- Тебе нельзя вставать.
- Если ты накормишь меня этим в качестве завтрака, не волнуйся, я больше не встану.
Барни злился на брата, он скорее бы позволил всей Соковии, всему миру гореть, но не пожертвовал бы собой ради спасения кого бы то ни было обречённого на смерть по собственной глупости. Соколиный глаз был иного мнения, считая, что каждый может ошибиться в выборе убежища, и то, что раньше виделось совершенно незыблемым, может превратиться в прах по щелчку. Того мальчика нужно было спасти, иначе вообще не ясно, для чего всё это.
Яичница безнадёжно подгорала, вот здесь лучник был совершенно бессилен, тут бы, пожалуй, пригодился либо человек, умеющий готовить, либо с руками, растущими из плеч, либо здоровый хотя бы на 80 процентов. В доме Бартонов таких людей сейчас не наблюдалось, и восстановление Клинта шло так тяжело и плохо, что братец (мать его) взял над ним своеобразное шефство, вместе со всей домашней бытовухой и уходом за Лаки.
- Чёрт... - Брошенная в раковину сковородка, издала оглушительный звук. - Закажи что-нибудь по телефону.
Барни поморщился, увидев, во что превратились его старания, однако подавил в себе желание немедленно вмазать неблагодарному младшему братцу. Он вышел в коридор и снял с вешалки куртку.
- Ты - заноза в моей заднице, я съезжу сам, не хочу видеть твою страдающую рожу с фингалами. Курьер будет здесь часов через пять.
- Ну почему я всегда в заднице? - Придерживая ладонью многострадальную бочину, Сокол чесал пса за ухом свободной рукой. - Оставь в покое мою рожу, сам знаешь, что сподвигло меня забиться в эту дыру - я люблю лес, свежий воздух и тишину, а ещё ненавижу, когда в мой дом вламываются солдаты ГИДРЫ, инопланетяне, родственнички...
Старший брат криво ухмыльнулся, надевая ботинки, тем не менее он бдительно следил за Клинтом взглядом, и заметил, как его рубашка потемнела от крови. Что было не так со свёртываемостью ещё предстояло узнать, но позже. Барни почти ежедневно тратил час на то, чтобы привести швы брата в приемлемое состояние, и это начинало надоедать. Радовало (если в подобной ситуации вообще что-то может радовать) то, что младшенький, поначалу храбрившийся и спесивый, начал воспринимать процедуры спокойнее и уже не пытался отбиваться, когда Бартон-старший приступал к экзекуции. Всё же, они оставались братьями.
Когда в дверь позвонили, раны были обработаны, посуда вымыта, на плите остывал кофе, а Лаки догрызал сухарики из своей миски. Клинт осторожно встал с дивана, ставя на паузу "Смертельное оружие" и придерживая повязку на боку, направился открывать. Видимо, кое-кто снова посеял ключи... Или у него просто заняты руки всякой едой, новыми порно-журналами и каким-нибудь эксклюзивным луком, хорошее настроение было вызвано просмотром любимого фильма и большим запасом свежего кофе. Присутствие компании сейчас было бы актуально как никогда, если только это не очередной убийца, возжелавший мести во имя Локи. Одного такого красавчика в зелёном плаще лучник чуть не пристрелил, потому что из-за слабости руки ходили ходуном; а его предшественнице Барни сделал такое непристойное предложение, что бедная девушка залилась краской, ударила братца по самому сокровенному коленом (что было немного забавно) и, поджав губки, ушла в неизвестном направлении.
- Наташа?
Удивление было весьма приятным, но в то же время внутренне мужчина напрягся: появление боевой подруги могло сулить очередные неприятности, вызванные внеплановым появлением сукиного сына, возжелавшего мирового господства.
- Ты пришла потому что соскучилась или потому что снова нужно спасать латексные задницы Мстителей? Лаки, отстань от Наташи, - последнее было сказано псине, которая по неизвестным стрелку причинам души не чаяла в русской.

Отредактировано Clint Barton (2016-02-09 02:33:14)

