
То, что вчера помогло Мориарти разукрасить украденную из школьного спортзала биту в багряные оттенки запекшейся крови. Теперь оно паникует, потревоженное этим поцелуем, которое создало во Вселенной Джима коллапс, по силе сравнимый с рождением сверхновой.Потому что в конечном итоге оно рискует остаться не у дел.
Потому что сверхновая, разорвавшаяся благодаря Себастиану, слишком искрящаяся и переливающаяся такими оттенками, которые рискует свести на нет всю эту вязкую черноту.У этого, как оказалось, тоже есть инстинкт самосохранения.
Но Джим не хочет, чтобы в этот раз оно взяло верх.В висках пульсируют зачатки головной боли, а дыхание все никак не удается восстановить – и Мориарти сжимает голову ладонями, впиваясь ногтями в кожу, и зажмуривает глаза.
Потому что всего слишком много.
Потому что он все еще видит перед глазами взгляд Себастиана, от которого все внутри идет мелкими болезненными трещинами.
Потому что так – впервые, и он никогда не чувствовал ничего подобного за свои почти-пятнадцать лет.[Потому что, если оно все-таки победит, Джим не хочет навредить еще и Морану – так, как он навредил вчера тем, кто попался под его биту.]
Мориарти решает пойти по пути наименьшего сопротивления – отгородиться от всего и всех непроницаемой прозрачной стеной, чтобы снизить до максимума его воздействие на кого бы то ни было. Джим не помнит толком, как проходит остаток субботы и воскресенье – помнит только тошнотворное ощущение, которое он никогда не испытывал прежде. Ощущение пульсирующей черной дыры, кричащей пустоты, которая ноет под ребрами и которую невозможно ничем заполнить. Пустоты, которая разрывает на части, распирает изнутри, отдаваясь мучительной болью в висках.
Джеймс не спит эти две ночи – потому что, когда он закрывает глаза, то видит лицо Себастиана и его взгляд в тот момент. Лицо и взгляд, которые намертво отпечатались на сетчатке.Джим не спит – и потому к понедельнику голова уже не болит, а просто кажется какой-то ватной и невозможно тяжелой.
Но оно никуда не пропадает. Мориарти чувствует его каждой клеточкой своего тела, чувствует, как оно течет по венам и плотно сплетается со спиралями его ДНК. Джим перманентно размышляет, как же избавиться от этого. Как заполнить эту пустоту, которая, кажется, грозит в конечном итоге поглотить не только самого Мориарти, но и несколько близлежащих государств в придачу.Но он все равно приходит в школу – Джим толком и не знает зачем, но путь до нее напрочь выпадет из памяти. Там пустота начинает в буквальном смысле протяжно выть – и Мориарти удивляется, почему этот вой не слышно больше никому из присутствующих.
Он слышит этот вой перманентно и постоянно.
Он знает, почему эта пустота, надежно поселившаяся внутри него, воет и беснуется.Потому что Моран. Она словно бы чувствует его присутствие и будто бы хочет, чтобы именно Себастиан и заполнил ее.
Но только вот помимо этой пустоты есть еще оно. То, что с каждой секундой разрастается внутри Джима все сильнее и сильнее, усиливая давление на виски и заставляя кончики пальцев дрожать чуть сильнее.
То, от влияния которого Джеймс так хочет отгородить Себастиана.Потому что иначе ему может быть плохо.
Половину учебного дня это Мориарти удается – избегать, не пересекаться, не дать Себу столкнуться лицом к лицу с тем, что пожирает его изнутри ежеминутно и ежечасно.
Но потом все оглушительно трескается.
Джеймс замечает Себастиана еще издалека, еще до того, как вообще его видит в принципе – он ощущает что-то едва уловимое в самом воздухе, мимолетные и едва заметные изменения, но пустота под ребрами реагирует моментально, посылая сигналы по всему телу.
И все повторяется, как в тот раз, на кухне. Часть Мориарти как будто бы снова отделяется от тела, и он опять видит себя со стороны, каким-то быстрым и немного дерганным шагом рассекающего школьный коридор, то и дело задевая проходящих мимо плечами.
Столкновение неизбежно – и Джим за мгновение до чувствует, что Моран собирается его окликнуть, потому оно и реагирует моментально, заставляя Мориарти резко отпрянуть в сторону, глядя на Себастиана загнанным и абсолютно пустым взглядом.Колкое и шершавое «Себастьян» кажется и ощущается чем-то до невозможности чужеродным – но Джим не может ничего поделать, потому что наблюдает со стороны и никак не управляет процессом.
И лишь спустя пару минут, закрывшись в кабинке туалета, Мориарти вдруг осознает, что именно он сказал и сделал. Он опирается спиной о перегородку между кабинками, хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег – но это нисколько не помогает перестать видеть перед глазами все тот же взгляд, с удесятеренной болью в лазурной глубине.Мориарти кажется, что так будет лучше. Что так болеть и выть будет только поначалу, но никаких улучшений не наблюдается ни на следующий день, ни через день. Вся неделя проходит как один непрекращающийся вязкий сон, в котором Джеймс безликой тенью ходит по коридорам школы. Разрастающаяся пустота теперь воет постоянно, вызывая лишь желание сжаться в каком-нибудь углу – и так и остаться там на ближайшие несколько вечностей вперед.
Ему все еще кажется, что так будет лучше.
Кажется.
А в субботу Мориарти ко всему прочему не покидает ощущение медленно, но верно надвигающейся тревоги. Липкой и навязчивой, заставляющей нервно мерить шагами комнату из угла в угол. Это ощущение ярко выбивается из общего спектра, в котором Джим жил последнюю неделю. И если все эти дни напоминали одну бесконечную непрекращающуюся паническую атаку, то теперь кажется, что она усилилась раз в двести.
И на каком-то подсознательном уровне Джеймс знает, с чем связано это ощущение.
С кем связано.Никогда еще в своей жизни Джим не чувствовал приближение чего-то плохого настолько сильно. Теперь же все внутри просто сходит с ума, разрываясь на части – и пустота болезненно царапается при каждом вдохе.
И в голове перманентным монотонным рефреном звучит навязчивое «МоранМоранМоран». Хоть все эти дни Джеймс и пытался снизить их общение до нуля или даже ниже, но сейчас все мысли только лишь о нем – но мысли по большей части тошнотворно тревожные, вызывающие невыносимую дрожь в кончиках пальцев. А ближе к вечеру все это становится просто невыносимым.И Джим решается – несмотря на это, несмотря на все блоки и стены, которые он так старательно выстраивал все эти дни.
Он решается позвонить Себастиану. Потому что невыносимо.Но на том конце провода звучит заплаканный голос миссис Моран.
Больничные стены отдают какой-то тошнотворной стерильностью – и в первую секунду Джим чувствует себя здесь невыносимо лишним. Настолько, что хочется убежать далеко-далеко. Но вместо этого он подходит к стойке регистратуры, чтобы узнать, в какой палате лежит Себастиан Моран. И спустя несколько секунд медсестра, одарив Джима подозрительным взглядом, называет номер палаты и добавляет, что того только перевели из реанимации и пускают к нему только родителей.
Мориарти кивает с понимающим видом и благодарит девушку – а спустя минут пятнадцать взбирается на нужный этаж по запасной пожарной лестнице, ключ от которой утаскивает от нерасторопного охранника, слоняющемуся без дела по холлу больницы.В палате под номером 505 нет никого из родителей Себастиана, но их голоса звучат в коридоре где-то в отдалении – судя по всему, те разговаривают с врачом.
Мориарти понимает – у него мало времени, но все равно с минуту он стоит возле кровати Себастиана, разглядывая того в слишком резком больничном свете.Пустота внутри снова ноет, но уже не так сильно, потому что чувствует присутствие Морана рядом. Только ко всем ощущениям примешивается разъедающее чувство вины – то, что Мориарти научился ощущать лишь рядом с Себастианом. Он вообще многому научил Джима – и чувство беспокойства, которое сейчас сжалось комком где-то в горле, одно из них.
Мориарти делает пару шагов, останавливаясь возле кровати, и с несколько секунд изучает лицо Морана, отмечая каждое нанесенное увечье. Фиксируя и запоминая – чтобы позже отомстить за каждое.Все эти дни он думал, что делает как лучше, пытаясь уберечь Себастиана. Но получилось все с точностью до наоборот – и теперь это опасливо сжалось внутри, потому что на передний план вышла выжигающая все на своем пути решимость.
Теперь он все сделает правильно.
– Не беспокойся, Себ. Теперь моя очередь со всем разбираться, – тихо шепчет Джим наклонившись к самому уху Морана, пусть даже тот, скорее всего, и не услышит его вовсе. А затем, выпрямившись, он смотрит несколько секунд на бледное и какое-то резко очунувшееся лицо Себастиана и, перед тем, как уйти, касается ладони Морана, на пару мгновений сжимая его пальцы в своих.
А на следующее утро, когда Себастиан, наконец, очнется, первое, что он заметит, будет прохладный отблеск металла на тумбочке возле больничной койки. Отблеск того самого кастета, накануне подарившего Себастиану будущий отчетливо видный шрам, пересекающий бровь.
А в местных новостях он узнает о группе подростков, сгоревших заживо в одном из заброшенных амбаров, о котором уже давно ходила дурная слава среди жителей городка.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Первый раз он приходит в себя ещё на улице от боли в затёкшем и продырявленном теперь теле. С огромным трудом, но Себастиан всё же чувствует себя разбитым и жутко уставшим. Чего он не чувствует, так это собственных рук и ног, а потому всё, что ему удаётся – чуть сместить на асфальте тело, чтобы глянуть, возможно, в последний раз вверх. С чёрных безразличных небес на него смотрят холодные далёкие звёзды, что так завораживали мальчика, за которого Бастиан, не раздумывая и не колеблясь, был готов отдать жизнь.Он замерзает, ему больно и одиноко – наверное, именно так ощущается настоящее отчаяние. Для того, чтобы позвать на помощь, у него элементарно не хватает голоса, а ещё ему неимоверно, прямо таки смертельно хочется спать. Даже в таком состоянии Себастиан понимает, что родители его искать будут ещё не скоро, и больше никто за ним не придёт. А потому он поддаётся этому ощущению, позволяя всё крепче сжимающей веки чёрной пелене себя забрать.
Второй раз он уже не приходит в сознание полностью – лишь болтается где-то на самой грани, едва различая глухой, словно бы слышимый из-под воды, вой сирен, мутно-слепящее мигание проблесковых маячков и каких-то лампочек. Кто-то грубо и настойчиво разлепляет ему веки и суёт почти в самый глаз фонарь. Моран даже не знает, реагирует ли на свет зрачок его правого глаза, на который пришёлся основной удар. Сейчас он не чувствует боли, по правде говоря, он не чувствует тела совсем. Всё это, включая окружающий его быстрый говор, сетующий на то, что потеряно слишком много крови, - лишь краткий миг затуманенного сознания. А потом опять чернота.
Третий раз начинается как-то совершенно неохотно и издалека. С размеренного гудения окружающих его теперь аппаратов и выверенного писка мониторящих его состояние систем. Пик – пробегает по дисплею чуть изломанная ярко-зелёная полоска. Пик. Пик. Пик.
С полторы минуты это – всё, что с трудом видит Себастиан, всё, на чём может сосредоточиться его затуманенный и пока ещё плохо различающий остальные предметы взгляд, за что может зацепиться его заторможенный и не поспевающий за остальными событиями мозг. Ощущения возвращаются по частям, заметно опережая воспоминания. Когда он понимает, что у него болит лицо, Себастиан автоматически морщится ещё до того, как осознает, насколько это глупо – боль сразу усиливается, разбавляясь не менее болезненным ощущением в правом боку.
Значит, живой.. Значит, в больнице.
Голова гудит и раскалывается, а мысли в ней свалены в такую густую кашу, что не то что лениво ворочаться, они толком даже не могут сменяться одна другой. Очень-очень медленно мальчик переводит плохо фокусирующийся взгляд в сторону, туда, где стоит пустующий сейчас диван. Глупо и даже стыдно, но какая-то, самая ничтожная и полубессознательная часть его, вопреки логике и здравому (относительно) смыслу, надеялась увидеть Джима там. С недовольно-скучающим выражением лица скрестившего руки на груди в нетерпеливом ожидании, когда же, наконец, Сэб соизволит очнуться.
Но так бывает только в дурацком сопливом девчачьем кино, во всех этих мелодрамах и молодёжных комедиях. Так бывает, может быть, только у простых, обычных людей, а из них двоих обычен только Себастиан, и поэтому он – здесь, а Джима нет. В реальности всё всегда иначе.
В его реальности палата пуста, даже уставшая мать не спит у кровати, уложив голову на сложенные на одеяле руки.
В его реальности недалеко от кровати под потолком висит семь ярких воздушных шаров, на каждом из которых фабричным шрифтом отпечатано “Get well soon”, а чуть ниже фломастером и уже человеческой рукой дописано “Bastian”, и точка над i имеет форму небольшого сердечка. Келли Уиллоу как-то уж очень быстро и незаметно приноровилась писать его имя в такой манере. Невесть как разглядев это, подросток всё же находит в себе силы и грустно улыбается. А потом с огромным усилием чуть тянется вперёд, чтобы тяжёлой, словно свинцовой, рукой дотянуться до длинных блестящих верёвочек и намотать одну на едва-едва слушающиеся его пальцы. Будто взять кого-то за руку, почувствовать полу-отнявшимися конечностями что-то, представить себе, что он не один.“Эта неделя не пошла тебе на пользу, Себастьян”, - внутренний голос неожиданно звучит с издёвкой и его интонациями. И всё почти как было раньше, с той лишь разницей, что теперь к нему примешалось это царапающее всё внутри острыми тигриными когтями “Себастьян”. А чего он ждал, ответной преданности? От Мориарти?..
Мистер Моран в полицейском участке, решает вопросы, когда и как его сына можно будет допросить. Миссис Моран – в кабинете врача, в который раз, только теперь более осознанно и спокойно слушает обстоятельный рассказ о состоянии сына. Об операции, о переливании крови, затёкшем глазе, ещё каких-то синяках и внутренних повреждениях. О том, что у Себастиана сотрясение как минимум средней тяжести, но мыслительная и зрительная функции не должны пострадать. Разве что с футболом, да и любым другим видом активного спорта – хотя бы на время – придётся расстаться.
Когда Карлин возвращается в палату, её сын уже пришёл в себя и заворожено следит за бегом собственной кардиограммы по монитору, бездумно теребя ленту воздушного шарика в пальцах правой руки. Всю прошлую неделю он чувствовал себя так, будто что-то очень важное внутри у него – и, скорее всего, именно сердце – разбито, но эта бездушная машина, вырисовывая кислотно-салатовые кривые одну за другой, многозначительно и безжалостно намекает ему на то, что вовсе нет. Это всё в голове, и даже собственным ощущениям, пусть и столь ярким, нельзя верить. Что говорить о людях. Что говорить о нём.
- Бастиан, милый! Как же ты меня напугал! – восклицает женщина и в момент оказывается у постели мальчика, беря его за руку и заставляя выпущенный шарик снова стукнуться в потолок.
Она осторожно касается его лица, заставляя устало улыбающегося сына чуть поморщиться и отстраниться, а потом рассказывает ему, что произошло, что говорят врачи и каково сейчас его состояние. Она почти не спрашивает, что случилось, потому что для матери это сейчас имеет значение наименьшее. Ему же самому страшно хочется спросить про Джима, но Карлин говорит-говорит-говорит, рассказывая только про Келли, отца и инспектора Лестрейда, про врачей и мисс Шоу, их учительницу, что принесла корзину фруктов и записки от товарищей по команде и просто тех учеников школы, кто захотел ему что-то сказать. И даже тут – Себастиан уверен – не будет ни слова от низкорослого брюнета на два класса младше.
Мать сидит рядом и держит его за руку, а потом смотрит куда-то в бок и мрачнеет. Себастиан не видит, что там – ему всё ещё тяжело двигаться и соображать. Карлин берёт свободной рукой что-то с тумбочки и располагает на ладони так, чтобы он точно увидел – небольшой серый и явно тяжелый предмет.
- Что это и откуда, Себастиан? - Негромко спрашивает женщина, старательно не позволяя некому разочарованию отразиться в голосе. – Я думала, мы договорились..
Кастет младший Моран узнаёт сразу, но не имеет ни малейшего представления, о том, тот ли это именно и как он оказался здесь. Мать пользуется совершенно логичным выводом – что эта штука элементарно была в его вещах, больше-то ей взяться неоткуда. Себастиан же как-то лениво и без выражения думает о том, что здесь, в этой палате, скорее всего, кто-то был. Может даже те самые парни, узнавшие, что не добили его, и таково их своеобразное послание. А может – кто теперь знает? – и всё же сам Джим. И тогда это тоже послание, вот только о чём?
Контуженный и потерянный Себастиан больше не знает ответа. Теперь это в равной степени может быть что-то вроде “И всё же ты невозможный лох, Себастьян, не справился с какой-то шпаной из-за простого кастета”, а может..
Эта мысль кажется чужеродной и непрошенной, она берётся откуда-то извне и так внезапно, словно кто-то из нападавших ударяет его в очередной раз под дых. Вчера он не задумался о том, как те парни узнали о нём, как на него вышли, тем более, что уже вся школа, видела их с Джеймсом совершенно очевидный распад. Что, если их подослал сам Мориарти? Неделю назад ему бы в голову ни за что в жизни не пришло ничего подобного, но всего одна ошибка - и вот теперь он лежит в интенсивной терапии и думает, “что, если...”
И тогда кастет на его тумбочке означает “Я с тобой ещё не закончил”.
Не важно, что там себе отмеряет, попискивая, кардиомонитор, Моран-то чувствует, что у него внутри всё трещит и ломается, пока он молча смотрит на мать. Потому что ответить ему ровным счётом нечего.
