Невнятный долбящий музон, тёмная прокуренная атмосфера, висящий от кальянов и сигарет смог, запах потных мужиков и дешёвые мигающие афиши со скудным меню. В воздухе так и витает атмосфера грязи и разврата, насквозь пропитавшие старые деревянные столы с пошарпанными столешницами, насквозь пропитанными количеством вылитого на них дешёвого пойла, барную столку со сколом на углу, пыльные оленьи рога над входом. Интересно, какое они отношение имеют к гордому названию «Пьяный жеребец»? Люди такие непонятные. Типичная забегаловка, именуемая людьми «баром», куда приходят, чтобы окунуться в эту странную атмосферу и отключиться от той жизни, что бурлит за дверьми забегаловки.
Странное место для того, чтобы встретить тут архангела, не правда ли? Но кто сказал, что ангелы так уж отличимы от людей? Все мы созданы по образу и подобию божию. Однако Отец всегда своим самым великим творением считал людей, этих глупцов, не представляющих, какая честь им оказана. Ангелы никогда не смогут опуститься до их уровня, хотя бы просто потому, что не способны испытывать этот букет грязных чувств, этой зависти, этой ненависти. Да, ангелы умеют ненавидеть людей. В особенности Гавриил. Он презирает их, но при этом его ненависть никогда не сравнится с той, что люди оттачивали в себе веками. Они слишком искусны в проявлении всех низших своих качеств. А ведь именно поэтому ангелы давно от них отвернулись. Остались лишь единицы крылатых созданий, которые не утратили веру в человечество. И среди был архангел Михаил, родной брат-близнец Гавриила, который неминуемо вставал на сторону людей, какую бы пакость они не совершили и как бы сильно не уничтожали землю и всё, что было им подарено.
Когда невысокая потрёпанная фигура мужчины появилась на входе, бармен лишь презрительно скривился, полагая, что в его забегаловку заполз очередной нищий пропойца. Да, человечество зажралось. Они встречают по обложке, не интересуясь тем, что внутри. Для архангелов же материальность не несла никогда никакой ценности, ведь самое дорогое, что у них было и что им подарили, это их душа и крылья. Какая разница, во что ты одет, в старый пошарканный длинный кожаный плащ или в дорогущее модное пальто? Пальто выделяет, люди стараются выпятить свой достаток, чтобы показать другим, что они богаче, что у них есть власть, что они выше всех остальных. И они даже не представляют, как на деле они низки и жалки.
- Виски. Хорошего, - сев в самый дальний угол барной стойки, Гавриил с неприязнью осмотрелся, делая заказ бармену. Всё как всегда. Впрочем, какая ему разница? Он пришёл сюда напиться, чтобы как можно скорее забыть ссору с братом. Очередная ссора, основанная на философии мироздания и верны в людей. И в очередной раз агрессивная разлука. Интересно, его Михаил будет искать, решив, что Гавриил пошёл срывать свой гнев на людях или забьёт? Что-то слишком часто они стали ссориться с братом.
- Деньги-то есть? – бармен осмотрел архангела с таким пренебрежением, словно тот вызывал у него отвращение. Что же, эти чувства были взаимны. Гавриил растянул губы в усмешке и тихо хмыкнув себе под нос что-то нелицеприятное о чистоте данной забегаловки, протянул тому купюры.
Жадность. Деньги решают всё. Вот на него уже не смотрят, как на грязного бомжа, а наливают пойло. И пусть попробуют налить какое-нибудь дерьмо.
- Слушай ты, - выпрямив голову, архангел угрюмо и злобно глянул на бармена, который наливал уже в стакан коричневую жидкость, не особо заботясь о том, расплескатется та или нет, - если это невозможно будет пить, я тебе в глотку этот стакан запихаю, - вроде бы что такого в угрозе пьяного мужика? Ничего особенного. Однако бармен, взглянув в эти холодные голубые глаза, смотрящие прямо на него из под длинной косой чёлки на бок, нервно сглотнул и тут же убрал стакан, достав другой и наполнив его куда более достойным напитком.
Человек сам себе даже не мог объяснить причину своего страха. Откуда он мог знать, что слова архангелов способны всколыхнуть многое со дна сердца человека. Даже самого чёрного сердца.
Удовлетворившись вкусом первого, второго, третьего…десятого по счёту стакана и высосав уже всю бутыль, Гавриил приступил ко второму заходу. Расстройство уже медленно отступало от него по мере того, как его самого вело в сторону и качало. На архангелов мало что действует, но вот алкоголь был в числе тех вещей, которые способны затмить разум святых созданий.
Сгорбленная личными переживаниями и мыслями за барной стойкой фигура, тихо ухмыляющаяся стакану в руке, не должна была никого привлекать. Да и вёл себя Гавриил смирно и тихо. Пока его не тронули. Несколько пьяных бугаёв, решивших, что вон тот тип им не нравится, решили немного позабавиться с «задохликом», коим на их фоне Гавриил и выглядел. Хотя на деле их привлекло оружие, странный меч из непонятной даже на вид стали, которое по пьяной неаккуратности архангела обнажилось, когда откинулись назад полы плаща.
- Слыш, челкастый, покеж-ка ножичек? – качковидной формы пьяный мужлан панибратски водрузил свою потную грязную ладонь на голову Гавриила, грубо хватаясь за волосы и чуть не лишив его шевелюры, на что архангел от такой наглости опешил настолько, что на какое-то время повисла немая пауза. Были бы выпущены крылья, так у него от подобного перья дыбом бы встали. А после всё произошло слишком быстро. Гавриил, несмотря на количество выпитого виски, вскочил на ноги, хватая зарвавшегося человека за шиворот и одной рукой легко опрокидывая того на пол, попутно сломав его спиной стоящий рядом табурет. Металлический.
