Ну круто, - думает Вэнди, когда из сна ее вырывает шарканье ног, запах опилок и пива. Она открывает глаза и последнее что успевает рассмотреть, это шершавая папина ладонь с зажатой в ней тряпкой. Вэнди завязывают глаза, перекидывают через плечо и куда-то тащат. Прежде чем оказаться на заднем сидении скрипучего пикапа, заботливо сваленой на что-то мягкое и тихонько посапывающее, Вэнди последний раз слышит стук дятла и щебет птиц, уже давно поселившихся на сосне перед домом.
Дэн Кордрой сдавленно крякает, втискиваясь в маленькую для него машину, сердито бубнит себе что-то под нос и нажимает на газ. Машина тихо выезжает со двора, под колесами шуршит гравий и трещат ветки. В какой-то момент машина проезжает по кочке. Вэнди подскакивает и заваливается на пол между передними и задними сидениями. Да там и остается. Папа на это не обращает никакого внимания и ни о чем не волнуется. Он не поленился обрядить дочь в ее любимую зеленую рубашку, только вот рукава обмотал вокруг туловища и завязал на спине. Развязать можно, как и попытаться червячком выползти из рубашки, было бы желание. Только вот Кордрой такого желания не испытывает и не пытается, знает наверняка, что поездку и школу выживания подобным образом не избежать. В какой-то момент Вэнди начинает волноваться, прислушивается к звукам и запахам, пробует считать время. Но в конце концов успокаивается и забивает на это гиблое дело. Спина и сложенные по швам руки начинают затекать и нещадно болеть. Глаз, как и правая пяточка дико чешутся, но нет никаких шансов их почесать. Коленка неприятно ноет и щелкает, когда Кордрой пытается ее выпрямить. Когда от боли в спине начинает щипать нос, а глаза становятся влажными от выступивших слез, машина останавливается. Папа с трудом выбирается из-за руля, открывает заднюю дверь и за ногу вытаскивает Вэнди наружу. Ставит ее на ноги, пихает что-то в карман, развязывает завязанные в узел рукава рубашки и встает перед дочерью. – У тебя есть спички и пять долларов, девочка. Придется потрудиться, чтобы вернуться домой. – На прощание папа сжимает плечо Вэнди, да так сильно, что она охает и невольно приседает. Затекшие пальцы покалывает, руки и ноги кажутся ватными и совершенно не слушаются. Приходится приложить немало усилий чтобы снять дурацкую повязку. Вэнди с дуру сдирает, открывает глаза и солнце тут же слепит так, что становится больно. Вэнди приседает на корточки, пряча лицо и ждет когда перед глазами перестанут плясать разноцветные точки. К тому времени как к ней возвращается зрение и контроль над собственными конечностями, пикапа Кордроев уже и след простыл. Вэнди растеряно шарит по карманам пижамных штанов с ананасами и любимой рубашки, но как и сказал отец, кроме коробка спичек с эмблемой Гравити Фоллз и смятой пятидолларовой купюры при ней ничего не оказывается. Если конечно не считать заботливо надетые отцом кеды с прочными шнурками и резинки на голове, держащей скрученные в какашулю волосы. Вэнди устало потирает глаза и вздыхает так, как вздыхают все герои считающие себя слишком старыми для подобного дерьма. Она может еще не так уж стара, но от подобно дерьма порядком устала. Грешным делом даже думала, что после того самого Рождества, празднование которого отец заменил школой выживания, он успокоится и перестанет испытывать их. Но видимо он посчитал, что старшие дети недостаточно подготовлены, раз устроил Вэнди и ее старшему брату такую увеселительную поездку куда-то. По подсчетам Вэнди проехали они не так уж много, значит дальше соседнего штата не уехали. Утешением это было слабым, но вселяло хоть какую-то надежду на возвращение домой. Другой вопрос, что Кордрой как-то не особо хотелось. Она действительно очень устала и не горела желанием бороться, искать способ вернуться своим ходом или способ заработать деньги и купить билет на автобус. Не хотела добывать себе еду или даже крышу над головой. Тем более день располагал к прогулкам под открытым небом.

***
Вэнди отправилась гулять по городу, разумно рассудив, что вернуться домой она всегда успеет, а вот пройтись по незнакомому городу шанс едва ли выпадет очень скоро. Она немного волновалась, но любопытство победило. Ей ведь до этого никогда не выдавалась возможность выехать куда-нибудь дальше соревнований лесорубов или лесопильни брата. Так что Вэнди подтянула сползающие штаны, спрятала несчастные пять долларов в лифчик. Поблагодарила всех известных ей богов за данную ей при рождении лень и нелюбовь снимать белье перед сном. Надела нормально рубашку, смахнула упавшие на лицо волосы и зашагала на встречу приключениям.
Кордрой шаталась по городу весь день, зашла на бесплатную экскурсию в краеведческий музей, но вылетела из него минут через пятнадцать, едва почувствовав, что вот-вот умрет от скуки. За честные и красивые глаза в маленькой кофейне получила бесплатно чашку ароматного мятного чая и сандвич. В парке столкнулась с мелким пацаном, предложившим ей десять баксов, если покажет грудь. Вэнди дала ему подзатыльник и поджопник, и получила деньги без обнаженки. Спела желудком китовьи песни рядом с коляской и получила от обеспокоенной мамочки сопящего карапуза целый пакет имбирного печенья и яблоко. Солнце уже катилось к горизонту, когда Вэнди уселась на первую попавшуюся скамеечку и поняла, что вставать совсем не хочется. Тогда-то и поняла, что если не хочет заночевать на этой же подозрительно воняющей заплеванной скамейке, нужно искать крышу над головой.
После долгих скитаний до самой темноты, Вэнди набрела на покосившийся домишко, явно заброшенный, обитаемый разве что бомжами или пьянчугами. Решив, что это еще не самый плохой вариант, Вэнди забралась в дом через разбитое окно и осмотревшись осталась вполне довольной. В доме никто не жил уже очень долго, толстый слой пыли, залетевшей через окно грязи и мусора покрывал деревянный пол. На потолке завелась плесень и активно росла во все стороны. В нос бил дурной запах сырости. Но, зато на эту ночь у Вэнди было четыре стены, в которых почти не гулял ветер и крыша над головой, способная защитить от возможного дождя. Подперев дверь ветхим стулом, просто на всякий случай, Кордрой решила пройтись по всем комнатам и осмотреться.