[AVA]http://i.imgur.com/ooNcH1f.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/iv97h8/City And Colour - Silver and Gold.mp3[/audio]
City And Colour [Silver and Gold]
Металл кастета все еще отзывается своей прохладой в ладони Джима. Он не стал задерживаться в палате Себастиана и лишь оставил на тумбочке этот своеобразный трофей.
Зачем? Мориарти и сам не понимает до конца – подобное пришло в его голову совершенно естественно и закономерно. Наверное, в этом есть что-то символичное?Джеймс не стал дожидаться, пока Моран очнется – лишь некоторое время стоял и слушал равномерное пиканье холодных выверенных приборов, которое к третьей минуте, казалось, стало ощущаться всем телом.
Он слышал это пиканье еще некоторое время после того, как покинул больницу.Мориарти не остался до утра – потому что пока не был готов. Не знал, что сказать, хоть и понимал, что сказать что-то нужно. Но что?
Попросить прощения?
Или вообще не говорить ничего, потому что словами все равно не выразить и половины того, что творится внутри?Оставить безмолвное, но многозначительное послание в виде кастета оказалось самым подходящим в данной ситуации.
А потом, когда Джима уже не окружает монотонный звук больничных приборов, в голове начинает зудеть оно. Начинает царапать черепную коробку изнутри, звучать в подкорке тошнотворным шепчущим голосом, напоминающим шорох наждачки.
И сколько ни затыкай уши и не делай музыку громче, оно все равно прорвет любые блоки.
Потому что это – часть Мориарти.
А от себя самого очень и очень проблематично убежать. Особенно если это надежно поселилось в собственной голове.Ты просчитался, Джимми.
Сам знаю.
Очень сильно просчитался.
Черт, да замолчишь ты, а?
П р о с ч и т а л с я.
Позволил этому заполнить собой все пространство вокруг, напрочь отсекая от окружающего мира. Отгородиться от действительности настолько, чтобы перестать более или менее адекватно ее воспринимать. Позволил этому в буквальном смысле сжирать и разъедать себя изнутри, пустил все на самотек, не пытаясь даже бороться с этим.
А теперь оно же и глумится над ним, настойчиво тыкая носом в то, что произошло по вине Джима.Действительно, Джимми, а что ты еще ожидал? Именно ты позволил всему этому случиться.
А Себастиан не должен был пострадать. Джим хоть и разобрался в итоге с теми, кто навредил Морану, но сделанное ими уже едва ли можно было исправить. Себ в больнице, окруженный перманентным пиканьем приборов – и все это по вине Джима. Быть может, вокруг Мориарти все просто обреченно на то, чтобы в один момент оказаться разрушенным до основания?
Разрушенным, изломанным и покореженным.
В окружении пищащих приборов и мерзкого сероватого цвета больничных палат.Видишь, что ты наделал, Джимми?
Джеймс не знает, как теперь все исправить. Не знает – но все равно этой же ночью снова пробирается в больницу, хоть та ни на секунду не перестает жить своей жизнью, исправно поставляя больных в любое время суток. Однако ночью есть вероятность проникнуть туда максимально незаметно.
Хотя, есть вероятность в том, что теперь-то посещать Себастиана могут все, а не только родители.Мориарти все никак не может оставить эту бесконечную игру в таинственность.
Палата Морана встречает его все тем же безликим и безразличным пиканьем, и на мгновение Мориарти задумывается о том, как при таком звуке вообще можно спать и не сойти с ума.
Джим вдруг резко чувствует себя лишним во всей этой обстановке, совершенно не знающим, куда себя деть. Он замирает на несколько секунд у самого порога, будто бы все еще раздумывая над тем, а стоит ли идти дальше, но потом все же прикрывает дверь, заходя в палату.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/ycdrtd/Coldplay – Hymn For The Weekend.mp3[/audio]
Coldplay [Hymn For The Weekend]
.
Себастиану нельзя смотреть телевизор.
Нельзя слушать музыку.
Нельзя никому позвонить.
Ну а читать книгу он элементарно не может сам - сотрясение сказывается.
++
День, хоть и начавшийся для него очень поздно, всё равно тянется мучительно долго и медленно, изводя Морана скукой и не самыми радужными мыслями. Помимо всего прочего, его слегка беспокоит перспектива будущего общения с властями: рано или поздно его состояние улучшится и тогда разговора с тем самым детектив-инспектором Диммоком уж точно не избежать. Впрочем... Джим когда-то (правда, Сэб не знает или не помнит толком, зачем) учил его и этому. Туман в голове, конечно, значительно мешает, но в общем и целом он уже знает, что говорить, чтобы.. Чтобы избежать в этой истории появления фамилии Мориарти. Возможно, его рассказ и не кажется складным даже ему самому, но подобные вещи - он и сам порой видел - частенько сглаживаются этим самым сотрясением. Главное во всём быть в достаточной степени убедительным и нигде не переборщить.
++
Вместе с тем у этой продолжительной пытки ничегонеделанием находятся и свои положительные стороны. К вечеру он уже так измотан и так пропитался этими монотонными звуками следящей за его состоянием аппаратуры, что почти без труда и дополнительных манипуляций проваливается в сон. И даже этот писк, почти наверняка к этому моменту уже сводящий бы с ума Джима, ему не мешает.
++
Сколько можно думать об этом мальчишке? Уже спустя неделю с момента ..ссоры? Распада?
После несказанных слов и лишь коротких брошенных взглядов?
После оставленных ему исковерканного имени и пустоты.
++
Наверное, всегда.
Ну или, как минимум, ещё очень долго, ведь Мориарти оставил на нём след пострашнее и глубже всех этих ножей, кастетов и кулаков.Он не видит снов.
И, разумеется, не знает, сколько проходит времени. Просто в какой-то момент просыпается от резко возросшего ощущения дискомфорта. От странного и слегка тревожного в его текущем положении пациента интенсивной терапии давления в области груди.
++
Всё ещё не оправившемуся мозгу осознание даётся с трудом и очень уж медленно. Но, когда картинка в темноте ночной палаты вдруг проясняется, и прочие ощущения выправляются и встают на места, он с удивлением понимает, что прямо под его подбородком умастилась черноволосая голова, лезущая ему в губы и нос кончиками растрёпанных непослушных прядей.
++
Себастиан чувствует резкий укол и моментально следующий за ним малоприятный сейчас всплеск адреналина, как от испуга. Сердце шокированно-радостно замирает и пропускает пару ударов, равно как и лёгкие забывают дышать. Весь сон и поселившийся со вчера вязкий туман из головы мгновенно выветриваются, и Моран несколько секунд просто смотрит широко раскрытыми глазами в потолок.
++
Боясь моргнуть и развеять морок. Боясь сделать вдох и потревожить приютившегося слева от него на широкой больничной кровати Джеймса Мориарти, уложившего затем голову ему на грудь. Подросток понимает - его неожиданный визитёр не спит. Он слышит едва различимый шорох одеяла от того, что ирландский мальчишка водит по нему пальцами, то и дело нервно сжимая.
++
Физиология требует своего, и потому Сэбу просто приходится наконец вдохнуть, глубоко и рвано. Глаза щиплет несмотря на постепенно заполняющее его ощущение робкого облегчения. А потом Себастиан не без труда поднимает правую руку и осторожно касается шелковистых обсидиановых прядей, сначала просто поглаживая, а потом зарываясь в них пальцами. Ему нестерпимо хочется обнять Джима обеими руками и прижать к себе крепко-крепко, но его маленький ирландец - что дикий зверёк, его может спугнуть, особенно теперь, любая неосторожность. Испытывать судьбу во второй раз Себастиан Моран просто не смел.
++
'I'm... sorry,' тихонько произносит вдруг Джеймс, собираясь добавить "за Себастьяна", но осекается. Мало того, что извинения в принципе даются Мориарти с огромным трудом, будучи совершенно противоестественным явлением в его мироздании, так ещё он и не хочет, чтобы эта ужасная форма имени звучала между ними ещё хотя бы один раз. ' ..for the name.'
++
'It's okay,' не сразу, но так же тихо и глухо отзывается Моран, продолжая почти бессознательно гладить его по волосам. Блондину всё ещё больно, хоть и значительно меньше. Он понимает, что простить до конца вот так сразу не получится, но он очень сильно постарается, и рано или поздно это ощущение, стоящее сейчас комом в горле, сойдёт на нет. На самом деле это ведь сущий пустяк - лишь форма имени. И своё особое воздействие она приобретает только в их с Джимом случае. Только для него и от него Себастиану было больно это услышать. Только Джим мог ранить его этим словом, и он не преминул этой возможностью воспользоваться. Ну а с другой стороны.. Разве сам Сэб не сделал то же самое, в некотором роде воспользовавшись совершенно очевидной для него уязвимостью юного ирландца? Они оба друг другу дороги. И оба сделали что-то такое... Оба хороши. 'It's nothing..'
++
'No, it is. It's just these ..things..' брюнет приподнимает голову как-то болезненно смотрит таки на Себастиана, снова осёкшись, словно бы ищет поддержки или помощи, а может, просто понимания.'Feelings? Emotions?' осторожно подсказывает ему вопросом старший товарищ.
++
'It's just too much,' Мориарти коротко кивает головой и морщится, а потом и вовсе зажмуривается, опуская голову обратно и устало упираясь лбом Себастиану в грудь. 'Too much, Bastian.'
++
'Don't worry, James,' блондин ещё раз проходится пальцами по чёрным прядям, взъерошивая и снова приглаживая их, а потом легонько приобнимает мальчишку, жалея, что его состояние не позволяет ему дотянуться, чтобы поцеловать того в макушку. 'You'll be fine. I'm here.. I got you.'От Джима пахнет дождём и гарью, двумя противоположностями, и Себастиан очень хочет спросить, всё ли с ним в порядке. Но он и так понимает, что да - физически, и вовсе даже нет - морально. Но здесь причина вряд ли в запахе гари, Морану больше нравиться думать, что хотя бы здесь причина он.
++
Глядя в темноту палаты поверх растрёпанных волос Джима, он снова возвращается к тому, что произошло, переосмысливая появление на его тумбочке кастета. Моран, конечно, не такой мыслитель и составитель вселенских планов, как его друг, но неплохо складывать два и два он умеет. Даже с огромной шишкой на голове и рассечённой на двое бровью.
++
'Whatever mess you've got yourself into..' говорит он мягко, но весомо, имея в виду каждое слово. И это не вопрос, не совет и не просьба. Это условие. 'You never again do it without me.'
++
И он не предполагает этого совершенно. Быть может, даже наоборот, что-то противоположное. Но Джим поднимает с его груди голову и устремляет на Себастиана неожиданно серьёзный и решительный взгляд кажущихся сейчас особенно чёрными глаз.
++
'Never again. Promise.'А что до поцелуя на кухне - да это уже не так важно. Главное что Джим снова здесь, а про тот случай он готов забыть, выбросив его на задворки собственной памяти, и сколько угодно делать вид, что ничего не было.
Лишь бы Джим остался.
[AVA]http://i.imgur.com/Dznhjyt.png[/AVA]
Теория струн предлагает оригинальное и глубокое изменение теоретического описания свойств Вселенной на ультрамикроскопическом уровне — изменение, которое, как постепенно осознают физики, модифицирует эйнштейновскую общую теорию относительности, делая её полностью совместимой с законами квантовой механики. Согласно теории струн элементарные компоненты Вселенной не являются точечными частицами, а представляют собой крошечные одномерные волокна, подобные бесконечно тонким, непрерывно вибрирующим резиновым лентам. Здесь важно не дать названию ввести нас в заблуждение. В отличие от обычных струн, состоящих из молекул и атомов, струны, о которых говорит теория струн, лежат глубоко в самом сердце материи. Теория струн утверждает, что именно они представляют собой ультрамикроскопические компоненты, из которых состоят частицы, образующие атомы. Струны, являющиеся объектом теории струн, столь малы — в среднем их размер сопоставим с планковской длиной, — что даже при изучении с помощью самого мощного оборудования они выглядят точечными.
С той воскресной ночи Джим приходит к нему каждый день после уроков, а иногда и вместо них. Иногда – всё так же пробираясь к нему тайно, иногда – с молчаливого попустительства врачей. Себастиана перевели из интенсивно терапии и убрали приборы активного слежения за его жизненными параметрами, так что никакие пикание с гудением им не мешают. Вот только Моран всё ещё не может хоть чем-то заниматься сам, а потому Мориарти приходит и читает ему книги.
- Джеймс, ты издеваешься, - стонет в который раз блондин, изображая на лице страдание. – У меня голова гудит, я ни черта не понимаю.
++
- Цыц, - беззлобно отзывается сидящий на его кровати брюнет, переворачивая страницу. – Ты не должен это понимать, тебе должно быть скучно. Я читаю это, чтобы ты вымотался и уснул. Пока ты спишь, восстанавливаешься лучше.
++
Джим болтает висящими над полом ногами и забирается рукой в яркий, громко шуршащий пакетик, чтобы достать оттуда горсть «шипучки», а затем отправить её в рот. Несмотря на всё произошедшее, несмотря на его дикость, на всплески чёрного нечто, таящегося где-то у него внутри, и даже на сопоставимый только со вселенскими масштабами разум в его аккуратной ирландской голове, Мориарти – сущий ребёнок. И временами это проявляется во всём.
++
Он снова опускает руку и шуршит упаковкой, а потом, не глядя, протягивает зажатую в пальцах щепотку белёсого порошка Себастиану.
++
- Сомневаюсь, что мне можно..
++
Начинает было Моран, но замолкает, когда Джим к нему поворачивается и капризно морщит свой аристократический нос, многозначительно тряхнув протянутой рукой. Блондин хмыкает и улыбается, всё же чуть подаваясь вперёд и послушно открывая рот. Ирландец просыпает ему на язык эту кислящую и разрывающуюся маленькими взрывами сладость, довольно наблюдая за тем, как теперь старший товарищ чуть морщится сквозь улыбку. Примерно секунды три Мориарти просто на него смотрит, а потом и сам вдруг наклоняется, чтобы поцеловать Себастиана, ощущая, как вкусы кока-колы, жевательной резинки и вишни, смешавшиеся в пакетике, разрываются на их губах и языках колючими яркими фейерверками.Да, оно именно такое.
Только обычно оно где-то внутри и совладать с ним сложно. А сейчас оно между, и Моран тоже это чувствует.
++
Этот поцелуй яркий и короткий – Джим снова чувствует, что теряется, чувствует медленно подкатывающий к горлу страх, а потому он останавливается и замирает, уперевшись блондину в лоб своим. Тяжело дышит и пережидает закрутившуюся бурю эмоций. И всё же сейчас оно уже не в новинку, уже иначе. Да и ощущение присутствия Морана, очень осторожно коснувшегося пальцами его щеки, несомненно, помогает: Себастиан, как и обещал, держит его, не позволяя во всём этом захлебнуться. А потому, спустя ещё мгновение, он целует его снова, настойчивее и дольше. Голова Мориарти хоть и в тумане, и, тем не менее, он неожиданно для себя понимает, что ему нравится, нравится даже когда шипучая посыпка растворяется, оставляя после себя лишь вкус их двоих.
++
И только когда воздух совсем заканчивается, он останавливается и медленно-медленно отстраняется, чуть закусив и оттянув губу Морана. Но он не отстраняется далеко – когда слегка кокетливо или довольно закусывает свои собственные губы, кончики их носов всё ещё соприкасаются. Вид у него заметно раскрасневшийся и невероятно озорной, а ещё – Себастиан отмечает это для себя особенно – такой, каким он Джима ещё никогда не видел. Счастливый.Ради подобного события он готов сидеть так в полной тишине и не самой удобной позе вечно. Но Джеймс всё же оживает, скидывает с ног больничную обувь и забирается на кровать полностью, чтобы потом усесться на ней иначе – совсем рядом с Себастианом, плечом к плечу. Уложить на колени книгу и продолжить ему читать квантовую физику. Про искривления пространства и волнистую рябь, про скорость света, про струны, про атомы.
Здесь и сейчас - только музыка и поиск теории-М.
[AVA]http://i.imgur.com/Dznhjyt.png[/AVA]
► C H A P T E R 2 ◄
[audio]http://my-files.ru/Save/k9smhl/Fall Out Boy - I Slept With Someone In Fall Out Boy And All I Got Was This Stupid Song Written About Me.mp3[/audio]
Fall Out Boy [I Slept With Someone In Fall Out Boy And All I Got Was This Stupid Song Written About Me]
– Ребята, познакомьтесь с вашим новым одноклассником…
– Джим Мориарти, – перебив учителя, произносит подросток, перехватывая поудобнее лямку рюкзака, и чуть дергает уголком губ. – Приве-е-ет.Несколько секунд он обводит класс скучающе-изучающим взглядом темно-карих глаз, скользя по лицам учеников. Лицам настолько пустым и безучастным, что Мориарти невольно чувствует, как его уже начинает воротить от этой кричащей заурядности.
Так уже было во все трех школах, в которых Джиму довелось поучиться за свои почти-четырнадцать лет. Все они были как на подбор – как там было? Копия, снятая с копии, сделанная с еще одной копии?
Круговорот невзрачности и статично-тошнотворного постоянства.И Джим смотрит на всех так, словно это вовсе не он новенький в этой школе. Словно ему вовсе не четырнадцать лет и росту в нем вовсе не пять с половиной футов.
Он смотрит на всех так, словно он, как минимум, король этой гребаной вселенной.Они с матерью переехали в этот городок в самом начале октября, ровно неделю назад. Ровно неделя учебного процесса, казалось бы, была для Джеймса безвозвратно потеряна – но он мог бы пропустить еще три таких, и это бы никак не отразилось на его умственных способностях.