- Этот ножик ты хочешь видеть? – оскалившись, Гавриил приставил лезвие меча к горлу брыкающейся туши, искренне весело насмехаясь над ним, - сейчас ты рассмотришь его в деталях, - брови воодушевлённо взлетели вверх, а на лице архангела отразилось такое искреннее предвкушение, что сомнений уже не было – он сейчас просто прирежет этого кабана прямо на месте, нисколько не стесняясь кучи глаз, уставившихся на эту картину.

Люди, какие же они жалкие и смешные в этой своей вере, что способны на всё. Их самоуверенность непомерна и с ней сравнится разве что их гордыня или невероятное умение ненавидеть. Гавриил порой даже завидовал им, потому что сам не мог так ненавидеть их, не умел. Просто не мог. Почему Отец дал им такую свободу выбора? Почему им позволено идти по любому из пути, хотя в любом случае они слепо и неизменно скатываются вниз, в лапы к Дьяволу? Сами себя там закапывают, сами уничтожают. И эти выскочки, которые пытаются самоутвердится за счёт других и…
- Ты что еще за клоун? – архангел недовольно потряс ушибленной кистью, а его меч с тихим мелодичным звоном упал на пол, недалеко откатившись.
Вечер испорчен. И кто его испортил? Ну конечно люди его испортили. Вот что сделал им тихий архангел в своём углу?
- Вы, люди, омерзительны. Даже выпить спокойно нельзя рядом с вами, - выдохнул Гавриил, морщась и отходя от пьяного здоровяка, чтобы подобрать изогнутый клинок на манер фентезийной сабли из странного голубоватого металла и небрежно сунуть его в ножны на поясе. А затем с презрением посмотреть на выступившего в роли защитника клоуна. Глупый аляпистый костюм, безвкусный шлем и крайне не внушающий вид с нелепой позой защиты. На его фоне даже Фуриад - один из командующих его армией, который любил красные доспехи, и то выглядел куда более презентабельно. У этого странного защитничка пьяных бугаёв разве что не хватало в костюме наличия красных пластиковых трусов, которые современные «супергерои» так любили напяливать на себя, тем самым даже у ангелов вызывая смех. И откуда вообще он взялся в этой захолустой дыре?
И, возможно, Гавриил бы даже плюнул на него и вернулся бы за барную стойку, допивать свою бутылку виски, выкидывая из головы этот инцидент и отстранённо вслушиваясь в мелькающие за спиной звуки, тихое бурчание, пьяный гогот и свист на обнажённые ножки пловчих, если бы не одно «но»: человек ляпнул не то, что стоило бы говорить в присутствии пьяного разозлённого архангела. Прародитель добра на земле? Ха, вот это уже интересно. Это же как далеко он воздвиг себя в своей гордыни? Да иным ангелам до него далеко будет.
Оскалившись в насмехающейся улыбке, Гавриил чуть ссутулился, покачиваясь от количества выпитого, и случайно задевая стоящий рядом столик, за котором сидели как раз вот эти мужланы, заинтересовавшиеся его «ножичком». Стол был и так хромой и косой, а от навалившейся тушки архангела и вовсе с жалобным скрипом покачнулся и рухнул. Одна из его ножек надломилась, видимо уже не раз побывав в неравном бою. Компанию, которая тем временем поднимала своего товарища с пола, это не шибко обрадовало, так как вместе со столом рухнула и их выпивка. Досада от сего события аж пропечаталась на их пьяных оскалившихся рожах.
- Не слишком ли громкие слова для человека в засаленной пропитой дыре в наряде клоуна, сбежавшего из цирка? – отопнув от себя стол, Гавриил обвёл взглядом всех немногих присутствующих в баре, которые как один оторвались от своих дел, разглядывая потасовку. Только бармен куда-то испарился из-за барной стойки, да и парочка пропойц уже храпела в своём задымлённом углу, пропуская редкое для этого местечка веселье.
- И не много ли берёт на себя простой человек, присваивая себе достижения Бога? – прародитель добра, да уж, где тут посмеяться? Гавриил и посмеялся, запрокинув голову, от души так и проникновенно. А в следующий момент выпустил огромные чёрные крылья, размаху которых явно было тесно в этом маленьком помещении, но тем же хуже для тех, кто попытался напасть на него сзади, намереваясь шандарахнуть его же бутылью по голове с воплем «чё, сильно набожный, да». Одного сильного удара крыльями хватило, чтобы у крепких мужиков что-то треснуло, и они разлетелись по стенам как мячики для пинг-понга. А архангел, подхватив бутыль рома, смачно глотнул из неё, вытирая стекающую по подбородку жидкость чёрным шерстяным рукавом своей кофты. Он был настолько пьян и расстроен, что не понимал, что только что раскрыл себя, явив взору стольких людей свои крылья. Ну или быть может понимал, намереваясь перерезать глотки всем, кто его тут увидел и посмел потревожить. 
- Ну, еще есть желающие убедиться в моей «набожности»? – тяжёлый взгляд сам собой упал на «защитника справедливости», который возомнил злом не этих грешников, а архангела.
Снова повисла немая пауза, которую разряжал звук дуэтного храпа у окна, да скрип покачивающейся лампочки у потолка, задетой чёрными перьями. Смельчаков, рискующих быть раскиданными, как тряпичные куклы, больше не находилось, к великому огорчению самого Гавриила.