И было тяжело и так печально мне,
И все же мы друг друга поняли.
▲ Действующие лица:
Pietro Maximoff & Nat Romanoff
▲ Время и место:
где-то в параллельной вселенной
▲ Краткое описание событий:
даже самые сильные, непобедимые и невозмутимые герои нуждаются в поддержке, добрых словах, плече, на которое можно облокотиться.
Под лаской плюшевого пледа
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12016-04-08 22:21:31
Поделиться22016-04-09 21:35:21
Жизнь - странная штука. Иногда она преподносит тебе столько чудес и вдохновения, что и уму непостижимо, как ты мог все это время не замечать всего этого великолепия вокруг, а иногда забирает у тебя все, вплоть до последней капли моральных сил, окрашивая кажущийся некогда прекрасным мир в темно-серые тона. Каждый хотя бы раз проходил через это: хандра, грусть, авитаминоз, сезонная печаль, каждый называет это по-своему, но суть одна. Тлен. Печаль. Безысходность.
Уже несколько дней Пьетро не мог прийти в себя. Что-то терзало его, мучило, не давая покоя, вот только что это было? Не произошло ничего такого, из-за чего можно было бы так грустить, да и особых проблем в жизни Пьетро не было. Хотя, точнее будет сказать, что в его жизни было не больше проблем, чем и всегда, так что и это не подходит для причины. Усталость? Вполне возможно, но вряд ли. Примерно так и думал Максимофф, пытаясь поначалу разобрать бардак в собственных чувствах, и только после всего этого до него дошло. Не было причин, по крайней мере, новых. Все, что тревожило его, уже было внутри, все это время, так давно, что и сказать то трудно. Это были вопросы: кто я? Зачем я живу? Для чего все это делаю? Конечно, Пьетро не раз задавался задавался ими, еще в детстве, страдая от уникальности себя и своей сестры. И, казалось бы, с возрастом и нахождением своего места в жизни, все должно было прекратиться. Но нет. На его глазах все еще продолжали погибать люди, тысячи людей, и ради чего? Денег? Славы? Власти? Неужели этот мир настолько прогнил, что люди стремятся уничтожить друг друга из-за такой ерунды, которую они сами же и придумали?
Но что дальше? Что Максимофф мог изменить, и вообще мог ли? Он всего лишь один человек из миллиардов других. Честно говоря, в такие моменты он начинал думать, что все это и вовсе непоправимо. Кто-то говорил, что история развивается так, как должна, и пусть поначалу Пьетро не видел в этой фразе больше смысле чем "два равно двум", сейчас он понимал: что бы он ни делал, все есть так, как есть. Мир не стал таким за день, и не был дан людям в таком виде. Они сами его сделали, выстроили и создали буквально из ничего, и все пороки, ошибки и несправедливости целиком и полностью лежат на плечах людей. И согласитесь, если бы мы хотели все исправить, действительно хотели - то это бы произошло. Но нет, ситуация лишь ухудшается, природа умирает, миром правит жадность, а "справедливость" - не больше, чем красивый слоган, за которым прячут весь мусор.
Пьетро сидел один. Их блок казался ему на удивление тихим, за что он был очень благодарен Тони. Звукоизоляция, особенно в башне Мстителей, где всегда что-то происходило, иной раз неимоверно спасала. Ванда уже какое-то время находилась где-то вдали, по своим делам, в которые решила не посвящать брата, так что последнему не оставалось ничего, кроме как сидеть на диване и смотреть куда-то в потолок, стараясь убедить себя подумать о чем-нибудь другом. Жаль только, что безуспешно.
За окном была уже ночь, и стоит признать - с высоты башни огни большого города смотрелись великолепно. Иногда Пьетро любил прийти сюда или на крышу и просто посидеть, подумать о чем-нибудь или отдохнуть. Он не отличался особым сентиментализмом, но все равно считал это местечко отчасти своим. Отчасти.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-04-09 22:02:12)
Поделиться32016-04-12 14:46:26
Почему ты грустишь?