Это город кажется еще более крошечным, чем тот, в котором они с матерью жили до этого. Все знают друг друга – и так же знают друг о друге абсолютно все. Не самое лучшее место для какого-нибудь начинающего параноика – совершенно никакой возможности скрыться и спрятаться от посторонних глаз в таком месте, где произошедшее на одном конце города моментально и сразу становится достоянием общественности на противоположном.Так Джиму казалось поначалу. Но потом он понял, что и из этого можно будет в перспективе извлечь выгоду.
А пока что он проходит практически к самой дальней парте – возле окна. И спустя пару минут прерванный было урок продолжается дальше своим чередом – Джим из кабинета директора попал в самый разгар урока физики.
Несколько минут он старательно делает вид, что на самом деле слушает объяснения учителя – кажется, мистер Джонсон? или как-то так – а потом начинает вырисовывать на страницах тетради известные лишь ему линии неведомых созвездий. В какой-то момент, оторвавшись от переноса на тетрадный лист карты своего собственного звездного неба, Мориарти поворачивает голову, обращая свое внимание на происходящее за окном, из которого, с высоты второго этажа, открывается вид на школьный стадион. Там в это время проходит тренировка местной футбольной команды – и Джим несколько секунд сосредоточенным взглядом наблюдает за тем, как группа старшеклассников выполняет различные упражнения.А затем возвращается к своим замысловатым записям.
Когда звенит звонок с урока, никто не рвется тотчас же знакомиться с Мориарти – но он уже столько раз был новеньким, что уже досконально знает, как все происходит. Примерно первую половину дня все будут лишь присматриваться к нему, а уже потом станет окончательно ясно, станет ли новенький частью коллектива или же так и останется для всех чужаком.
На самом деле, Джиму глубоко все равно, как все будет в итоге.Он неспешно и даже как-то слегка вальяжно закидывает рюкзак на плечо, выходя из кабинета и направляясь на первый этаж, к шкафчикам. Джим двигается в потоке людей и чувствует себя практически невидимкой.
И нельзя сказать, что это ощущение ему не нравится.Остановившись у своего шкафчика, Мориарти выгружает в него учебники, взятые до этого в библиотеке – и в тот момент, когда он только собирается выложить последний книгу, Джим чувствует резкий толчок в плечо. Отнюдь не случайный – так толкают так, когда очень сильно этого хотят.
Уж он-то это знает.
– В сторону, малявка, – слышит Джим следом, едва устояв на ногах от силы толчка. Книга выскальзывает из рук, падая на пол и проскальзывая еще пару метров по гладкой плитке. Несколько секунд Мориарти лишь молча смотрит на нее невидящим взглядом, отчетливо слыша позади себя, совсем близко, громкий смех.
И делает глубокий вдох.
Мориарти привык к тому, что поначалу не очень хорошо знакомые с ним люди систематически и очень, очень опрометчиво стремятся всячески его задеть – то ли потому, что подсознательно видят в нем угрозу, то ли потому, что являются обычными людьми.
Людьми не очень умными. И второй вариант кажется наиболее вероятным в данном случае.
Так было и в прошлой школе, и в позапрошлой, в самой первой. Окружающие в первую очередь всегда замечают его непривычный ирландский акцент и невысокий рост, что уже является неплохим таким плацдармом для всевозможных подколов и шуток.
Они просто не понимают, с кем имеет дело.А Мориарти уже знает, как именно нужно разбираться с такими.
И сейчас именно этот случай.Медленно выдохнув, Джим очень-очень аккуратно закрывает дверцу шкафчика и оборачивается, чтобы взглянуть на обладателя этого самого смеха. Тот одет в форму футбольной команды, которая прошлый урок занималась на школьном стадионе – и вдобавок окружен тремя своими дружками, одетыми в ту же форму. Мориарти чувствует – нет, не страх, нет-нет-нет. Он чувствует, как все внутренности начинает щекотать от резкого прилива адреналина, и Джим облизывает вдруг пересохшие губы, подходя к компании старшеклассников, которые что-то увлеченно обсуждают.
– Подними, – повысив голос, произносит Мориарти – и он почти может почувствовать кожей, как резко обрывается разговор, царапая по нервам. Тот, которому так не повезло его толкнуть, медленно оборачивается, поначалу непонимающе-раздраженно глядя на подростка – Джим на голову ниже него, но глядит так, словно у него за спиной как минимум шестеро телохранителей.
– Что ты вякнул, малявка? – вздернув бровь, переспрашивает парень, а его дружки настороженно затихают, готовые в любой момент навалять этой самой «малявке».
– Я сказал – подними, – кивнув на оброненную книгу невозмутимо повторяет Мориарти, практически чувствуя, как расширяются зрачки, а кончики пальцев начинает покалывать словно бы короткими разрядами тока. А еще он чувствует, как замирают и все вокруг, с каким-то суеверным ужасом и жадным любопытством наблюдая за зарождающейся потасовкой.– Это ведь ты задел меня своими огромными ручищами, я ничего не перепутал?
Слова Мориарти едва ли не разносятся эхом под сводами коридора – и Джим краешком сознания успевает подумать о том, что, скорее всего, если что-то пойдет не так, ему может быть очень и очень больно.
Но внутри все разрывается бенгальскими огнями – и он просто не может уже отмотать назад.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/pfgpzv/Under Break – Red.mp3[/audio]
Under Break [Red]
.
- "Элегантная вселенная".. Мичио Каку*, - уже прямо-таки театрально звенящую в коридоре тишину вдруг раскалывает спокойный голос.Он звучит негромко, но в текущих декорациях сравним с раскатами грома, а его кажущаяся мягкость и уравновешенность моментально заставляет всех присутствующих на него обернуться. Потому что каждому присутствующему ученику слишком хорошо известно, кому он принадлежит.
Себастиан Моран ещё с несколько мгновений разглядывает обложку книги, в которую упёрся носком своего кеда, несмотря на то, что книга лежит по отношению к нему вверх ногами. Разглядывает так внимательно и неторопливо, будто вокруг него не собралась ещё большая толпа, окружив их небольшую компанию - он, неизвестный низкорослый мальчишка и трое парней из его команды - полукругом. Люди такие смешные, такие предсказуемые.. и совсем не меняются со временем. Panem et circenses - так ли далеко мы ушли от Древнего Рима? Ведь то, что создали вокруг них безучастные, но голодные до крови, криков и жертв одноклассники и зеваки - ни что иное, как старая добрая арена.
Моран не поднимая глаз от лежащей на полу книги знает, какой там открывается вид - слишком часто ему случалось подобное наблюдать, и пару раз даже лично участвовать. На разных сторонах, если быть совсем честным. И если ещё более честным, то подобные вещи происходили во всех школах мира каждый день. Обычно Себастиан не вмешивался. Не его это было дело, свой бой он выдержал однажды, пару раз - по глупости и идиотскому нраву - дал его сам, и с тех пор сторонился. До сего момента. Но сегодня он не гладиатор, выброшенный в окроплённый кровью песок императорской стражей. Сегодня он - дикий зверь, вальяжно выходящий из приоткрытого вольера.
Почему?
Потому что обычно на пол летели тетради. Учебники по английскому, математике и физике, биологии и географии, иногда комиксы, а однажды Себастиан запнулся о томик Толкиена. Но всё это было в рамках, всё это было стандартным, словно бы часть некоего обязательного школьного механизма, влезь в который, нарушь его ход, и вся машина разом развалится. Школьное здание пойдёт трещинами и осыплется в прах, не выдержав разрушения традиции. Но "Элегантная вселенная"?..Рыжий наконец наклоняется и аккуратно поднимает книгу с пола, проходясь затем по ней подушечками пальцев, словно бы он слепой и пытается считать название, выбитое на обложке шрифтом Брайля. Он никогда раньше не видел ничего подобного - сам Себастиан не сказать чтобы сильно тяготел к высоким и точным наукам, среди его друзей и знакомых тоже детей шибко увлечённых не было. Да и в школьной библиотеке он ничего подобного не встречал. И это название и оформление обложки буквально кричали о том, что это издание совершенно иного порядка, чем все те, что за свою жизнь приходилось держать в руках Морану. Даже если это и так называемый "научпоп".
- Нетипичное внеклассное чтение, - вновь подаёт он голос, подходя к замершей троице раздутых от важности и возмущения футболистов.
Мальчишка перед ними кажется совсем крошечным, но Себастиан буквально кожей чувствует исходящую от него агрессию, смешанную с каким-то мазохистским вызовом. Он похож на ощетинившегося дикобраза, готового к атаке, причём не понятно, кому в этом случае больше достанется. Глаза у него большие, чёрные и колючие - загнанные. Он явно не первый раз в такой ситуации, не первый раз в этой позиции. Судя по его позе, все роли в этой пьесе уже давным-давно расписаны, всем осталось лишь правильно исполнить партию и не облажаться.
Интересно, какую роль этот черноволосый уже отвёл ему?Чуть нахмурившись в ответ на этот враждебный взгляд обернувшегося паренька и с трудом стряхнув вызванное им оцепенение, Моран лишь получше перехватывает книгу.
- Твоё, Джеффри? - обращается он к кому-то, глядя почти поверх головы "жертвы". Центральный парень морщится в ответ и меняет позу с агрессивной на чуть более вальяжную - из такой проще переходить в защиту. - Хотя, подожди.. - продолжает тем временем Себастиан, подходя к ним всё ближе и ближе, - ..с твоим интеллектом ты почти наверняка не знаешь, что значит "элегантная"... - подойдя совсем близко, он вдруг осторожно кладёт руку на плечо брюнету, надеясь лишь, что не вызовет моментальный взрыв и неадекватную реакцию. - Чёрт, ты смотри... а я думал, мне показалось, что ты наехал на коротышку. Ещё и с Хэнком и Луисом, - рыжий обводит взглядом всю их компашку и качает головой. - Нашли бы себе кого-то своего размера и количества. Боже, я с вами становлюсь банальным.
- Шёл бы ты к чёрту, Моран, - шипит в ответ тот, который, скорее всего и является Джеффри. - Ты становишься не банальным, а размазнёй. Кой чёрт ты защищаешь этого малолетку?
Сэб не глядя суёт книгу в руки упомянутой малолетке и делает шаг вперёд, почти сталкиваясь с Джеффри нос к носу, а затем ощутимо пихает его в грудь, заставляя попятиться. Хэнк и Луис, видимо, будучи классической группой поддержки, обладают уникальным даром, словно флюгер, моментально улавливать, куда дует ветер. А потому видя гнев капитана команды, который ко всему прочему ещё и по всеобщему несчастью носит фамилию Моран, они быстренько и безропотно сами отступают назад, всем видом демонстрируя готовность сдаться.
- Малолетку, Джефф? - переспрашивает он уже совсем другим голосом, более низким и отдающим холодным блеском металла где-то на самой глубине. - В отличии от вас, олухов, я защищаю это, - Себастиан хватает одноклассника за ворот куртки и подтягивает одну полу к его лицу так, чтобы стала видна эмблема школы - стилизованная сорока, по-озорному склонившая голову и задравшая хвост. - Через три дня у нас игра. И вы, придурки, нужны мне на поле, а не в лазарете с переломанными ногами или отстранённые от игр, как в прошлый раз. Это ясно?
Долгие пять секунд ответом ему является лишь тишина и горящий взгляд зелёных глаз Джеффри Томпсона, а потом тот наконец собирает остатки гордости, шипит сквозь зубы "Да, капитан" и одёргивает задравшуюся куртку.
- Отлично, - резюмирует рыжий, отступая на шаг назад и затем значительно повышая голос, чтобы охватить всю их возможную аудиторию. - Всё, ребятки, шоу окончено! Расходимся. Не забудьте написать про это в ваших грёбаных твиттерах...
Последнее он бубнит уже себе под нос, наблюдая за тем, как явно разочарованная толпа бросает на него противоречивые - варьирующиеся от одобрения и восхищения до удивления и презрения - взгляды и всё же медленно, неохотно рассасывается.
- Тоже мне, блин, Стивен Хокинг, - всё-таки же себе под нос ворчит Себастиан, наконец оборачиваясь, чтобы снова наткнуться на этот колкий и практически парализующий прямо на месте взгляд тёмных воинственных глаз.
[AVA]http://i.imgur.com/Dznhjyt.png[/AVA]
За эти несколько секунд, что повисают тишиной в воздухе, Джим успевает рассчитать в голове возможную траекторию своего побега, если все пойдет настолько не так. За все эти годы он успел научиться бегать так быстро, что в скорости может потягаться с постоянными покорителями забегов.
Но он так же знает и то, что порой кулаки бывают намного быстрее. Мориарти пару раз испытывал их действие на себе и знает, каково это – ходить с ссадиной на скуле или с рассеченной губой. Благо такое случалось крайне редко.Верзила глядит на него так, словно все еще не может поверить в то, что какая-то малявка решила дать ему отпор. Он-то, наверняка, привык к совершенно другому.
Джим и сам не может поверить до конца в свою смелость – и от этого концентрация адреналина в крови становится почти невыносимо высокой. Но повернуть назад уже нельзя – да Мориарти бы и не захотел, будь у него даже возможность отмотать время.А потом он чувствует.
Чувствует шаги позади себя, ощущает их на каком-то совершенно ином уровне. Шаги неторопливые, обманчиво-спокойные, напоминающие поступь хищника из семейства кошачьих за мгновение до смертоносного прыжка.Джим оборачивается за полсекунды до того, как уверенный и спокойный голос разносится по коридору, словно бы заставляя воздух резонировать еще сильнее. Мориарти практически может увидеть, как этого голос нарушает звенящую тишину.
А затем видит и самого нарушителя – и в первые несколько секунд Джим даже не может толком определить, займет ли этот рыжий парень сторону этих верзил или же останется на безопасном нейтралитете.Мысль о том, что он может занять его сторону, даже не приходит подростку в голову.
И Джим лишь сильнее сжимает кулаки, словно готовясь в любую секунду дать отпор – однако умом понимая, что против четырех человек он едва ли что-то сможет сделать. Только убежать со всех ног, до того, как те успеют что-либо предпринять.
Мориарти неотрывно и настороженно смотрит на нарисовавшегося словно из ниоткуда старшеклассника – на то, как он неожиданно аккуратно поднимает книгу с пола, как обращает свое внимание на Джима. И в тот момент, когда их взгляды пересекаются, Мориарти на долю секунды оказывается парализован этим леденящим спокойствием и уверенностью, что плещутся на глубине лазурных глаз.Старшеклассник приближается медленно – и Джим попутно успевает заметить, как замерли абсолютно все вокруг в присутствии него…
А затем чувствует ладонь на своем плече.
Он не успевает никак отреагировать, лишь невольно напрягается всем телом, все еще ожидая подвоха, но слова старшеклассника тотчас же окончательно уверяют его в обратном. Даже это «коротышка», обидное в любой другой ситуации, кажется совершенно беззлобным из уст парня. И Джим, чуть расслабляется, поднимая на него взгляд – и какая-то часть Мориарти все никак не может поверить в происходящее.Потому что никто и никогда за него не заступался.
Джим привык самостоятельно выбираться из всевозможных передряг, нисколько не рассчитывая на чужую поддержку. Он уже давно уяснил – окружающим глубоко все равно и никто не станет рисковать ни своим временем, ни тем более здоровьем, чтобы помочь совершенно постороннему человеку. А в большинстве случаев людям просто не хватает смелости дать отпор.
И то, что происходит сейчас, выходит далеко за рамки привычного понимания Джима Мориарти. Это ощущение настолько новое и неизведанное, что он едва ли не роняет книгу в очередной раз – и подросток рефлекторно прижимает ее к груди, когда она, наконец, возвращается к нему.– Моран… – одними губами произносит Джеймс, глядя на парня, пока тот коротко, но жестко разбирается со своими игроками, отсылая тех куда подальше.
Капитан.
И теперь Джим понимает, откуда все это – вся атмосфера холодного спокойствия, смешанная с решительностью и достоинством, которое не так-то просто пошатнуть.
Мориарти кажется, что за несколько секунд он успел рассмотреть этого Морана насквозь – но на самом деле ясно понимает, что увидел лишь его ничтожно малую часть.Джим так и продолжает смотреть на него, сжимая книгу в руках – а потом вновь натыкается на взгляд льдисто-голубых глаз, когда старшеклассник оборачивается, разогнав собравшихся зевак.
Мориарти чуть хмурится, отводя взгляд, и подходит к своему шкафчику – движения нервные и какие-то рваные от так и нерастраченного адреналина, которого вдруг оказывается слишком много для него одного – а еще от целой смеси незнакомых до сегодняшнего дня чувств и ощущений, которые почти разрывают его на части.
Открыть шкафчик получается только с третьей попытки, а закрывает его Джим с оглушительным грохотом, который разносится громом по опустевшему коридору. Он чувствует, что Моран все еще не ушел, ощущает спиной его взгляд – и, развернувшись и прислонившись спиной к дверце своего шкафчика, снова цепляется за лазурные льдинки.– Совершенно не стоило, я бы и сам справился. Наверное, – после небольшой заминки хмуро произносит Джеймс, отведя взгляд, а потом запоздало понимает, что в таких случаях, скорее всего, принято благодарить.
