Рикки чаще предпочитал держаться несколько нейтральных отношений. Легко умеющий стать душой компании, поддержать любую, даже самую дикую авантюру — тяжело сходился с людьми близко. Точнее — просто не считал нужным это делать.

Но свои люди чувствуются всегда.
Они легко переходят все тщательно расставленные барьеры, переступают круг, очерченный, и ты не успеваешь моргнуть, как этот человек уже — слишком-близко. Почти до пугающего, но настолько правильно, что об этом даже не задумываешься. Это просто принимаешь, это бережёшь — как самое важное-сокровенное.
Но конечно, всё равно, всегда — оберегаешь границы тщательно: было бы слишком беспечно поступать иначе.

И Маугли — был своим человеком. Повязанные не-рушимыми узами [как казалось и как хотелось чтобы было], они всё делали вместе. И разве что только «рабочие» моменты обсуждались вскольз, фактом — не более. Это не имело значения; это не должно было иметь особого значения. [Да и будем откровенными: не каждому сходу можно сказать, что ты управляешься криминальной группировкой и торгуешь оружием]. Впрочем, как ни странно, даже это не смогло помешать их дружбе. А в чём-то — для самого Рикки — стало тем якорем, что только укрепило доверие к Маугли. И, наверное, он чувствовал вместе с тем и благодарность.

Как бы Рикки порой не сторонился излишне близкого общения — он был всё ещё в чём-то подростком. Ему так же хотелось иметь дружеское плечо рядом, человека, на которого всегда можно положиться [А кому, собственно-то, нет?]. Человека, которого можно было бы выдернуть в два часа ночи в какую-нибудь очередную безумную авантюру. Настолько они были близки друг другу по духу, не смотря на явные некоторые различия, что порой понимали друг друга не то что с полу слова — с одного взгляда-улыбки.

И на самом деле, сам чуждый от семейных отношений, Рикки никогда не рвался до знакомства с родственниками Маугли. Нет, ему не было всё равно, он уважал Маугли и поддержал бы его желание познакомиться с ними, но. Сам — не рвался. Всё это не особо-то имело значения. Только в том смысле, что это было важной [бесконечно важной] частью жизни друга. Которой стал и сам он. Поэтому он знал в общих чертах что у того происходит и как. И какая ирония [совпадение, закономерность?] что в какой-то степени они оба крутятся в одном мире; ближе, чем можно было себе представить.

Потушив сигарету носком ботинка, Рикки бегло окинул дом Маугли и невольно улыбнулся, несколько устало выдыхая после громкого смеха, сопровождающего попытки [благо, успешные] затолкать раздолбанную машину в гараж.

Ночь — очередная — была бессонной. И вместе с тем — бурной на эмоции и впечатления. Очередной гонки, что для самого Рикки стало почти наркотиком: ничто не сможет сравниться с ощущением скоростью, едва ли не все-дозволенностью. Весь мир теряется-забывается, отходит на второй план, уступая место запредельной скорости на пустой [не считая других гонщиков] дороге; адреналину, бешено бьющемуся в крови, разгоняющему кровь.

— Кофе, — хмыкнул, улыбаясь шире: стоит ли объяснять, почему выбор падает именно на него, когда ты страдаешь бессонницей, тратишь всю ночь на гонки, а день будет ответстенным, потому что — работа, важная сделака?

Но кофе он не дожидается: они не проходят и половины пути, как Маугли вдруг замирает, а потом срывается вперёд, позабыв обо всём и буквально кидаясь кому-то на шею.
Очень быстро Рикки понимает кто именно этот «кто-то» и, честно, по первой чувствует некоторую неловкость, явно не ожидая встретить здесь ещё кого-то и уверенный, что дом — на какое-то время точно — будет полностью в их распоряжении.
Не нужно быть гением, чтобы из обрывков речи понять, что этот брат и есть тот самый Багира, который должен был сидеть в тюрьме. И нет, Рикки, конечно, рад, что его выпустили — всё-таки этот человек был близок Маугли и из того, что он знал, обвинения были несколько натянутыми; да кто не порадуется за хорошего человека в таком случае?

Вот только как себя вести — он понятия не имел. Да и не факт, что брат Маугли хотел бы видеть гостей сразу после возвращения домой. Вероятнее было предположить, что он хочет провести это время с семьёй и отдохнуть.
Поэтому Рикки какое-то время занимал себя тем, что разглядывал гостинную, а после вперился взглядом в затылок друга и только потом бегло оглядел мужчину, которого тот обнимал, пытаясь прикинуть как выглядит «Багира». С этого положения лица не было видно, а сам Рикки предпочёл стоять на месте, не мешая и дожидаясь, когда на него обратят внимание, чтобы уже тогда поприветствовать его как полагается.