Тридцать человеческих лет Форд пробыл в небытие.
Тридцать человеческих лет Форд безуспешно пытался найти дорогу назад, но все его попытки оканчивались только провалом. Он искал, плутая между мирами, засыпая в одно время и просыпаясь в другом; реальность казалась ему одним долгим и беспробудным кошмарным сном. Сном, в котором он плутал настолько долго, что успел состариться. Сном, в котором он успел забыть, что такое здравый ум и твердая память.
Форд плутал тридцать лет по дороге, заполненной тьмой и крепкими стенами, которые он возводил вокруг себя сам. Форд плутал и даже помыслить не мог о том, что начало и станет концом. Именно Стэн забросил его настолько далеко от дома – и именно Стэн вернул его обратно, поседевшего и уставшего от ужасов параллельных миров и страха перед собственным прошлым.
Форд очень хотел вернуться назад. Когда же он все же смог это сделать, то и слова вымолвить не мог – стоял, разглядывая человека, которого когда-то звал своим братом, поверить не мог, что вернулся, наконец-то, домой. Форд стоял, и хотел сказать очень многое – хотя бы сказать «спасибо», – но злость и гнев застилали ему глаза. Форд взревел и дал выйти наружу своей боли. Причиняя этим лишь ответную боль остальным.
Форд хотел сказать бесконечно много, но слов было бесконечно мало. И за это он чувствовал стыд: Форд чувствовал стыд за то, что не мог сказать Стэну абсолютно ничего. Потому что говорить он хотел только с Биллом Сайфером.
Который отправил его в небытие на тридцать долгих лет.
//////////////////////
Когда Форд спал, то во снах он видел поля. В каждом мире, в которых он вообще смог уснуть, поле изменяло свой цвет, свое наполнение, свой запах. Когда Форд вернулся в Гравити Фоллз, то его окружали набухающие снопы золотистой пшеницы: ровные колосья отчеркивали горизонт от яркого голубого неба. Форд смотрел в это небо, и яркий шар солнца слепил ему скрытые за стеклами очков глаза – белый обжигающий круг прямо над его головой. Солнце слепило ему глаза, и Форд чувствовал, как слезы катятся по его морщинистому лицу – лицу старика, которому давно пора окончить существование на этой бренной земле.
Форд смотрел. Небо над его головой затягивало тяжелыми плотными тучами, и круг солнца общался красным камнем луны. Поднявшийся ветер разметал полы его плаща, и Форду пришлось закрыть глаза рукой – в лицо ему летел мелкий сор и колючие снопы пыли. Форд смотрел ровно перед собой, и поверить в это не мог – колосья пшеницы послушно ложились к земле, загорались холодным голубым пламенем. Треугольник под его ногами – точная копия разрушенной конструкции старого полтала с его идеально прямыми линиями и равными между собой углами.
Треугольник – это Всевидящее Око. Символ, который он не раз чертил сам своей же рукой. Символ, который вызывал у него одновременно и страх, и ужас, и благоговение. Символ, который несчетное число раз повторялся на его, Форда, коже – черные чернила, впившиеся, наверное, даже в кости.
Билл Сайфер решил почтить его своим присутствием.
Именно сейчас Форд понимал, что настал именно тот момент – момент, когда он мог высказать Биллу абсолютно все, что лежало у него на душе. Форд понимал это, но и слова вымолвить не мог; глазам своим он верить не хотел, а потому лишь следил за чужими перевоплощениями и уже даже не вызывающих раздражения жестами. Форд стоял, словно оглушенный, вертел головой, следя за Биллом, будто боясь выпустить его из виду хотя бы на секунду. В горле его пересыхало, и он облизывал сухие потрескавшиеся губы. Форд ждал очень долго, и Форд дождался.
– Билл Сайфер, – почти с облегчением констатирует он, сводя брови к переносице. – Зачем ты пришел? Что тебе нужно?
Тридцать лет Форд хотел вернуться – тридцать лет Форд осознавал и принимал собственные ошибки, которые он когда-либо совершал в своем прошлом. И каждый раз, пытаясь простить самого себя, он натыкался лишь на глухую стену. Которую построил для себя своими же собственными руками.
За это время, проведенное вдалеке от родной Вселенной, Форд множество раз спрашивал себя о том, правильно ли он потупил. Правильным ли было его решение построить портал. Правильным ли было его решение отключить этот проклятый портал, отказав Биллу в дальнейшем сотрудничестве. Правильным ли было вообще – призывать Билла в этот мир, а после разрушить абсолютно все мосты, которые вели прямиком в сознание Форда: туда, где Билл имел форму, цвет и звук.
Правильным ли было слушать Фиддлфорда? Нужно ли было разрушить портал, а после – запечатать разрыв? Нужно ли было отказывать Биллу Сайферу?
Нужно ли было оставаться человеком, чтобы потом стать чудовищем?
Форд Пайнс не знал. Форд Пайнс видел Всевидящее Око перед собой и поверить в это не мог: он вернулся. Билл Сайфер пришел к нему сам.
Форд очень хотел вернуться домой.
Отредактировано Stanford Pines (2016-03-08 03:34:32)