– Спасибо, – после небольшой паузы добавляет он уже чуть тише, теперь глядя прямо на Морана и с несколько мгновений изучая того взглядом. А затем, подойдя ближе к старшекласснику, протягивает ладонь для рукопожатия – ведь подобное тоже принято делать, ведь так?– Джим Мориарти, – произносит он, склонив голову набок и добавляет, дернув уголком губ и озорно сверкнув карими глазами: – Приятно познакомиться, капитан.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Мальчишка кажется нервным, выбитым из колеи и совсем чуть-чуть потерянным. Видимо, для него подобный исход классической школьной конфронтации тоже в новинку, как и для самого Себастиана.Пока он пытается придти в себя и смущённо-дёргано убирает-таки в шкафчик ставшую предметом конфликта книгу, Сэб внимательно наблюдает за ним, ровным счётом не представляя, что бы сказать. А просто развернуться и покинуть в раз опустевшую арену, расставаясь с этим черноволосым мальчиком так же внезапно и резко, как до того пересеклись их пути, ему отчего-то совершенно не хочется. Но в голову лезет только всякая чушь, типа "Ты же, вроде как, гений.. Ну, судя по книге. Чёртова алгебра никак мне не даётся. Совершенно случайно не мог бы ты подсобить?" Но это мало того, что само по себе как-то бредово и нагло - вот так сразу, так ещё и придаёт его поступку оттенок неприятной меркантильности, которой изначально в нём, разумеется, не было. Поэтому Себастиан только качает головой и фыркает, поражаясь себе и собственной неожиданной глупости.
И вот когда он уже почти совсем отчаивается и собирается направиться по своим делам, куда бы он там ни направлялся до всего этого, брюнет оборачивается и опирается спиной о шкафчики, поднимая на Морана эти огромные тёмные глаза. Сейчас они уже не колются так сильно. Сейчас они скорее изучают и анализируют, не отливая при этом той холодной чернотой, что он видел до этого. Сейчас его глаза тёплого шоколадно-кофейного оттенка. И такими они нравятся Себастиану гораздо больше.
- Сам бы ты справился, - пожимает плечами Моран, - только с получением двух очаровательных кровоподтёков из этого аккуратного носа.. – "Было бы кощунством позволить такой сломать", -добавляет он про себя, а вслух продолжает совсем иначе. – У Хэнка отличная реакция, а у Джеффа хорошо поставленный хук слева. Моя выбитая челюсть не даст соврать.
- Спасибо.. – тихо произносит брюнет, всё ещё источая ядрёную смесь смущения, неловкости и чего-то третьего, что Моран не может до конца идентифицировать.
А потом протягивает ему руку и представляется, едва заметно улыбаясь и так сверкая этими невозможными глазами, что Себастиану моментально приходит в голову одна кажущаяся забавной идея.
Он отступает на шаг назад, сцепляет руки в замок за спиной и "щёлкает" отсутствующими каблуками кед. Вскидывает голову, гордо задирая нос и глядя сверх вниз синими, как небо глазами, чеканит на одном дыхании:
- Капитан армии Её Величества Себастиан Моран! - Затем чуть понижает голос и слегка склоняет голову. - К вашим услугам.
Опешивший мальчишка всё ещё стоит, замеревший в той же позе и обескураженно глядит на Сэба. А тот смеётся и снова делает шаг ближе, берёт протянутую руку и крепко жмёт:
- Мой отец - потомственный военный. Пафос и не всегда уместные шутки про армию идут комплектом к фамилии, - говорит он так, будто бы это всё объясняет. Улыбка рыжего чуть гаснет, пока он всё ещё продолжает держать брюнета за руку, хотя, по сути, рукопожатие уже закончилось. - "Джим".. это ведь сокращение от "Джеймс"? Красивое имя.
- Эй, Сэб! - звучит откуда-то из-за спины Мориарти, и рыжий почти автоматически поднимает глаза на источник звука, глядя при этом практически поверх макушки своего нового знакомого. - Твоя новая девчонка?
А в следующую секунду Моран резко нагибается, схватив Джеймса за плечи обеими руками и утянув за собой вниз. Над их головами почти в то же мгновение пролетает баскетбольный мяч, звонко ударяющийся где-то позади об пол и удаляющийся затем по коридору, никем не пойманный и так и не встретивший никаких иных препятствий на своём пути.
- Не завидуй, Уэс! - В том же тоне отзывается товарищу Себастиан, всё ещё держа так же выпрямившегося вместе с ним брюнета за плечи - исключительно, чтобы контролировать процесс.
- Отличная задница! - бросает Уэсли Стиллсон, пробегая мимо и шлёпая при этом по ней рыжего капитана футбольной команды, прежде чем отправиться дальше по коридору ловить свой мяч.
- Да пошёл ты, - смеётся ему вслед Моран, а потом всё же старательно натягивает на себя серьёзный вид и снова оборачивается к своему случайному подопечному. - Прости ребят, обычно они не такие обмудки. Но раз на раз не приходится. Хуже всего другое, - он вздыхает и наконец убирает чрезмерно задержавшиеся руки с чужих плеч. Но для него, представителя контактного спорта, подобные прикосновения не редкость, а потому не несут в массе своей в себе излишней подоплёки или неловкости. - Своей выходкой я, скорее всего, сделал тебя ещё более желанной целью. Запретный плод сладок и всё такое.. Как же так, капитан разогнал их, как стаю облезлых ворон, перед всей школой.
Себастиан глубоко и тяжело вздыхает, качая при этом головой. Для многих сказанное капитаном Мораном "фу" автоматически обращалось в красную тряпку, раздражающую быка. Дурацкие школьные интриги, от которых ему было тошно, но некуда было деться. По сути он сам в это всё залез, когда наметился на позицию капитана.
- Возможно, пару недель тебе не стоит ходить одному, - продолжает он, взъерошивая волосы и огладывая коридор сзади на предмет наличия ещё каких-нибудь умников из команды. Но коридор за спиной Джима пуст - все разбежались по делам и классам, кто-то в столовую, кто-то домой - и только теперь понимает. И снова опускает глаза на черноволосого. - Хотя, погоди.. ты же новенький? С вероятность 99 и 9 процентов у тебя в этой школе нет друзей. Или даже знакомых..
Он замолкает и с пару минут вязкой и потрескивающей в ушах, словно просроченная тянучка, тишины разглядывает этого несуразного мелкого мальчишку перед собой. Какого чёрта? Почему он не прошёл мимо ещё раньше? Почему ему не всё равно, что будет с этим.. мелким? Он ведь даже не знает о нём ничего, кроме имени и весьма нестандартных книжных предпочтений. Но ведь и та книга может быть даже не его, может, он украл её? Может, несёт кому-то? А может, и вовсе таскает с собой, чтобы произвести впечатление или привлечь внимание?
Слишком много вопросов, ответы на которые можно узнать только одним единственным способом - экспериментальным и лично. Себастиан смотрит на это лицо в его совершенно утончённом комплексе, на эти губы и нос, в эти пугающе бездонные глаза и на отрез отказывается даже на мгновение представить их изувеченными при участии Джеффа, Лью и Хэнка. Да и, если уж на то пошло, кого бы то ни было другого из их школы. Опять же - какого чёрта? Но Сэб вновь вздыхает самому себе и своим мыслям, прикидывая в уме, на сколько крипово и подозрительно будет звучать следующая его фраза.
- Если хочешь... - он слегка медлит, то ли набираясь храбрости, то ли в последний раз оценивая идиотичность своей реплики и понимает, что сам бы при таком раскладе, скорее всего, просто попытался как можно быстрее отделаться от навязчивого старшеклассника. - ..пару дней я могу потаскаться с тобой. Просто на всякий случай. Чтобы им неповадно было.
[AVA]http://i.imgur.com/Dznhjyt.png[/AVA]
С несколько секунд Мориарти просто стоит с протянутой рукой, во все глаза глядя на парня и замечая в лазурной синеве напротив сияющие искорки. Необычный способ представиться – и когда Моран вдруг смеется, отвечая на рукопожатие, Джим не может удержаться от улыбки в ответ. И вместе с этим смехом он как будто бы чувствует порыв свежего и чуть прохладного воздуха, холодящего щеки.
Мориарти смотрит на их сплетенные в рукопожатии ладони. Чужая – чуть грубоватая, теплая и уверенная. И Джеймс, глядя на выпуклые костяшки, невольно думает о том, как часто те окрашиваются в красный. А еще о том, что это должно быть невероятно красивым зрелищем.Парень говорит вдруг о его имени, и Мориарти вскидывает глаза вверх, фыркая и тут же отводя взгляд в сторону.
«Красивое? Кто бы говорил вообще».
Себастиан.
И Джим несколько раз прокручивает в голове звучание этого имени, пробуя его на разные лады. Выходит это как-то рефлекторно и неосознанно – чужое имя отливает незнакомыми новыми оттенками, переливается, его хочется как следует распробовать. И Мориарти снова обращает свое внимание на Морана, глядя теперь на него несколько иначе, чем до этого.Се-бас-ти-ан.
И отчего-то затянувшееся рукопожатие нисколько Джима не смущает – он склоняет голову чуть набок, коротко скользнув языком по губам, и уже было открывает рот, чтобы что-то сказать в ответ…Как вдруг чей-то бесцеремонный окрик разрывает эту атмосферу непроницаемого вакуума, что успела образоваться вокруг них за последние несколько минут. Джим хмурится и оборачивается назад, инстинктивно готовясь дать отпор, словно бы внутренне ощетиниваясь – этот выработанный с годами рефлекс не так-то просто в себе подавить. А потом его вдруг резко утягивают вниз – Мориарти даже не понимает толком, что же произошло. Только то, что руки Себастиана опять обхватили его плечи – а спустя секунду Джим слышит свист, пронесшегося прямо над ними мяча. И Мориарти на все двести процентов уверен в том, что это именно мяч – слишком знаком ему этот свист запущенного резинового снаряда, слишком часто за годы обучения в средней школе им метили в Джеймса – так что волей-неволей пришлось научиться уворачиваться.
Но теперь это ощущается совершенно иначе.
Сейчас не он уворачивается, а его оберегают от летящего мяча – так никогда не бывало раньше, и это новое ощущение искрит где-то под ребрами разрывающимися бенгальскими огнями. Искрит настолько ярко, что Джим в очередной раз теряется, на секунду напряженно вздергивая плечи и задерживая дыхание, а затем все же медленно расслабляется, когда они с Себастианом выпрямляются.
Руки Морана все еще лежат на его плечах, и Джеймс поднимает внимательный взгляд на Себастиана, пока тот шутливо перебрасывается фразочками со своим знакомым – на него Джим лишь хмуро косится, когда тот удаляется дальше по коридору.Мориарти внимательно и с любопытством всматривается в лицо Морана, пока тот говорит – фиксируя то, как тот хмурится, взъерошивает волосы и качает головой. Джим не может сказать точно, привлек ли его так Себастиан потому, что тот заступился за него, или же в нем изначально было что-то цепляющее и яркое… А, может быть, одно наложилось на другое, создавая внутри у Джеймса коктейль, взрывоопасную смесь из самых разных эмоций и ощущений.
И после очередной фразы Себастиана Мориарти вдруг невольно хмурится, рефлекторно расправляя плечи и чуть вздергивая нос.
Джим привык быть новеньким – везде и всегда, в каждой школе, в которой он успел проучиться за последние несколько лет. Новенький – уже клеймо, от которого не избавиться. Новенький – почти чужак, неприкаянный и вечно вынужденный существовать где-то обособленно.
У Джима никогда не получалось стать своим – а потом он и вовсе перестал пытаться.Но Себастиан вдруг продолжает свою мысль – и Мориарти настороженно-удивленно замирает, обдумывая его слова.
Пару дней я могу потаскаться с тобой.
Джим Мориарти не привык просить помощи. Но он так же и не привык к тому, чтобы кто-то добровольно эту самую помощь ему предлагал. И потому он в первую секунду вздергивает брови, чуть удивленно всматриваясь в лицо Себастиана.
Слишком много. Слишком много произошло за эти последние несколько минут – много того, чего никогда не случалось с Джеймсом. Он вдруг чувствует не к месту зудящую в ямочке под затылком легкую панику и облизывает пересохшие вдруг губы.Зачем ты это делаешь? – вопрос, который, наверняка, сейчас читается на лице Джеймса. Он поводит плечом, задумываясь на несколько секунд и отводя взгляд, а потом снова смотрит на Морана.
– Разве тебе нужны лишние проблемы, капитан? Это не внесет разлад в команду? – фыркнув, отвечает, наконец, Мориарти, совладав с собой и со своей паникой и склонив голову набок. Он вдруг вспоминает недавнее ощущение чужих ладоней на своих плечах, непривычное, но странно-приятное – и думает о том, что, наверное, каждый нуждается в подобном в определенный момент своей жизни. А еще о том, что хотел бы почувствовать эти ладони еще раз.
Может быть, в этом и нет ничего плохого? Тем более что в словах Себастиана есть изрядная доля смысла – теперь те парни не успокоятся, пока не разберутся с Мориарти. И, желательно, чтобы без свидетелей.Помолчав несколько секунд, Джим рассматривает носок своего кеда, а затем, подняв взгляд на Себастиана, коротко улыбается уголком рта.
– На самом деле, было бы неплохо. Все-таки, я не планировал угодить в реанимацию в первую неделю учебы… Спасибо, – добавляет Мориарти чуть тише после короткой паузы, а потом вдруг внимательно глядит на Морана несколько секунд, чуть прищурив глаза.– Бас-ти-ан… – негромко и нараспев произносит Джим и на секунду закусывает нижнюю губу. – Можно тебя так называть?
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Oh, Jesus, Bast, you’re such a creep.. – проносится у рыжего в голове мысль, когда он видит первую реакцию мальчишки на свои слова. Удивление, причём искреннее и такое сильное, что тот даже не пытается – или не успевает – его скрыть. Но и действительно, он как-то так сразу и резко прицепился к этому черноволосому пареньку, навязываясь и никак не оставляя его в покое после пережитого стресса.Джим смотрит на него своими тёмными широко раскрытыми глазами, и Себастиан вдруг чувствует лёгкий укол паники. На него ведь могут пожаловаться, да ещё и, чего доброго, обвинят в каком-нибудь домогательстве. Ничего удивительного - с таким-то напором. Мальчишка молча отводит глаза, а Моран уже размышляет о путях отступления. Например, позорно сбежать, внезапно "вспомнив" об ожидающей его тренировке.
Ладно, забудь. Глупость сказал, - уже готово сорваться с его языка, подкреплённое не самой его лучшей, но максимально искренней улыбкой, когда Мориарти вдруг снова поднимает на него глаза, заставляя практически поперхнуться этой фразой.
– Разве тебе нужны лишние проблемы, капитан? – говорит это удивительное существо невысокого роста, и Моран замирает, словно громом поражённый. – Это не внесёт разлад в команду?
Сколько тебе?.. Лет тринадцать? Кто так разговаривает в тринадцать лет?! – спрашивает он самого себя. Себастиан снова и снова вглядывается в эти обращённые на него провалы кофейных глаз и вдруг осознаёт, что крупно вляпался. Вспоминая ту книгу, из-за которой он изменил своим обычным принципам невмешательства и молчаливого покровительства, и добавляя её к общей вырисовывающейся картине, он запоздало, но и не до конца, понимает, что перед ним не просто мальчишка. Перед ним – неизведанная Бездна цвета тёмного шоколада, при этом никто не знает и не может знать, что там притаилось внутри. И – что самое жуткое, но в то же время как-то по-особенному щекочущее нервы, - эта Бездна только что обратила на него свой ответный взор.
– На самом деле, было бы неплохо.. – выдаёт парнишка и теперь настаёт очередь Себастиана чуть склонить голову на бок, продолжая разглядывать своего визави и улавливать всё новые и новые оттенки его, теперь без сомнения, далеко непростой и неоднозначной личности.
Моран смотрит на этого мальчика и только сейчас до него доходит, насколько все произошедшее неоднозначно. Он ещё не знает, что перед ним – целая огромная Вселенная, в которой ему суждено будет сначала заблудиться, а потом найти для себя дом. Что года через два эти огромные глаза будут смотреть на него не удивлённо, не цепко-изучающе, словно бы ежесекундно ожидая подвоха, но светясь мириадами далёких созвездий на их глубине. Сейчас ни один из них не знает, что однажды они будут обниматься в крайней кабинке туалета на третьем этаже, даря друг другу жадные поцелуи и скользящие прикосновения.
- Бас-ти-ан... – произносит Джеймс так, будто это не имя, а какое-то заклинание. Волшебное слово, обладающее особым смыслом само по себе.
До сего момента никто, кроме матери, никогда не называл подобным образом Себастиана – для отца он Себастьян, для друзей и сверстников – всегда и неизменно Сэб, или в отдельных особых случаях (и, разумеется, гораздо чаще) просто Моран. И слышать эту форму имени чужим (пока что) голосом от кого-то ещё, кроме Карлин, невероятно странно и непривычно, даже слегка неуютно где-то на самой грани ощущений. Но в целом отчего-то нравится, и вместе с тем даёт рыжеволосому понять, что он только что принял решение. Ничто, никто и никогда не должно нанести вред этому мальчику. Он напрочь не представляет, почему, но совершенно чётко уверен, что и пальцем никому не позволит коснуться Джима.
От этого Бас-ти-ан мурашки бегут по коже, и ему приходится практически ущипнуть себя и чуть нервно прочистить горло, чтобы снова обрести способность говорить.
- Если тебе так нравится.. то можно, - Моран предпринимает попытку улыбнуться, но и сам чувствует, что выходит как-то смазано. Поэтому он ищет спасение в таком банальном и классическом жесте и смотрит на часы. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против футбола.. – драгоценные пара секунд дают ему возможность снова собраться и найти знакомую и удобную почву, а потому Сэб снова поднимает на Мориарти глаза. – У нас в субботу игра. В этом году Мидсомерские сороки покажут класс, я уверен.. Придёшь?
[AVA]http://i.imgur.com/Dznhjyt.png[/AVA]
Бастиан все еще ощущается на языке, и Джим коротко облизывает губы, глядя на старшеклассника. Мориарти вдруг осознает, что это имя ему чертовски подходит – есть в его звучании что-то практически средневековое, отдающее эпохой рыцарства. А именно в этой форме имени есть что-то особенное, от чего хочет повторять его снова и снова.