Легко задать этот вопрос, легче просто не бывает. Но очень трудно понять, зачем ты это спрашиваешь, что хочешь услышать в ответ, готов ли ты услышать то, что у человека на душе и помочь ему. Попытка быть вежливым и поддерживать социальный протокол или искреннее желание поддержать, вытащить из этого состояния? Пеппер всегда кажется, что она действительно помогает, хотя на самом деле спрашивает из вежливости. Тони не задавая вопросов сразу же переходит к клоунаде или забалтывает до того, что собственное имя забываешь. Тор рассказывает об обычаях Асгарда и их божественных методах лечения хандры, даже такой пустяковой, как человеческая. После разговоров с Тором чувство собственного достоинства оказывается где-то на уровне плинтуса. Кажется, что стало еще хуже, чем было до него. Тор это не специально, он, наверняка, даже не замечает за собой постоянные напоминания о том, что люди смертные, глупые, маленькие и никчемные. Все это еще с доброй порцией шуток, искренних улыбок и непонимания, как вообще можно быть такими.
Бартон даже не пытается понять, зато очень хорошо отвлекает и вытаскивает из состояния, когда сил встать с кровати остается только на походы в туалет. Он смешит, заботится, рассказывает о чем-то без устали, готовит любимые блюда и тащит в кровать. Потом туда же тащит собак и в конце концов ленивое и бесцельное лежание, превращается в веселые обнимашки с Клинтом и его собаками.
По-своему помогает Джарвис, а после него и Пятница. Говорят по-русски, включают русские юмористические шоу, заказывают доставку из магазина русских продуктов в Голливуде. Включают песни про морскую черепашку по имени Наташка или Натали, которая почему-то должна утолить чьи-то печали. Это помогает, на какое-то время, но потом хандра и грусть накатывают с новой силой, с новыми поводами и новой порцией тяжелых воспоминаний. О детстве, о пережитых людях и годах, о поступках и собственных словах. Джарвис и Пятница не люди, они не понимают, что таким образом только усугубляют.
Понимает только Стив и ему даже не приходится задавать вопросов, он все видит по глазам. По очень старым и грустным глазам, точно таким же, как у него самого. Стив понимает, потому что прошел через то же самое. В детстве он болел и каждый раз, когда температура зашкаливала, готовился морально к тому, что это его последний день. Наташа в детстве в каждом темном углу видела врагов и каждый божий день ждала, что ее снова кто-нибудь похитить, завербовать, убить.
Стив хотел помочь своей стране и гибнущим а войне людям, когда согласился на участие в эксперименте доктора Эрскина. Наташа хотела спасти своего отчима, когда сама пришла к Кудриной и Пчелинцеву. Стив пролежал семьдесят лет во льдах, проспав жизни своих близких, пропустив их свадьбы, рождения их детей, их похороны и похороны их детей. Проспав самое важное свидание и возможность вовремя прийти на помочь Баки Барнсу. Проспав все, ради чего когда-то жил и воевал. Наташа прожила две жизни как во сне, путаясь в показаниях и собственных воспоминаниях. Убивая ставших ей дорогими людей, убивая незнакомцев, руша чужие жизни и семьи, вмешиваясь в дела личные и политические. Она крала, врала и убивала. Пережила всех тех, кого когда-то знала и любила, не успев с ними даже попрощаться.
Стив знает, что значит пережить любимого человека или потерять лучшего друга в войне. Он знает, каково это просыпаться каждый день и удивляться окружающему миру, помнить его совсем другим. Понимает, что значит чувствовать себя чужим в этом месте и времени.
Пятница вежливо сообщает, что мисс Поттс вместе с мистером Старком отправились на запланированную встречу с партнерами Старк Индастриз в Париже. Вижн знакомится с монахами в Тибете и пытается познать самое себя. Мистер Роджерс еще вчера вечером уехал навещать мисс Картер. Сэм Уилсон на встрече ветеранов, вместе с Клинтом. Тор в Асгарде, мисс Фостер и мисс Льюис в Техасе на научной конференции. Даже юной мисс Максимофф нет на месте. Во всей башне из Мстителей остались только Наташа и мистер Максимофф, который в данный момент находится на своем этаже.