Бас-ти-ан.
И вдруг Джим ловит на себе взгляд Себастиана – взгляд внимательный и какой-то даже слегка настороженно-встревоженный – и невольно напрягается сам, думая вдруг о том, что, наверное, опять сболтнул что-то лишнее. Выходящее за общепринятые рамки. Не вписывающееся в нормы.
Он привык к таким взглядам, сквозящим едва скрываемым оттенком опаски и подозрительности.
Мориарти привык и к тому, что обычно за этими взглядами следует.К своим почти-четырнадцати годам Джеймс успел обзавестись целым набором различных прозвищ, среди которых «малявка» и «коротышка» были самыми безобидными.
Фрик.
Двинутый.
Чудик.
Не от мира сего.Мориарти привык к этому. И потому успел заиметь против этих нападок пуленепробиваемую броню и острые иголки, которые иногда даже забывал спрятать, заранее готовый отразить возможную атаку.
Но Моран все равно смотрит как-то иначе – хоть и внимательно-настороженно, но на глубине этих невозможно голубых глазах плещется живой интерес.
Никто и никогда не смотрел так на Джима Мориарти – узнав его получше, люди предпочитали вовсе не обращать на него внимания и не глядеть прямо.Себастиан улыбается ему, и Джеймс вдруг понимает, что не может удержаться от ответной улыбки. Это чувство искрит чем-то кардинально новым, пока что робко переливаясь и разгораясь под ребрами, словно щекочет изнутри. Джим делает глубокий вдох, а затем чуть вздергивает брови, когда Моран вдруг заводит речь о футбольном матче. Взгляд сам цепляется за эмблему на спортивной куртке Себастиана, и несколько секунд Джим рассматривает изображение сороки, чуть склонив голову набок.
Он никогда особо не интересовался никаким спортом, кроме шахмат, но все равно отчего-то практически без промедления соглашается, кивая, как ему кажется, слишком поспешно.Мориарти мог бы одарить старшеклассника скептичным взглядом исподлобья и категорично сказать, что, мол, не интересуют его такие глупости и никогда не интересовали в принципе.
Мог бы просто вежливо отказаться, выдавив из себя такую же фальшиво-вежливую улыбку.Но Джим зачем-то кивает еще раз, начиная вдруг крутить пуговицу на манжете своей джинсовой куртки. Ребра вдруг распирает изнутри особенно сильно, и приходится даже пропустить один вдох, пережидая эту внезапно накатившую волну из самых разных, но плохо идентифицируемых чувств и ощущений.
– Да, хорошо, я приду, – чуть улыбнувшись, отвечает, наконец, Мориарти, глядя в глаза Себастиана, от которых веет спокойной прохладой – только вот Джим от этого почему-то начинает нервничать еще сильнее. – Почему бы и нет…
– Эй, Моран! – раздается теперь откуда-то из-за спины Бастиана, вновь совершенно бесцеремонно прерывая их разговор, и Мориарти, пока его новый знакомый отвлекается на своего приятеля, подхватывает рюкзак, позорно сбегая, не попрощавшись.
Потому что этого вдруг оказывается слишком много.
И Джим, стоя на крыльце школы, еще минут пять просто смотрит невидящим взглядом куда-то вдаль, пережидая эту бурю, по силе схожей со взрывом сверхновой.
И Мориарти действительно кажется, что после этой встречи внутри него зародилось и крепко поселилось что-то новое. Что-то, что пока не имеет точного названия – но Джим совершенно точно ничего такого не испытывал раньше. Его привычный спектр чувств и ощущений обзавелся новым оттенком – оттенком прохладной льдистой лазури.А уже к вечеру Джеймс успевает перерыть всю информацию о футболе, начиная от истории его возникновения и заканчивая последними новостями из мира спорта. Не только перерыть, но и разобраться в этом настолько, что, кажется, теперь он может сам выстраивать возможную тактику игры не хуже профессиональных тренеров.
Рука с карандашом теперь снова и снова, будто бы сама по себе, вырисовывает запомнившийся силуэт сороки на полях тетради, стоит только отвлечься и задуматься.Бас-ти-ан.
Яркая форменная куртка – первое, что видит Джим на следующий день, подходя к воротам школы. Себастиан стоит, прислонившись спиной к решетке и прикрыв глаза, и от него во все стороны распространяется все та же атмосфера спокойствия. Мориарти все еще не уверен в том, его ли именно ждет Моран – быть может, вчерашнее предложение было всего лишь данью вежливости – но все равно замедляет шаг, подходя к воротам.
Стоит ему едва поравняться со старшеклассником, Себастиан открывает глаза, глядя прямо на Джима – тот словно бы заранее почувствовал его приближение.– Привет, – улыбается Моран, перехватывая лямку рюкзака. И Мориарти вновь не может удержаться от улыбки в ответ.
В воздухе веет октябрьской прохладой, но Джиму совсем не холодно.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Пара дней обращаются неделями.
Недели сливаются в месяц, а потом перетекают и в следующий.
Себастиан внимательно следит за чужими повадками, за косыми, иногда полными ненависти взглядами в сторону Мориарти, которые, тем не менее, постепенно сходят на нет. Школа жестока и злопамятна, но "новеньким" нельзя быть вечно. Как и нельзя вечно быть мальчиком для битья.Моран отбил у всех желание сделать таковым Джима сразу. Одним конкретным и резким заявлением. Показал, что трогать его не круто и не престижно, а значит, никому не добавит очков. Зато может оказаться причиной переломанного запястья или носа. А ещё - городок ведь маленький - школа была неплохо осведомлена о том, что у рыжего капитана футбольной команды неплохие навыки метания предметов различной степени тяжести. И стрельбы.
Он позволил их совместному времени затянуться, потому что хотел, чтобы инцидент забылся по максимуму. Чтобы о нём перестали шептаться, чтобы исчезли мелкие крестики чёрным маркером на ящике Джеймса, чтобы его не провожали презрительно-подозрительным взглядом в столовой. Впрочем.. Морану кажется, что вот как раз это с ним будет всегда. Сколько бы он ни находился рядом, сколько бы ни прошло времени, что бы ни делал Джим, на него будут оглядываться. Смотреть затравленно и с тем самым лёгким оттенком ненависти. Просто потому что он не такой.
После всего времени, проведённого вместе, от этого ощущения сложно избавиться. Потому что Джим - загадка. Джим - непознанная вселенная. Джим - стихия. Хотя, Себастиан ещё очень далёк от подобных сравнений и метафор - они лишь ждут его далеко впереди, - он уже понимает, что это нечто. И оно огромное.
Больше его. Больше Мидсомера. Больше всего графства, а может, и самой Англии. Дикий, резкий, самоуверенный и агрессивный со всеми остальными, рядом с ним черноволосый мальчишка вдруг тушуется. Его взгляд и речь окрашиваются оттенками робости и заторможенности. Будто он напрочь не представляет, как в подобных ситуациях себя вести. Рыжий смутно догадывается, что всё это от того, что окружали Джеймса до этого момента преимущественно враги. И никого в статусе даже не друга, а хотя бы просто союзника у него, почти наверняка, не было. А его самого этот несуразный, низкорослый и где-то, может быть, даже жутковатый мальчик непостижимым образом завораживает и очаровывает столь же сильно и быстро, сколь он отпугивает и раздражает остальных.
К сожалению, Моран недостаточно глуп, чтобы хоть на мгновение посчитать себя ему равным. К сожалению, он прекрасно осознаёт, что слишком заземлён и недостаточно умён, чтобы Джиму не было с ним скучно. Он буквально чувствует это порой, ощущает всей кожей лёгкое, покалывающее изменение окружающей атмосферы.
Себастиан слишком хорошо знает, что оговоренное время давно истекло, и этот день настанет.Всё происходит очень похоже - словно бы отражается в до зубной боли кривом зеркале.
Они встречаются возле шкафчиков, и рыжий уже знает - по потупленному взору, по тому как брюнет теребит лямку и смотрит под ноги, по тому как скачет мимо оброненный пробегающими мимо девчонками баскетбольный мяч.Время пришло.
Уговор давно выполнен, Себастиан ни формально, ни из приличия, ни по какой-то ещё причине ему ничего больше не должен. А в конце недели, в эту субботу у него игра. И точно так же, как и он, Джим больше приходить на неё не обязан.
Моран знает, что будет скучать.
Хотя бы по одному этому "Бастиан". По ощущению присутствия чего-то особенного. По постоянным рассказам обо всём на свете. По книжкам и длинным, не всегда понятным словам. Новым определениям, воздушности и идеям. По наставлениям и исправлениям. По невесть откуда бравшемуся командному тону. По запаху жвачки и хлопку её пузырей. По искрящемуся взгляду на него снизу вверх, полному какого-то непривычного восхищения. По волшебству, которое удивительным образом вплетал в звучание его имени ирландский мальчишка. По возможности быть чьим-то героем. Хоть совсем немножечко. Хоть иногда.Он знает, что будет скучать по маленькому Джиму, но не говорит об этом вслух - слишком оно даже для него самого странно. И, наверное, даже где-то неправильно. Ведь он фактически напросился на эти полтора месяца, не оставив мальчишке особого выбора. А ведь в друзья не напрашиваются.
Друзья...
Так что про себя он невесело усмехается, а внешне - благоразумно соглашается с доводами, кивает и улыбается. Так же тепло и искренне. "Да брось." "Ерунда." "Конечно." "Ты знаешь, как меня найти." И всё прочее. Лишь только когда Мориарти молча сбегает, прихватив свой рюкзак, как в тот раз, Себастиан позволяет себе вздохнуть и отвернуться. Оставшийся день он сидит на стадионе и смотрит на облака, плывущие над Мидсомером. Он бы положил какие-нибудь очень проникновенные слова об этом месяце на красивую музыку, но никогда не был силён в сочинительстве. Да и на гитаре, сказать по чести, он научился пока только просто играть.
Себастиан знает, что Джим не придёт - возможно, тот уже вообще в школе или вдруг решил остаться дома - но всё равно ждёт его лишние десять минут у ворот. Он медленно курит, пуская в безветрии вверх крупные клубы сизого сигаретного дыма, не опасаясь быть пойманным. Всем всё равно.
- Что, Сэб, девчонка тебя таки кинула? - слышит он откуда-то сбоку знакомый голос Уэсли. Всегда язвительный, искрящийся подколками и всегда беззлобный.
- Всё ещё завидуешь? - отзывается Моран вопросом на вопрос и откидывает голову назад, упираясь во вьющиеся металлически прутья ворот затылком и выпуская дым из ноздрей широким шлейфом, словно он какой-нибудь дракон.
- Не вешай нос, - Стиллсон подходит ближе и ободряюще хлопает Морана по плечу. - Она просто понятия не имеет, чего лишился. - Уэс смеётся своей банальной утешительной фразе и её нелепому построению, по-свойски обхватывает Себастиана за шею и, отлепляя от ворот, тянет в сторону школы. - Пошли.
- Да уж, и то верно.. - фыркает рыжий капитан, совместным движением большого и среднего пальцев отправляя сигарету в последний полёт. - Пошли.
[AVA]http://i.imgur.com/Dznhjyt.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/ok1ufr/Oh Wonder - Heart Hope (Lights Night Remix).mp3[/audio]
Oh Wonder - Heart Hope (Lights Night Remix)
«Ты знаешь, как меня найти…»
И Джим только и может ответить на это кивком, уткнувшись взглядом куда-то под ноги – потому что к горлу стремительно подкатывает вязким комком парализующая пустота.
Он знал, что этот день когда-нибудь настанет. Они оба знали.
Но Мориарти понимает, что с радостью бы предпочел закольцевать эти полтора месяца в бесконечную временную петлю.Да, Джим знает, как найти Себастиана – но он бы хотел не терять его вовсе.
Сначала было странно. Присутствие кого-то рядом почти постоянно было странно – но присутствие это было совершенно ненавязчивым. Будто бы Моран и сам не хотел слишком сильно докучать своему невольному протеже – или же потому, что тоже не привык кого-то вот так сопровождать.
Сначала было странно и даже слегка неловко. Джим буквально кожей ощущал чужие взгляды, когда они с Себастианом шли вместе по школьному коридору. Но уже через пару дней от непривычности не осталось и следа, а взглядов стало куда меньше – чужое внимание вещь недолговечная. И Мориарти вдруг начало казаться, что так было всегда. Так было задумано.А потом условленная пара дней растянулась на полтора месяца – и никто из них не имел никакого представления, почему же вдруг так вышло.
До этого Джим имел смутное представление о том, каково это – иметь друга. Не особо у него складывалось с этим, да и он никогда не стремился идти на контакт и сближаться с кем-то.
Однако Моран в какой-то степени показал ему, что значит иметь друга. Показал, как это – когда рядом есть тот, кто может выручить в трудную минуту; тот, с кем можно в равной степени приятно поболтать обо всем и ни о чем и просто помолчать, и это молчание никому не будет в тягость.Молчать с Себастианом было приятно. Джим иногда выходил с ним покурить во время большой перемены на задний двор школы, в специальное секретное место. То есть, это Моран курил, а Мориарти просто стоял рядом – и эти десять минут проходили в полном молчании, прерываемом только едва заметным и чуть слышным звуком тлеющей сигареты.
Для Джима этот процесс был чуть ли не каким-то сакральным ритуалом, до которого он по счастливой случайности оказался допущен. И он старался в этот момент не пялиться на Себастиана слишком открыто, но все равно каждый раз терпел неудачу – уж очень красиво курил старшеклассник, и Джим даже не мог объяснить точно, что именно его так привлекло в этом.
Быть может, то, как витиевато завихрялся дым от сигареты. Или то, как Себастиан всегда жмурился, делая очередную затяжку, и чуть запрокидывал голову, выдыхая дым.Мориарти медленно, но верно просочился и в еще один привычный и рутинный процесс Морана – в его тренировки по футболу, которые проводились каждый понедельник, среду и пятницу на школьном стадионе после уроков.
Джим прочно обосновался на деревянных скамейках, глядя с высоты трибун на кучку старшеклассников, бегающих по полю. Мориарти в принципе не очень интересовался спортом и футболом в частности, но как-то так вышло, что вскоре он начал разбираться в нем настолько, что уже мог раздавать советы о том, как правильно расставлять игроков и вести игру, непосредственно капитану. То есть, Морану, конечно же. Сам Себастиан на эти советы, высказываемые с крайне умным видом и умудренным безукоризненным тоном, лишь скептично фыркал в ответ.– Да, конечно, – отвечает Джим, наконец, подняв голову и как-то натянуто улыбнувшись.
Он понимает – они все еще будут и дальше учиться в одной школе. У них и так все еще будет возможность видеться каждый день. Ведь ничего же не изменится?
Но почему же Джим чувствует так, как будто бы что-то очень важное и нужное ускользает прямо из-под пальцев, а он не в состоянии удержать это?Может потому, что он и правда не в состоянии удержать.
Ведь Себастиану, наверняка, все же немного в тягость таскаться за какой-то малолеткой и получать свою порцию любопытных взглядов в спину, а иногда даже и откровенных насмешек, брошенных вслед. И пусть Моран сам же и вызвался сопровождать его абсолютно добровольно, но Мориарти все равно чувствует себя каким-то балластом и ненужной обузой.И Джим снова сбегает, не попрощавшись, сворачивая с первый попавшийся коридор и прижимаясь спиной к стенке. Потому что он вдруг чувствует, что дыхания совершенно не хватает – Джеймс пытается вдохнуть, но в легких будто бы сидит что-то и отчаянно не дает сделать вдох.
Мориарти чувствует, как пустота вокруг сгущается, подобно туману.На следующее утро уже никто не ждет его у ворот – Джим останавливается и с пару секунд смотрит на то место, где раньше его всегда ждал Себастиан, а затем, мотнув головой, ускоряет шаг, направляясь к школе.
Теперь, когда Мориарти ходит по школьным коридорам один, он все еще чувствует те же самые взгляды – но сейчас, даже если кто-то из задир и захочет поиздеваться над подростком, то сто раз подумает, прежде чем сделать это. Джима как будто бы до сих пор окружает невидимый ореол покровительства Морана, который и защищает его от подколок. Ну и что, что теперь Мориарти таскается один – вдруг его защитник только и ждет, пока к нему начнут лезть, чтобы тут же наподдать обидчикам, как следует?Себастиан, и правда, никуда не делся. Джим то и дело встречает его в школьных коридорах – и каждый раз, когда ему удается словить взгляд старшеклассника, тот улыбается ему. И Мориарти не может удержать от улыбки в ответ, хоть и чувствует, как в такие моменты пустота вокруг него сгущается еще сильнее, буквально раздирая на части.
Он понимает – у Морана есть свои знакомые и друзья, которых он знает намного дольше. И все вместе взятые они приносят гораздо меньше проблем, чем один Джим.Мориарти отводит взгляд и открывает свой шкафчик – взгляд тут же натыкается на книгу Мичио Каку. С которой все и началось.
Но закончилось ли?До субботы еще два дня.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
[audio]http://my-files.ru/Save/79kdgh/Fall Out Boy - Dont You Know Who I Think I Am.mp3[/audio]
Fall Out Boy - Dont You Know Who I Think I Am
На второй день [без Себастиана] Джим вдруг понимает, что все еще продолжает невольно оборачиваться, когда идет по школьному коридору – в надежде все так же увидеть за своей спиной, где-то на полтора шага позади, фигуру Морана.
Мориарти вдруг понимает – ему остро не хватает этого ощущения присутствия кого-то рядом.
И каждый раз, вновь невольно обернувшись и вновь не найдя Себастиана за своей спиной, Джим спешно отворачивается и передергивает плечами, хмурясь самому себе.Он привык всю жизнь быть один – одному влезать во все передряги и одному же из них выкарабкиваться. Привык к тому, что во всем и всегда нужно полагаться только лишь на одного себя. К тому, что никто в принципе не может долго выдержать его общества. Потому что он другой.
Но вновь привыкнуть к этому оказывается вдруг очень и очень сложно – особенно после того, когда как следует распробовал, каково это – быть с кем-то. Быть не одному.Пустота разрастается подобно концентрированной черной дыре, и Джим даже может услышать, как она завывает где-то над самым ухом. Или внутри?
Сам Мориарти со стороны напоминает мрачную тучу, перемещающуюся по школьным коридорам. И непонятно, из-за чего именно его теперь не достают – то ли из-за Себастиана, то ли из-за его собственного ореола мрачноватой отчужденности от всех и вся.Дни тянутся, как жвачка, но суббота все равно наступает по расписанию, принося с собой первые утренние заморозки вступившего в свои права ноября.
И у Джима даже нет и мысли о том, чтобы не пойти на сегодняшнюю игру – хотя он и понимает, что мог бы спокойно проигнорировать этот матч. Особенно теперь.
Только вот желание увидеть Себастиана – пусть даже и издалека – зудит где-то в затылке, заставляя Мориарти прийти в школу за три часа до начала самой игры. Занятий сегодня нет, и все готовятся к предстоящему матчу с Уотфордскими Львами, которые, судя по разговорам вокруг, уже прибыли.
От Морана Джим знает, что последние несколько сезонов у Сорок с этой командой самые большие проблемы – те уж очень сильно отличаются своей крайне агрессивной игрой, а последняя игра с ними окончилась поражением школьной сборной Мидсомера.Себастиан рассказывал все это, хмуро выдыхая сигаретный дым, но по холодному блеску в его льдистых глазах Джим тогда увидел непоколебимую решимость в этот раз взять реванш.
Мориарти думает об этом, пока идет по пустому школьному коридору – его шаги отдаются чуть приглушенным эхом, который резонирует от стен. Подобная тишина непривычна, а особенно в сравнении с тем шумом, который царит тут в обычное время – однако внезапный взрыв смеха где-то за спиной заставляет Джима невольно вздрогнуть и обернуться.
По цвету формы Мориарти сразу понимает, что это те самые Львы – да и, к тому же, за все прошедшие недели, что он регулярно присутствовал на тренировках по футболу, Джим уже успел узнать всех игроков команды.Старые рефлексы не вытравить – и Мориарти невольно напрягается, потому что инстинктивно понимает, что от этих парней можно ждать проблем, пусть пока они и просто переговариваются о чем-то своем.
И не ошибается.– Слабаки никогда не выигрывают! – повысив голос, выпаливает один из них, проходя мимо Джима, и демонстративно задевает его плечом, отталкивая к шкафчикам – да так, что тот едва умудряется устоять на ногах.
Мориарти чувствует стойкое ощущение дежавю. И сейчас было бы неплохо промолчать в тряпочку – хотя бы потому, что на этот раз Себастиан уж точно не появится, чтобы пресечь разборку.
Но Джим просто физически не может не ответить на этот выпад, хоть и понимает, что на этот раз все может закончиться не очень хорошо и сегодня он действительно может получить.– Ага, поэтому вы сегодня и продуете, – выпрямившись, выкрикивает ему в тон Мориарти, сложив руки на груди и упершись в свой шкафчик плечом.
Отзвук его собственного голоса все еще разносится где-то под самым потолком, постепенно растворяясь в обострившейся тишине.От ощущения дежавю уже начинают бегать мурашки вдоль позвоночника. Группка «львов», как по команде, останавливается, а затем так же практически синхронно оборачивается, впериваясь взглядом в Джима.
Дежавю рассыпается во все стороны яркими искрами бенгальских огней.
Он только и успевает, что вздернуть брови и улыбнуться им самой своей сладкой из улыбок – а потом, спустя секунды полторы, его пригвождают спиной к шкафчикам, едва не отрывая от пола.– Малявкам слово не давали, – цедит сквозь зубы парень, удерживающий Джима за отвороты куртки. – Пока у вашей команды такой отстойный капитан, вы можете даже не мечтать о том, чтобы однажды у нас выиграть.
Мориарти вдруг чувствует, как все внутри взрывается уже после слова капитан. Его будто бы разом накрывает волной злости – никто не имеет права называть Себастиана так.
Джим стискивает зубы, дергаясь в попытке вырваться из хватки, но его только сильнее прижимают спиной к шкафчикам. Попутно Мориарти думает, насколько эти Львы безбашенные, чтобы закатить драку прямо перед самой игрой, рискуя нарваться на дисквалификацию, если он сейчас что-нибудь им ответит.И одновременно с этим – о том, чтобы сейчас внезапно не нарисовался Моран и на дисквалификацию не нарвался он сам.
– Оставь этого сопляка, Стэн, – говорит вдруг один из его свиты, а сам Стэн еще несколько секунд хмуро всматривается в лицо Джима, прежде чем отпустить, напоследок еще раз толкнув, впечатывая в шкафчики.
– Сороки всегда будут плестись позади, – с едкой усмешкой бросает напоследок Стэн, удаляясь вместе с остальными в сторону раздевалки.
– Это мы еще посмотрим, – поправляя воротник своей крутки, произносит Джим, но его уже все равно никто не слышит. Внутри все еще взрывается от нерастраченной злости – и по большей части на самого себя.
За то, что никак не смог заступиться за Себастиана.Мориарти вдруг срывается с места и едет быстрым шагом по коридору к выходу из школы – потому что кажется, что от стояния на месте его разорвет на части. Ноги сами несут его в сторону заднего двора школы, скорее рефлекторно, чем осознанно – как раз на то самое место, где обычно все сбегают курить.
Он нисколько не надеется встретить там Морана, но почему-то все равно идет туда.
И замирает на месте, когда сталкивается своим взглядом с льдистой лазурью.Мориарти не знает, сколько они времени стоят, просто глядя друг на друга. Сам он вдруг теряется, не зная, что сказать, и подавляет стойкое желание просто малодушно сбежать куда-нибудь подальше.
Но это же Бастиан – проносится у него в голове, и потому он сразу же отмирает, подходя ближе к Морану.– Привет, – улыбнувшись уголком рта, произносит, наконец, Джим, на пару секунд засматриваясь на то, как завихряется сигаретный дым, а затем подходит еще ближе, добавляя:
– А я… Хотел удачи пожелать. Сделай сегодня этих придурков, капитан.Мориарти, глядя на Себастиана, вдруг понимает, что чертовски скучал.
И скучает до сих пор.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Нервничать перед игрой - дело нормальное.
Нервничать перед игрой с Уотфордскими Львами уже стало какой-то идиотской традицией, переходящей порой у Себастиана почти в панику. Даже дружеские и тренировочные матчи с этими ребятами вызывали у нынешнего капитана Сорок дрожь в коленках. Слишком большой урон был нанесён команде и её боевому духу в ту одну неудачную встречу.В прошлом году это унизительное поражение под тяжёлой лапой "вожака" Львов Стэнли Уорхолла пришлось на первый месяц официального капитанства Морана. Он только получил от тренера это, казалось бы, почётное звание, когда всё чуть не обернулось катастрофой. Разумеется, очередная встреча в году текущем была неизбежна и однажды должна была всё же настигнуть Себастиана, но он всё равно оказался к этому моменту не готов. Среди многочисленных панических радикальных мыслей его посетило и яркое желание как-то достать алкоголя и напиться, но здравый смысл возобладал. Вытворить что-то такое или придти на игру хотя бы чуть-чуть выпив, было равносильно самоубийству.
В курилке было пусто - ребята тренировались или каждый по-своему поднимали в основном собственный, а потом и командный боевой дух. Выходцы академии Уотфорда если и курили, то не пользовались для этого подобными закутками, так что рыжий капитан вовсю пользовался последними истекающими минутами уединения и тишины, тщетно пытаясь привести себя и мысли в порядок.
Очередная сигарета почти докурена, когда, словно гром среди ясного неба, появляется он. Себастиан поднимает взгляд с, безусловно, невероятно интересного узора, в который сложились брошенные на землю окурки, и видит напротив себя невысокого черноволосого ирландца, уставившегося на него расширившимися сверх обычного шоколадными глазами.
Тишина разрывается в ушах - Морану кажется, что сейчас он в состоянии различить даже звук, с которым тлеют на самом кончике сигаретная бумага и табак. Он видит и почти кожей чувствует, как Джим привычно теряется в его присутствии. Только в этот раз ещё и улавливает где-то статическим жужжанием на фоне, лёгким изменением оттенка этого тёмного шоколада острое и колкое желание мальчишки сбежать. Рыжий не выдерживает остроты этого ощущения и опускает глаза снова, так глубоко затягиваясь сигаретой, что лёгкие начинает саднить от желания кашлять.
- Привет.. - всё же тихонько произносит Джим, и Себастиан сглатывает болезненное ощущение, всё ещё глядя себе под ноги. И зачем он только сюда пришёл? Зачем пришли они оба. Надо было, наверное, просто сменить место для курения.. Пересекаться с этим мальчиком в школе приятно и мило, и Себастиан никогда не может сдержать улыбки. Но с каждым разом и она даётся тяжелее и тяжелей, потому что на душе всё равно тоскливо.
Эту эмоцию сложно понять и объяснить даже себе самому - ну в самом деле, Себастиан! Что ты в нём нашёл, чего тебе не хватает? Чего нет во всех твоих сверстниках, что ты нашёл в этом малолетке? Пожалуй.. всё? Мировосприятие. Мироощущение. Отстранённость. Нездешность. Интеллект. И - так внезапно и неожиданно - ..общность.
Да, у Морана определённо были друзья - ребята из своего или параллельных классов, партнёры по команде, но. Ни с одним из них рыжий не дружил, что называется, "постоянно". У него не было стойкой сложившейся компании, с которой он бы ходил ежедневно по школе, покидал её после и тёрся бы по выходным. Всегда есть какие-то нюансы и тонкости. Как, например, с парнями из команды - он всегда старался и сохранял нейтралитет. Ему, скорее, конечно, по собственному негласному правилу нужно было держаться на одинаково удалённом расстоянии от каждого, чтобы избежать обвинений в том, что он, например, выделяет любимчиков. Или хуже относится к тем, с кем почти не общается или кто ведёт себя как тот же Джеффри. Принцип "игра отдельно, дружба - отдельно" воспринимался и учитывался далеко не всеми, поэтому Себастиан Моран, наученный предыдущим неудачным опытом, дружил со всеми и ни с кем.
Джеймс Мориарти стал для него неожиданным и на удивление приятным исключением. Он всегда был рядом. Даже если на пару-тройку шагов впереди - Моран так и не понял причины этого построения, но достаточно быстро его принял как должное - всё равно негласно с ним, в связке. Как постоянный партнёр, на которого всегда можно было.. попробовать рассчитывать. Всё же они были едва-едва знакомы и некоторые вещи озвучивать при маленьком Мориарти Сэб просто не смел.
А ещё можно было просто поболтать, чем-то поделиться без излишней навязчивости, узнать что-то кардинально новое и интересное, посмотреть на мир под другим углом, а потом под ещё и ещё одним. В конце концов просто увидеть чьи-то так же глядящие на тебя глаза рядом. До сего момента Себастиан и представить себе не мог, насколько это важно и много.
– А я... - начинает снова Джим, и Моран, глядя вниз, зажмуривается. Шёл бы ты, наверное, своей дорогой, мой хороший... - Хотел удачи пожелать. Сделай сегодня этих придурков, капитан.
Он снова выделяет последнее слово так, будто это что-то особенное. Важное и почти сокровенное. Будто он капитан не какой-то там вшивой школьной команды маленького непримечательного графства, мелких несчастных Сорок, ожидающих своей участи быть подранными сокрушающим всё на своём пути Львом, а, как минимум, национальной сборной. Или чего-то большего.
Моран чуть хмурится и вновь поднимает на Мориарти глаза, встречаясь теперь с чуть робким отголоском того самого восхищения, с которым ирландец прежде смотрел на него. Он глубоко прерывисто вздыхает, отбрасывая сигарету и избавляясь вместе с ней и выпущенным из лёгких воздухом от вдруг охватившего его раздражения. В конце концов мальчишка не виноват ни в своей очевидной, просто кричащей во всю глотку, особенности, ни в том, что Себастиан не в состоянии озвучить одну простую вещь - что ему хотелось бы быть Джиму.. хоть кем-нибудь.
- Что ж, а я.. - всё же заставляет себя заговорить рыжий. - Так надеялся, что ты не придёшь, - он делает небольшой осторожный шаг к брюнету, памятуя о его настороженности и напряжённости. И так же осторожно протягивает руку, чтобы едва-едва коснуться большим и указательным пальцами его подбородка. - И мне не случится увидеть разочарование на твоём.. - Сэб вдруг понимает, что какого-то лешего хочет сказать "очаровательном", но вовремя осекается, обходясь лишь секундной заминкой, - ..лице. Львы очень мощные. Мне кажется, тебя ждёт достаточно жалкое зрелище.. Но я так рад тебя видеть, Джеймс.
Себастиан вдруг делает ещё шаг, почти до нуля сокращая разделяющее их расстояние, и обнимает мальчишку крепко-крепко, утыкаясь носом ему в плечо.
Быть может, это последний их диалог с Мориарти - скоро тот увидит, что Моран никакой не герой, каким мог ему представляться. Что он не просто самый обычный, но очень даже ниже среднего. Что и игрок из него тоже всего лишь "неплохой", вряд ли хороший. Что Сороки могут проигрывать и иногда даже очень позорно. И это он ещё не знает всех остальных, мелких деталей и вещей о своём капитане, которому вдруг как-то случилось защитить удивительного мальчика.
Быть может, это его последнее прикосновение и взаимодействие с Мориарти - он ведь знает, как тот нелюдим, как сторонится таких вещей и даже немного пугается. Он помнит все те разы, когда Джим просто сбегал, помнит даже это недавнее блеснувшее искрой желание сделать это снова.
Поэтому Себастиан берёт всё, что может от этого момента, прижимая брюнета так крепко, как ему бы хотелось, чтобы тот остался. Не все взрослые-то справляются с тем, чтобы сказать это вслух, чего можно ждать от простого, переживающего сильнейший приступ сомнений в себе, пятнадцатилетнего парня?
- Ты.. - он всё же отпускает Джима и чуть отстраняется, но всё ещё держит, хоть и не крепко, его за плечи, - ..ты ведь останешься..?
"На игру", - имеет он в виду и очень хочет добавить, но собственный голос то ли решает его подвести, то ли наоборот всё же поддержать и обрывается.
[AVA]http://i.imgur.com/CA8J4yl.png[/AVA]
При виде Себастиана все внутри как будто бы разом подпрыгивает от едва скрываемой радости - примерно так же, как бывало весь этот месяц, когда Джим каждое утро встречался с Мораном у ворот школы. Только сейчас все ощущается как будто бы в разы сильнее - потому что перерыв даже в неделю уже кажется невыносимо долгим.
Мориарти понимает, что ему хочется видеть Себастиана не только редкими короткими урывками во время перемены. За все те годы, что он везде и всегда был один, он, наконец, понял, как это на самом деле здорово - быть с кем-то.Но в данном случае, не просто с кем-то - а именно с Себастианом.
Джим тревожно вскидывает брови, глядя во все глаза на Морана, когда тот начинает говорить - но Себастиан подходит ближе, осторожно касаясь его подбородка пальцами. Джим невольно задерживает дыхание, замирая на месте - а внутри наоборот все вдруг начинает взрываться шипучкой. Однако слова Морана заставляют нахмуриться сильнее - и Джеймс уже было открывает рот, чтобы ответить, как вдруг Себастиан делает еще один шаг вперед, максимально сокращая расстояние, и крепко-крепко обнимает его.
Все это настолько неожиданно, что Джим никак не успевает среагировать. Он просто стоит несколько секунд, чувствуя, как где-то в солнечном сплетении все так же продолжает неистово взрываться, щекоча ребра.
Его тут же окутывает со всех сторон запахом Себастиана, в котором ярче всего чувствуется сигаретный дым - и Мориарти кажется, что его как будто бы окружил плотный, теплый и уютный кокон. Моран вдруг резко выдыхает куда-то ему в шею, и Джим чуть вздрагивает от мурашек, пробежавших вдоль позвоночника.
И в этом порывистом объятии Мориарти отчетливо чувствует безмолвную просьбу. Просьбу поддержать и подбодрить. Но что он точно не чувствует, так это желание вырваться и сбежать. Оно на какое-то краткое мгновение сверкает где-то на периферии, но почти тут же бесследно пропадает. Джиму не хочется никуда сбегать.И он цепляется за куртку Морана, немного неловко обнимая того в ответ и прижимаясь щекой к плечу. Если Джиму не получилось достойно ответить тем, кто говорил о Себастиане плохо, то хотя бы сейчас он может хоть как-то его поддержать.
Не то, чтобы он знает точно, как это делается. Но ему почему-то кажется, что это не такая уж и сложная наука.Мориарти не знает точно, сколько они вот так стоят - но когда Себастиан отстраняется, Джим все продолжает сжимать отвороты его куртки, серьезно и как-то даже обеспокоенно глядя на него снизу вверх.
- Конечно, - отвечает Джим, хоть он и не вполне уверен в том, что именно имеет в виду Моран. Но это и не имеет значения. - Конечно, я останусь, а как же иначе, - чуть хмуро добавляет он возмущенным тоном - мол, что за глупости ты тут говоришь, Себастиан, совсем сбрендил?