Наташа чувствует себя странно, спускаясь на этаж Максимовых под комментарии сердобольной Пятницы, которая вместо краткой справки о близнецах, рассказывает Романовой о их вкусовых предпочтениях или том, как брат и сестра обычно проводят свободные вечера. Пятница пытается быть полезной, выполняет возложенные на нее Старком обязанности, а Наташе кажется, что она лезет в личную жизнь близнецов, без их на то разрешения. Она долго стоит перед дверью в квартиру Максимовых и все порывается уйти. Но, в конце концов, набирается смелости и стучит, тихо, очень надеясь на то, что Пьетро не услышит и тогда у нее будет отличный повод вернуться к себе.
Поделиться42016-04-14 18:12:27
Прострация оборвалась неожиданно. Стук. До Пьетро дошел не столь его звук, сколько его одголоски, эхо, разлетевшееся по пустому помещению и легко блуждающее вдоль его стен. Но откуда? Сначала он не понимал, или не хотел понимать. Как будто что-то инородное ворвалось в его одинокий мир. Представьте себе, что вы попали на необитаемый остров и точно знаете, что вы - единственный человек там. И вдруг вам на ухо говорят "привет". Какова будет ваша реакция? Страх, удивление, паника? Что-то такое, но в менее резкой форме, и испытал Пьетро.
Но то был лишь инстинкт, первая реакция, бегущая наперед мыслей. «Кто это?» Первая мысль, пришедшая в его голову. Звук был достаточно тихим, почти призрачным, чтобы посчитать его не более, чем игрой воображения. Мало ли, что могло произойти в огромной башне Старка, Максимофф уже ничему не удивлялся. Встать с пригретого дивана оказалось довольно сложно, тело будто бы отказывалось делать вообще что-либо и требовало от хозяина просто "лежи и не рыпайся". Но нет. На этот раз интерес оказался сильнее. В конце концов, в блок Максимофф и так не часто кто приходит, а в такое тихое время это и подавно редкость.
— Кто там? — тихо спросил Пьетро, потягиваясь и непривычно медленно добираясь до двери. Однако дожидаться ответа мутант не стал, и, с некоторой неохотой, повернул ручку двери. Не сложно догадаться, что сейчас он был не в настроении с кем-либо говорить, и любому, кто решит попробовать установить с ним контакт в эти тяжелые минуты, придется несладко. В такие моменты грубость сама находит на него, становится естественной реакцией на внешние раздражители. И, кажется, только у сестры был настоящий иммунитет к этой паскудной части характера Максимофф. Возможно потому, что он никогда и не считал её чужой.
За порогом оказалась никто иная, как Романова. Рыжие волосы, уже привычный "домашний" вид и на удивление грустное, даже взволнованное выражение лица. Та ли эта Наташа, которую он знал? Серьезная, готовая ко всему и закаленная в прошлом шпионка, для которой "слабость" было лишь словом из словаря, значения которого она если и знала, то не примеряла на себе. Он просто застыл в дверном проеме, пытаясь подобрать нужные слова и отметая один вариант за другим. «Что сказать? Спросить, что за выражение лица? Ага, и получить по своему же. Может пошутить? Ага, конечно, самое блин удачное время. Тем более, что в плохом настроении мои шутки всегда звучат в лучшем случае как сарказм, а в худшем - как оскорбления.» Внутренний монолог был даже немного забавным, если подобное слово подходило под всю его нелепость. Однако молчание затянулось слишком надолго, и еще пара секунд в такой моральной давке могли плохо сказаться на них обоих.
— Привет, — неуверенно начал он, все еще зачем-то придерживая дверь рукой. — Если ты к Ванде, то её нет.
Почему-то так он и подумал. Ну а что, не к нему же ей приходить, верно? Да, они не были врагами, да и общались вполне себе здорово, когда на то выдавалось время во время общих сборов, собраний или случайных встреч. Но отчего-то он всегда чувствовал сильную разницу между ними, как в опыте, так и в возрасте. Моральном, разумеется, ибо Романова выглядела не намного старше самого Пьетро. И да, Максимофф удалось узнать эту запретную для многих женщин цифру возраста; не совсем честным путем, конечно, а просто подглядев в компьютере Старка, когда тот отлучился загонять очередную бравую речь, но удалось. «Я для неё, наверное, как дитя в подгузниках. Она мне в бабушки годиться.» На мгновение эта мысль будто бы пробежала по его лицу в легкой улыбке. И следом за ней еще одна, слишком нечеткая, чтобы Пьетро мог сам полно осознать её: «Она выглядит мило.»