- И я в тебе нисколько не разочаруюсь, даже если вы и проиграете сегодня. Скажешь тоже. В конце концов, это же всего лишь игра, - чуть тише продолжает Джим, на секунду отводя глаза, а затем снова серьезно глядя на Морана. - Тем более, это не факт, что вы вообще проиграете, а ты уже раньше времени поставил на команде крест. Может, сегодня именно тот день, когда вы разгромите этих дурацких Львов! Ты ведь отличный капитан, Моран, - произносит Джим, улыбнувшись уголком губ.
- Так что прекращай это самобичевание. И вот это тоже, - добавляет он, с еще более широкой улыбкой вытаскивая из кармана своих джинсов морановскую пачку сигарет, которую сам же и стащил несколькими секундами ранее из чужой куртки. Ловкость рук и никакого мошенничества. - По крайней мере, на сегодня. Тебе еще матч выигрывать.Джим вдруг замолкает на несколько секунд, глядя на пачку сигарет, а затем добавляет уже куда более серьезным тоном:
- Но даже и думать не смей о том, что из-за проигрыша что-то там может измениться.
Мориарти выдыхает, коротко облизывая губы, и вновь поднимает глаза на Себастиана.
Внутри все так же взрывается и почти рвется наружу яркими всполохами, которые никак не присмирить.
[NIC]Jim Moriarty[/NIC]
[AVA]http://i.imgur.com/YPNvoC4.png[/AVA]
.
Себастиан неловко и каким-то ни с того, ни с сего вдруг дрожащим голосом задаёт короткий, несмелый, д у р а ц к и й, но, кажется, самый важный вопрос в своей жизни - ты останешься?А колючий звёздный мальчик с волосами цвета воронова крыла и блеском далёких галактик в глазах вдруг так же неловко, неумело и растерянно обнимает его в ответ, цепляясь от нервозности и новизны ощущения за куртку. И рыжий капитан теряется, на несколько мгновений абсолютно утрачивая дар речи и не веря происходящему.
- Конечно! - говорит Джим и хмурится, так глядя на Себастиана, будто тот только что ляпнул, что Солнце вращается вокруг Земли или что-то подобное. Будто бы он заставил ирландца себя поправлять и констатировать что-то на столько само собой разумеющееся, что более очевидной вещи и придумать нельзя.
И Моран понимает, что улыбается, с каждой минутой всё сильнее и ярче. Совершенно по-детски, глупо и неприкрыто, словно мальчишка, которому только что подарили долгожданную собаку. Он улыбается счастливо и влюблённо, только пока что ещё слишком юн, чтобы осознать и принять это. Вот только Себастиану досталось что-то куда более значимое, огромное и важное. Ему досталось сокровище, клад, оживший Хаос и Ураган в маленьком хрупком теле. Целая В с е л е н н а я. Которая со временем распустится в огромный чёрно-красный, пахнущий чуть сладковатым ядом цветок дикой орхидеи. Липкий, дурманящий и опасный для всего и вся вокруг, но так и остающийся только в его заботливых руках тем, чем стал сейчас - его Джимом.
- И я в тебе нисколько не разочаруюсь, - продолжает говорить брюнет. - Скажешь тоже.. Это всего лишь игра..
И Себастиан слушает его, правда, лишь в пол уха, улыбаясь всё сильней и сильней. С каждой минутой, каждым словом, всё же воспринимающимся им чуть ли не всей кожей, он словно бы чувствует какой-то особый прилив сил. Никто никогда раньше в него так не верил. Никто не говорил, что не важно, чего он добьётся и победит ли сейчас - потому что ничего не изменится.. Слышишь, даже думать не смей, что что-то там может измениться!
Капитан Сорок понимает, что ему почти не хватает воздуха. Потому что в этот момент Джим на столько суров и серьёзен, словно ему совсем не тринадцать лет. Но Себастиан знает, что эти самые тринадцать - всего лишь вынужденная оболочка, что внутри всё гораздо больше, гораздо сложней. И - самое главное - эти слова значат, что что-то есть! Что-то такое, что могло бы, возможно, но не изменится. Ни потому что истёк какой-то там идиотский ими же назначенный срок "вынужденного" общения, ни потому что Моран может проиграть и разрушить создавшийся у Мориарти свой волшебный рыцарский образ. Возможно, и образа-то на самом деле никакого нет, это всё придумал Себастиан, возможно, Джиму просто тоже нравится этот тандем.. Может, есть и в нём, обычном пятнадцатилетнем, усыпанном веснушками, словно рассыпавшейся по кухонному столу корицей, английском пареньке что-то такое, что смогло привлечь внимание ирландского кареглазого гения. Может, как раз этот цвет? Глаза Джима порой - что две чашки крепчайшего в мире кофе. А все знают, что лучше самого прекрасного в мире свежесваренного кофе может быть только кофе с корицей.
- Прекрати это самобичевание, - сурово, но с улыбкой говорит ему Мориарти, а потом извлекает на свет его собственную пачку сигарет и добавляет, - и вот это тоже!
Себастиан чуть удивлённо вскидывает брови - когда успел, проныра? - и фыркает, почти смеётся сквозь улыбку облегчения, а потом снова прижимает к себе и обнимает ирландца, чуть склоняясь над ним, чтобы закрыть глаза и упереться в его лоб своим.
- Хорошо, босс, - полушепчет он, на ощупь находит в руке Джеймса эту самую пачку и без сомнений или задержек легко сминает её.
Потом открывает глаза, но не сводя их с брюнета, вслепую бросает табачно-бумажный снаряд в стоящую неподалёку урну.
И не промахивается.
[AVA]http://i.imgur.com/CA8J4yl.png[/AVA][SGN]▲▼▲▼▲▼[/SGN]
.
Творческий вечер школьной самодеятельности – такими штуками уже давно никого не удивишь и не напугаешь. Развитие и обучение детей на всех этапах взросления должно происходить по всем направлениям, поэтому они занимаются пластикой, записываются в драм-кружки, общества мёртвых поэтов и ходят на танцы.Себастиан Моран – капитан школьной футбольной команды и он не принадлежит ни к одной из вышеперечисленных каст. Себастиан Моран в свободное от тренировок время играет на гитаре и к текущему моменту уже успел собрать небольшую группу. Все мальчишки примерно его возраста, все учатся в их школе, распределившись по разным параллелям. Вместе они собираются в гараже Уэсли без планов и графиков – когда получается – и немного сами себе под нос так или иначе бренчат.
Но и не просто же так всё это делается, не только для души, осознания своей крутости перед девчонками и бессмысленной практики. На творческом вечере они намерены выступить именно так. Разумеется, они не на столько продвинуты и круты, чтобы писать собственные песни – ни саму музыку, ни пока даже просто хотя бы переделывать тексты. Кто-то, возможно, и мог бы попробовать – тот же Себастиан, как бессменный фронтмен (а по сути ведь лидер и идейный вдохновитель, душа, сердце и основа этой "группы" без имени), но на то у них не было пока по-настоящему достойных поводов и, по правде сказать, времени. Большую часть их отличной от учёбы жизни занимал футбол.
Поэтому они выбирают один трек чужого авторства и просто репетируют. Потом играют черновой вариант перед школьным комитетом и получают допуск к выступлению. Себастиан смотрит на их кислые мины, не способные, к сожалению, постичь ни красоту, ни содержание, ни вложенный дополнительный смысл текста, но всё же впечатлённые их неплохой игрой, общей красотой и мелодичностью музыки. Берёт из рук официальную бумажку с разрешением и улыбается. Себастиан доволен. Он молодец.
Готовиться долго и сложно, потому что не всё так просто с этой песней. Потому что чемпионат не закончен и у них ещё четыре игры впереди. Где-то надо выделить время и ещё не обделить вниманием Джима. Это тяжело, это вызывает периодически подступающие к горлу приступы паники и редкие, но взрывные срывы со скандалами "В таком темпе и с таким подходом нам ничего не успеть!" Если ещё учесть, что к некоторым своим репетициям он наотрез отказывается подпускать Мориарти, ограждая пронырливого и упрямого мальчишку от этого изо всех сил.
Джим упрям, целеустремлён. Джим дует свои и без того пухлые губки, смотрит щенячьими глазами и обижается. У Джима портится характер и это противостояние почти готово перерасти в полноценную войну за право быть всегда в курсе, всегда рядом, всегда участвовать. Но и Моран не лыком шит. Он упорный и стойкий. Чёртов оловянный солдатик. Он защитник – отчего-то сложно с того дня воспринимать себя в отношении Джима иначе, - рыцарь. И у него получается.
В назначенный день всё кажется идеальным. Номера идут своим чередом, немного пресным и скучным. Качественным, но приевшимся, приторным. И вот наступает их звёздный час. Небольшой перерыв позволяет зрителям отдохнуть и размять ноги, обменяться впечатлениями, утолить голод или жажду, снова возжелав зрелищ. Им же самими установлена и настроена небольшая собранная с миру по нитке аппаратура, подключены гитары, проверен микрофон. Последний мандраж вцепляется в горло стальными пальцами и сдавливает, лишая голоса.
Мальчишки переглядываются, нервно пьют воду, вытирают о джинсы всё время потеющие ладони. Это их первое подобное выступление. Первое на такое количество публики. До этого их слушателями был один лишь гараж, да и вот та небольшая группка школьных чиновников. А тут – толпа! Тут – родители! Учителя! Одноклассники!
Ведущий преподаватель даёт им знак, в зале гаснет свет и наполнившие его люди медленно затихают. Шуршит ещё пара платьев, слышится кашель и чей-то нервный смешок. А потом скрывающий их занавес медленно поднимается.
Моран стоит в центре один.
Шон и Пит – вместе, на три шага левее, прямо за его спиной – Уэс, он клавишник, играет на синтезаторе всё то, чего не достаёт им из-за отсутствующих участников и инструментов. Чуть правее уже восседает за своей небольшой, но вполне себе солидной для такого коллектива ударной установкой Рональд.В самые первые секунды Себастиан вглядывается в ряды публики, подсознательно или специально пытаясь отыскать в этой толпе Джима, а потом чуть поворачивает голову и подаёт Рону знак. Тот в свою очередь даёт отмашку остальной группе, постучав друг о друга палочками. Затем нежно, на самой грани слышимости, вступают тарелки. А Сэб трогает струны. И закрывает глаза.
[audio]http://my-files.ru/Save/zdgvcn/Limp Bizkit - 04 - Undernath the gun.mp3[/audio]
Limp Bizkit [Undernath the gun]
I stare into space and hope we're not alone
Am I searching for something that's better than home?
__
I've been working so hardИзначально, когда он выбирал песню, то ориентировался лишь на её звучание. На то, что она нравилась ему сама по себе, ещё до того, как он полноценно вслушался в слова и пропустил их через себя. Ну а потом это всё обрушилось на него тонкостью, странностью, похожестью и актуальностью.
Джим увлекается космосом и мириадами рассыпанных по нему звёзд. Для него же самого Джим и есть этот самый Космос - огромная, полная звёзд и галактик, туманностей и чёрных дыр Вселенная. И он всматривается в неё, пытаясь найти ответ на вопрос - действительно ли для него может быть в ней место? Что он на самом деле ищет в этих бездонных шоколадных глазах и завитушках чёрных непослушных волос? Почему они так легко и быстро сблизились? И на сколько..
Stress is tremendous and pressure is endless
No one on this planet like me to be friends with
__
I've been working so hardСебастиан Моран - рыжеволосый голубоглазый капитан школьной команды с красивым лицом, усыпанным веснушками. Высокий и статный юноша, спортивная гордость школы, которая к тому же, может похвастаться неплохими для такого положения оценками. Себастиан Моран - сын военного. Это престижно. Он почти привёл Сорок к победе на Чемпионате, чего уже бог знает сколько лет подряд не было, и тренера не чаят в нём души. Учителя поражаются успеваемости и ставят в пример. Девчонки кладутся за ним штабелями, что вызывает особую зависть у остальных.
И никто из них, никто - даже Уэсли - не знает, что скрывается за этим профессионально возведённым фасадом. Они не знают про срывающего на Себастиане злость и неудовлетворённость жизнью отца. Не знают про милую и добрую, но слабохарактерную мать, которая чаще всего не в состоянии защитить сына от пагубного влияния и воздействия, порой даже физического. Огастес Моран прошёл армейскую школу и профессионально умеет бить так, чтобы не оставалось следов. А уж о том, как может ранить просто мастерски брошенное слово, вряд ли стоит дополнительно упоминать.
Есть ли кто-то лучше этих людей?
Есть ли что-то лучше дома?
I'm losing my mind and i know there's no remedy
I've become a failure who's living on memoriesОн ещё не знает, что и с Джимом не всё так просто. Не знает, что иногда его глаза цвета кофейных бобов теряют свои тёплые оттенки, становятся пустыми и глянцевыми. Они тогда напоминают мраморные шарики, как те, что кладут в декоративные вазы, или в которые играют на улице дети. Не знает, но уже где-то подсознательно чувствует. В глубине души он совершенно точно знает, что с Мориарти не всё ладно. Не может быть так ладно что-то с таким разумом, сжатым в маленький комок и засунутым в такое миниатюрное тело.
Но а пока он поёт про себя - это он теряет рассудок во всём окружающем. Да и к самому Джиму это относится. Потому что даже знай прямо сейчас, каким тот может быть, с чем ему самому придётся столкнуться, он бы ни капельки ни на секунду не изменил.
Loneliness can't be cured with no medicine
Look to the stars so they'll straighten my head againМаленький ирландец научил его смотреть на эти самые звёзды. Научил поднимать голову от футбольного поля и почти интуитивно ловить момент, когда на небе зажигаются первые звёзды.
Себастиан никогда раньше не знал, что в предзакатные и сразу после часы небо вовсе не чёрное. Оно синее! От ярких оттенков цвета индиго до грязноватого navy, в которых прячутся эти яркие вспышки древнего, на самом деле давным давно погасшего света. Пару раз, пока Мориарти описывает и рассказывает, тыкая в небо своим тонким пальцем, Моран украдкой скашивает взгляд и смотрит на него, ловя неожиданно для себя отражения этих самых звёзд в его больших выразительных глазах.
Куда именно он смотрит, чтобы придти в порядок? И кто именно из них?
Одиночество не лечится ни уколами, ни таблетками. Не лечится искусственной дружбой, навязанной коллективом и необходимостью - школьные классы, кружки, команды. Сколько людей, подружившихся там, продержалось в итоге после? Что есть настоящая дружба? Что есть любовь? Что есть это самое одиночество, и так ли на самом деле оно плохо?
Some
times
I beat up myself, I
Lock my own way, I
Cloud all my thoughts
Please go awayЭто так странно - говорить с Джимом музыкой. Говорить с Джимом при полном зале народу. Говорить с ним о чём-то таком. Посвящать огромный трек и открытое выступление одному конкретному человеку, в чьём присутствии в зале он даже не до конца уверен.
Они знакомы всего-ничего, провели вместе не так уж и много времени в масштабах той самой Вселенной - какие-то жалкие полгода. Но за это время уже что-то произошло. Уже скопилось столько слов и ощущений, которые как-то иначе он просто не знал или, может быть, даже где-то боялся выразить. Рассказать ему про отца? Про то, что не все его всё же периодически возникающие синяки от тренировок и неудачных тычков локтями в бок? Рассказать про всё остальное?
Oh, nevermind me
I'm checking out now
And won't ever come back
Now that my life doesn't existДля всех остальных - он лишь тот самый фасад, приятная глазу картинка. Так проще жить, так жить красиво и почти беспроблемно. За свою прошлую жизнь, в которой ещё не было Джима, Моран успел побыть почти каждой возможной составляющей. Он был и изгоем, и пай-мальчиком, и даже отъявленным хулиганом в вечно рваных джинсах с фингалом и растрёпанными волосами. У него даже по закону всех возможных и невозможных стереотипов были вечно развязаны шнурки на одном из кед, а из заднего кармана тех самых порванных джинс торчала самолично выструганная рогатка.
А потом он стал этим. Рафинированным спортсменом с постера школьного фильма. Спортивная куртка с эмблемой команды, вечно уложенные залихвастской причёской чистые волосы, успех, фанаты, внимание. Иногда ему казалось, что стоит ему улыбнуться и солнце отразится от его зубов с ослепительным звеньком. Это ощущалось искусственно и неправильно.
А ещё он играл на гитаре, но не старался этим выделиться, а следовал зову души и сердца. Они просили масштабов - тех самых, с которыми играет сейчас, разливаясь по залу, Underneath The Gun. Они, разумеется, не Limp Bizkit, но мистер Стиллсон постарался, и они смогли найти всю необходимую аппаратуру, чтобы она обеспечила им хотя бы частично необходимый эффект.
Сейчас же Себастиан Моран одет несколько иначе. На нём обтягивающие чуть потёртые джинсы и тёмная не застёгнутая на сдвоенные верхние пуговицы рубашка. На нём чёрная мотоциклетная кожаная куртка и какая-то остроносая лакированная обувь. Даже волосы его сегодня лихо закручены в стиле Элвиса. Это вам, конечно, не Фред Дёрст и его наряды, но ему захотелось стиля, захотелось утончённой необычности. Каждый, наверное, беря в руки гитару, моментально воображает себя каким-нибудь рокером.
Yeah, you're right,
how does it feel to be right,
knowing that i was wrong?
Nothing is right when you're wrongНа протяжении всего пеня Себастиан почти не открывает глаза. Его пальцы и так всё знают и делают сами, так что для рыжего сейчас существует только музыка. Он поёт от души и из души. Он искренне не верит в то, что можно написать качественный, цепляющий, проникающий в душу текст, если ты сам перед этим его до мельчайшей детали не прочувствовал. Музыке и музыкой элементарно нельзя соврать. Она знает. Чувствует. Стоит покривить в процессе душой и выходит что-то несуразное, нелепое, разваливающееся на части, отдельные куплеты и строчки.
И та же история с исполнением - нельзя исполнить красиво и достойно то, чего не чувствуешь. Это скажется и на искусственной топорной игре, и на неубедительном голосе. И вообще ходить далеко не надо - за вас всё скажут ваша манера исполнения и лицо.
Себастиан чувствует. Ощущает этот текст от начала до конца, пропуская через себя каждый звук. Это и констатация, и признание, и обещание. Это монолог и способ передачи некоей информации без особо надежды на получение ответа. В конце концов Джим может даже ничего не воспринять. Его может не быть сейчас в зале по бесчисленной куче причин, и даже тогда Себастиан не обидится - ну вот таков он, его Мориарти. Тогда это будет просто красивая песня, подаренная всем тем, кто сегодня пришёл.
- Себастьян, ты какой-то совершенно конченный романтик, - недовольно бурчит себе под нос Уэсли, потирая свои клавиши.
__
Моран хмурится и ёжится на звучание имени, крутит веснушчатых пальцах переливающийся радугой диск со всеми альбомами LB и поднимает на друга глаза. Он не обижается на Уэса за такое, тот не в курсе его тёрок с отцом и особенностей использования подобного произношения, для него это просто забавное каверкание и игра. Меж тем он сразу понимает, что имеет в виду хозяин их музыкального гаража - бессменный подкольщик и человек, претендующий на звание лучшего друга Себастиана с первого дня, когда увидел в коридоре застывших друг напротив друга Морана и Мориарти, не называл Джима иначе кроме как его девчонкой. Он чуть ли не единственный во всей школе уловил эти, в общем-то, совершенно очевидные интересы и изменения. Поэтому Сэб смотрит на него внимательно и слушает.
__
- Ты слишком стараешься произвести на него впечатление.. - негромко продолжает клавишник. В его задачу не входит сделать достоянием общественности те мысли, что давно посетили его самого.
__
Они, в принципе, ещё недостаточно созрели, чтобы полноценно интересоваться всякими там девчонками. Но то и дело гормоны берут своё и каждый чего-то желает или просто заглядывается. Ни для кого не секрет, что мир давно изменился, открыв широкую дорогу различного рода девиациям. Но сами они пока ещё продукт воспитания старой школы и закалки. Их родители происходят ещё из того, слегка закостенелово в своих стереотипах и нормах поколения, а потому для них всё достаточно элементарно и определённо. По дефолту мальчики дружат с девочками, а всё остальное где-то, конечно, бывает, но нет, не с ними, никогда.
__
- И я имею в виду, действительно слишком, Сэб, - Уэсли встаёт из-за своей установки и подходит ближе. - Мы, конечно, споём эту песню - она крутая безотносительно. Но как насчёт того, чтобы просто побыть собой? Тем охренительным Себастианом, которым ты был до девчонки? А вдруг ему он тоже понравится?
__
- Джим не моя девчонка, - фыркая, автоматически парирует Моран, как-то странно глядя на замерший в его руках диск.
__
Это уже стало своеобразной традицией, их маленьким ритуалом, буквально требующим при инициации обязательного правильного завершения. Рыжий никогда не воспринимал приколы подобного рода серьёзным образом, принимая тот факт, что они почти всегда присутствуют в репертуаре близких друзей. Подразнить кого-то принадлежностью к нетрадиционным меньшинствам это какой-то особый шик, обязательная атрибутика любых клёвых пацанских отношений. Возможно, сформировавшийся как защитная реакция от дурацких обвинений и неприятных подколок, возможно, из-за сидящего где-то глубоко панического страха пополнить их ряды.
__
- Но ты прав, - спустя ещё минуту тишины добавляет фронтмен к высказанному мнению участника группы. - Тогда готовьте свои задницы...
__
__
Когда он только озвучил эту идею и дал всем переслушать текст, они с ним три дня не разговаривали. Рон вообще отказался посещать гараж Стиллсона в ближайшее время, пока у Морана вся эта дурь из головы не выветрится. Но по прошествии этого застойного периода, в который кто-то усиленно размышлял над смыслом жизни, кто-то думал о том, на сколько в ней всё на самом-то деле рафинировано, а кто-то заслушивал Limp Bizkit просто до дыр.
__
Через неоговоренное, но в итоге совпавшее для всех время они собрались снова. Шон сказал, что на самом деле это лучшая идея для творческого вечера, что он когда-либо слышал или имел удовольствие наблюдать. И они снова взялись за репетиции, вот уже на этом этапе исключив всяческое участие в процессе Джима Мориарти.Последние аккорды воздушной и хрупкой Underneath The Gun отделяются от инструментов, с мгновение висят в зале и замирают под потолком. С него же на зрительный зал опускается звенящая от резкой смены громкостей тишина. Себастиан допевает её, максимально близко подойдя к микрофону и даже касаясь губами чёрного, холодящего металла. Это странное, невозможное, прекрасное ощущение накатывает на него почти сразу, заставляя открыть глаза и улыбнуться. Он делает полшага назад и встряхивает руки. Смотрит в сторону ведущего вечера и получает короткий кивок.
- А сейчас ещё одна песня, - говорит он в микрофон, почесывая кончик носа и щурясь в ярком и жгучем свете софитов. Пожалуй, от настоящего выступления его отличает только то, что в ушах нет того самого вездесущего наушника, да браслетов на руках. - Вечер только в самой своей середине и сидеть нам тут с вами ещё долго. Давайте.. попробуем добавить что-то зажигательное. А ещё, да.. Это - своеобразное посвящение.
Музыка.
Музыка для Себастиана это не только лирические тексты, до верхов наполненные смыслом лично пережитого. Музыка это творчество. Это полёт. Самовыражение. Музыка, это в том числе и хулиганство. И каждая из перечисленных вещей и категорий элементарно невозможна без всё той же искренности и способности прочувствовать. Пропустить это самое хулиганство через себя и позволить ему литься наружу.Он в последний раз переглядывается с парнями, как будто задавая им контрольный вопрос - "Готовы?" и, видя на их лицах уверенность и определённость в выборе, снова оборачивается к залу. Улыбка на лице становится шире и многозначительнее, а в льдисто-голубых глазах загорается какая-то особая искра.
[AVA]http://se.uploads.ru/QOqJx.png[/AVA]
.
Софиты над их головами неожиданно оживают и делают такой резкий и крутой полуоборот, на который, казалось, даже не должны были быть способны – в конце концов это обычное освещение школьного зала. Но, как выяснилось, даже эта техника в умелых руках была способна на многое.Себастиан лишь один единственный раз бросает взгляд в зал прежде чем дать гитарным струнам снова ожить под резким ударом по ним медиатором. Тебе лучше бы быть здесь, Джим. Потому что ты рискуешь пропустить лучшее шоу в этой в школе за много-много лет.
Моран отходит от микрофона назад и вправо. Моран опускает голову, позволяя волосам выпасть из идеальной укладки и свеситься на бок. Моран смотрит вниз и чуть в сторону, двигается по сцене так, будто он её король. И сейчас он действительно что-то вроде – он правит балом, от творит музыку, именно у него в руках держава и скипетр, и волшебная палочка.
Рыжий никогда не страдал от излишней скромности. Особенно с тех пор, как стал капитаном и достиг негласного, но буквально витающего периодами в воздухе звания крутейшего парня в школе. В чём именно заключалась эта показная и напускная крутость, он точно не знал – то ли он был самым завидным парнем, то ли самым недосягаемым красавчиком, то ли просто синонимом успешности школьной спортивной карьеры, а может, и вообще всего вместе. Смысл быть скромным, если из зеркала на тебя действительно глядит золотой (по цвету волос, конечно, на самом деле медный, но медь ведь далеко не на столько благородный металл) мальчик, которому, кажется, многое из того, чего только можно желать, удаётся.
Прошлая песня уже намекнула коротко, но достаточно определённо, что это - вовсе не то, чего он на самом деле бы хотел. Но вряд ли кто-то вслушивался. Внутри него же всё это время жили совершенно иные, окрашенные в отличные от привычных всем тона демоны. Внутри у него прячется много всего и, быть может, сейчас он позволит маленькой их части снова выглянуть наружу.
Новый трек звучит громко и резко с первых аккордов. Врезается в стены и барабанные перепонки, резонирует ото всех поверхностей разом и оглушает присутствующих во всех смыслах, начисто дезориентируя в сочетании с ослепительным сиянием гиперподвижных сейчас софитов.
Сэб делает шаг к микрофону и поднимает в зал глаза.
[audio]http://my-files.ru/Save/kqhy7h/HotDog.mp3[/audio]
Limp Bizkit [Hot Dog]Ladies and gentlemen!
Introducing
the Chocolate Starfish!
and the Hotdog Flavored WaterРезко. Колко. Громко.
Обрывочно.
И совершенно другим голосом – не тем лёгким, почти невесомым, мягким тембром, что буквально тёк и переливался со сцены до этого. Но властным и сильным, грубым и настойчивым. И вот это – уже не признание, не исповедь. Это – заявление. Брошенный прямо в неподготовленное открытое лицо всей этой чванливой рафинированности и показушной английской чопорности тычок.Listen up, listen up!
Here we go
__
It's a fucked up world
A fucked up place
Everybody's judged by their fucked up face
Fucked up dreams
Fucked up life
A fucked up kid
With a fucked up knifeС первыми же словами зал преображается. Повисшая с первыми аккордами и звучанием его голоса тишина из выжидающей, полной готовности и предвкушения, наполняется шоком. Неприкрытым, искренним, напуганным. Эта тишина уже не трепетная - каждую секунду она обрастает тысячами разных мыслей и эмоций. Часть из них Моран ожидает, часть ему уловить не дано, но он примерно представляет себе возможный эффект.
Шок.
Отрицание.
Ощущение обманутости.
Нет, это должно быть какой-то ошибкой.
Возмущение. Оскорблённость. С т ы д.Многие, если не все, включая в первую очередь учителей и ведущего этого миниатюрного концерта, просто не верят своим ушам. Не верят в то, что это действительно происходит. Не могут осознать и принять простой неприложный факт - со школьной сцены при всех сейчас действительно звучат эти слова. И звучат не из уст кого-нибудь, а их любимчика и самого на первый взгляд благополучного ученика, Себастиана Морана.
Fucked up job
With fucked up pay
And a fucked up boss
Is a fucked up pain
Fucked up press
And fucked up liesИ в то же самое время все те же люди где-то глубоко внутри, под слоем бурлящих сейчас возмущений от нарушения устоев слышат слова и понимают, что и они звучат в общем и целом не просто так. Бросаясь в глаза вопиющей грубостью и нецензурщиной, им в лицо со сцены летит отвратительная правда. Для многих, очень многих из них это - повседневная жизнь.
Ain't it a shame that you can't say "Fuck"
"Fuck"'s just a word
And it's all fucked upПовседневная, убивающая, гнусная, отупляющая.
Обычная, обыденная до зубного скрежета жизнь, в которой люди утрачивают остроту сознания и восприятия, теряют ощущение красок и живости, покрываются стереотипами и привычками, словно каким-то непробиваемым коконом. И вот уже резкое слово вызывает у них отторжение и оторопелость, агрессию и негатив. Вот они уже не в силах сделать что-то, чтобы вырваться из этого круга. И Себастиан до зелёных чертей не хочет попасть в ту же самую ловушку, окуклиться и закостенеть. Не хочет и не собирается. А ещё он отчего-то знает, что и Джим не сможет так тоже.Ain't life a bitch?
A fucked up bitch
A fucked up sore with a fucked up stitchРебята знают, на что они идут. Возможно, их ждёт отчисление, возможно, даже с позором. И тогда школу ждёт неумолимо последующий за этим провал на чемпионате. Поэтому Моран уверен примерно процентов на 75 с хвостиком, что.. У них всё получится? Отделаться лёгким испугом, разумеется, никому не удастся. Поэтому они несколько раз обсуждают всё максимально подробно, решают для самих себя, на что готов пойти каждый из них.
Конечно, в масштабах вселенной это просто песня. Но в масштабах их городка, их школы и события, это - гнусная хулиганская выходка, о которой потом долго-предолго будет ходить слух. Возможно, они даже станут школьной легендой, их будут помнить целые поколения! И не только те, кому интересен футбол и застывшие в застеколье кубки, пошлые атласные ленты и выцветшие фотографии. Возможно, они останутся в умах многих и многих. Не как любители пинать мячи, но как бросившие вызов обыденности, выкинувшие фокус, совершившие нечто доселе немыслимое и практически невозможное.
If I say "Fuck", two more times
That's forty six "Fucks" in this fucked up rhymeИногда Морану кажется, что он хочет оставить свой след в школе не как атлет, не как капитан или заучка, но как человек с гитарой на сцене в этом чёртовом палящем свете софит. Например, отсчитывающий и бросающий в лица родителей и прочих послушных детей одно за другим слово FUCK.
You.. can't.. bring.. me.. (bring me).. down
I.. don't.. think.. so
I don't want some
You.. better.. check.. your.. (check it).. self
Be-fore.. you..
Цreck.. your.. selfНа самом деле ещё на этапе подготовки второго номера, прогон которого они не устроили, просто воспользовавшись уже полученным согласием, они прекрасно понимали, что начать песню им дадут так или иначе. А вот продолжить..
Существует множество способов сорвать выступление - от отключения света до саботирования звука, да что там, на них могут сбросить элементарный занавес и тогда выходке конец. Разумеется, вечер уже будет безнадёжно испорчен и для всего остального, но хотя бы поток брани прекратится.
Поэтому они готовятся тщательнее. Моран в основном отвечает за идею и организацию процесса. За то, чтобы Мориарти не появлялся в гараже и не имел ни малейшей возможности подслушивать, потому что этот трек - отдельный сюрприз. Может, слушая Underneath the Gun он и догадывался о скрытом в ней смысле, но тот всё равно не воспринимался, не звучал и не отдавался Себастианом вот так все те разы в гараже. Это как смотреть на репродукцию на календарике, а потом внезапно увидеть "Мону Лизу" в жизни. Как минимум поражает неадекватными для окружающего её хайпа размерами.
Остальные же занимаются людьми и оснасткой. Не вдаваясь в тонкие подробности, к моменту начала Hot Dog все мосты сожжены, все пути назад отрезаны. Они проверили и убедились, что никто из обслуживающего персонала или любых прочих желающих просто не сможет им навредить. Во время исполнения. А вот потом..
Kiss.. my.. star.. fish
My.. choco.. late.. Starfish.. punkА что будет потом, он не знает.
Так далеко он пока не задумывался. На данном этапе Себастиан Моран совсем даже не стратег - он тактик. Хотя, в его обязанности как капитана, разумеется, входит и необходимость понимания масштабов и умение работать с ними. Но здесь у него получается сыграть лишь на короткой дистанции. Он учитывает их в некотором роде особое положение - все возможные и невозможные заслуги, нимб над головой, мягкость учителей и значимость их позиции в школе - но это всё равно не позволяет сделать однозначный и хоть сколько-нибудь надёжный прогноз.А ещё он совершенно точно знает, что вне зависимости от исхода этого вечера по части отчисления или сохранения места учёбы, его ждёт дома порка. В лучшем случае. Себастиан - единственный из всех мальчишек абсолютно точно знает эту часть своего будущего. Огастес Моран устроит ему дома настоящий ад. И рыжий даже не уверен, сможет ли он пережить его. Остановят ли отца возможные последствия, неотвратимое наступление завтра, разбирательства и возможные свидетели. Вполне вероятно, что сыграв сейчас для себя, для ребят, для Джима эту песню, Сэб просто перечеркнёт парой взмахов медиатора всю свою дальнейшую жизнь. Быть может - и пусть он хоть трижды драматизирует - он даже не увидит следующего утра.
Главное - напоследок хотя бы краем глаза увидеть маленького Джима.
You wanna fuck me like an animal
You'd like to burn me on the inside
You like to think that I'm a perfect drug
Just know that nothing you do
Will bring you closer to meВот эти строчки в песне для него самые странные. Они выбиваются из общего контекста его собственного восприятия. Трека. Текста. Музыки. Смысла. Он не понимает их первоначального назначения, смутно и с лёгким оттенком сомнения и подтачивающего внутреннюю уверенность в себе и происходящем страха.
Дело в том, что он не знает и не догадывается, о чём пел Фред, но совершенно точно понимает, о чём поёт в этот момент сам. Он понимает, кто этот you. Понимает, что он хочет - ну или как минимум может - выжечь его изнутри, оставив только пустую оболочку. Он чувствует на спине холодок каждый раз, когда исполняет припев, потому что это рисует ему невообразимо жуткие и очевидные картины какого-то полуальтернативного (альтернативного ли?) будущего.
Там они взрослые, он и Джим. И каждая фраза, каждая чёртова строчка, произнесённая им с таким надрывом в нём имеет абсолютно чёткий смысл. Они и здесь тоже могли бы быть правдой - сейчас Себастиан как никогда видит разворачивающиеся перед ним вариации их встречи и знакомства. Все эти грубости, ужасы и болезненность их взаимодействия могли бы быть правдой, могли бы существовать, познакомься они при чуть иных обстоятельствах.
Задумываться об этом страшно. Почему-то страшнее всего остального, аж до тошноты. Хотя бы возможность того, что он мог бы вести себя грубо, нахально и агрессивно с Джеймсом, нанося тому ещё большие и большие, пусть и невидимые под молочно-бледной кожей, раны, вызывает у него дрожь в коленках.
А когда песня неминуемо заканчивается и в тишине внезапно замолкнувших инструментов и замерших исполнителей под остаточный аккомпанемент подрагивающих струн звучат последние слова, они выжидают ровно полтора удара сердца. А потом бросают все свои вещи и просто срываются в зал.
[AVA]http://i.imgur.com/CA8J4yl.png[/AVA]
Вы здесь » iCross » Незавершенные эпизоды » The Last Shadow Puppets [teen!MorMor AU]