Щенок жизнерадостно облаял Клинта, после чего принялся вылизывать тронутое недельной щетиной лицо. Щетина, кстати, осла совершенно дикая и почему-то трёхцветная. Отчего лучник и сам стал похож на барбоса. По-хорошему, конечно, надо было побриться... Но какого, собственно, хрена? Я ж на больничном, я ж пострадал, я ж... Чёрт с ним.
- Да... С моей-то задницей всё отлично, - Карлсона мужчина без зазрения совести всучил на попечение Лаки и захлопнул дверь. - Барни никто не спрашивает: мой дом, мои собаки, мои печеньки... Где ты их взяла? Или это дар от всей женской половины ЩИТа, чтобы я поправлялся и возвращался в их нежные объятия? Если это от Роджерса, то скажи ему, что я не одобряю это голубое дело.
В обнимку со вкусными печеньями и, стараясь не споткнуться об жизнерадостный комок из двух собак, Бартон тяжело осел на диван рядом с Наташей. Разумеется русская села на нагретое и уже удобно продавленное местечко. Ну, тут уж ничего не сделаешь. Осиливать сейчас правила приличия агент не в состоянии, хорошо, что есть друзья, которые понимают подобные вещи.
- Отказался... Это царапина, и я просто хотел получить компенсацию и в отпуск, - захрумкав печеньем, лучник почему-то подумал, что изначально их было много больше, и покосился на Романову. - Но что ж всё-таки сподвигло тебя прилететь? Вряд ли Кэп был рад такому обстоятельству.
Фильм как-то сам слетел с паузы, и он ненароком снова отвлёкся на него. Было бы приятно погрузиться в себя, но боль, постоянно пульсирующая в боку, не отпускала. Чем старательнее лучник пытался выбросить её из головы, тем настойчивее и яростнее паршивая человеческая регенерация делала своё дело. Иногда ему хотелось почувствовать, каково это, когда всё это происходит за считанные секунды. Пусть даже это больнее в тысячу раз, неужели это не лучше, чем мучиться от тупого разрывания несколько недель кряду?
- Они все осматривали меня по сто раз сама знаешь, само заживёт, - Клинт аккуратно взял чашку с кофе. - Если хочешь чего-нибудь, то сама, хорошо? Я немного не в состоянии.
Радовало, что Наташа бывала здесь не единожды; для агента подобного уровня хватило бы одного-единственного посещения, чтобы всё здесь изучить. Да особо и нечего было. Дом как дом, но Соколиный глаз любил это место. Даже из-за Барни он не бросил бы его. Всё здесь восстанавливалось с нуля, каждая вещь имела ценность, и когда старший братец намеревался что-либо выбросить и заменить новым, Бартон-младший не менее часа скурпулёзно изучал эту вещь, дабы этот придурок не выбросил то, что ещё можно починить.
Лаки упрямо оттаскивал щенка от своей миски, впрочем, звук этой возни ничуть не раздражал: фильм был выучен лучником наизусть, а новые четвероногие питомцы всегда радовали глаз. Лаки-то и сам попался ему случайно, просто чудо, что тогда собаку смогли спасти. Это уже после лечения ветеринар сказал, что пса просто выбросили из-за нелепого цвета глаз, для этой породы дефективного. Теперь ещё этот косматый будет здесь жить... Для полного комплекта нужен кот или хомячок, открою свой зоопарк, Барни будет чистить вольеры и всё такое. Лучник протянул русской свою чашку.
- Спасибо за Карла.

Дурак ты, Бартон, и шутки у тебя дурацкие... глядя вслед рыжей напарнице, он мог думать только о подобном. Она ведь пришла помочь, поговорить, наверняка ведь скучала, хоть и не признается. Но раньше стрелку хватало мозгов не забывать о такой простой вещи, как различия между ними. Между всеми ними. У каждого свои проблемы, своя боль, свои тараканы. Как бы паршиво ни было Клинту, у него нет и не может быть права забывать.
- Таша, я... - Но как обычно бывает в таких ситуациях, собеседница уже сменила дислокацию. - Чёрт.
Он протягивал ей свою чашку, чтобы Романова сделала пару глотков, быть может. Чтобы не чувствовала себя совсем... обделённой вниманием, будто бы ей здесь не рады. Ещё как рады. Может, одна из причин не менять этот дом на другой, была та, что Наташа знает сюда дорогу? Лучник слишком долго раздумывал, чтобы пойти к шпионке: она успела зашуметь водой, стукнуть дверцей холодильника (тут стало очень стыдно, потому что в нём не было даже традиционной мыши) и звякнуть таймером тостера. А ещё принести неблагодарному напарнику вполне себе пристойный ужин. Даже на паузу кино не попросила поставить, знала, что любимый момент.
- В мире больше не осталось героев... - уверенно увещевал полковник с экрана, не зная, что героев хватит на каждого злодея.
- Нат... - пока она говорит про столовую и ток-шоу, можно поймать её за руку.
Но она и сама знает, как ей удобнее, а потому вновь угнёздывается рядом, удобно пристраивая подбородок на мужское плечо. Клинт не сумел сдержать улыбку, слегка косясь на русскую, невольно заглядывая в изумрудные глаза. В них столько всего, что можно легко потеряться, легко увидеть то, что хочется, поверить, что душа этой сильной и несомненной удивительной женщины принадлежит только тебе. На самом же деле, правда всегда сложнее, а истин... как минимум две. Бартон и Романова, ха, только совсем тупой и ленивый не спросил про Будапешт, пытаясь вызнать хотя бы кусочек или краешек истории; по ЩИТу всегда ходили слухи, не важно, в каком отделе - везде. Правда была известна только этим двоим, сидящим рядом, слишком близко, чтобы быть просто друзьями, слишком далеко, чтобы быть по-настоящему вместе. Хотя, пару свиданий агент Соколиный глаз всё же урвал, кто знает, может, если бы не запорол всё... Сейчас жил бы не с братом и собаками.
- Осмотри, - лучник слегка поглаживал подушечкой пальца тыльную сторону ладони напарницы. - Тебе понадобятся бинты и всё остальное... Помнишь, где лежит? Уверен, Барни ничего не переложил.
В этих глазах целый мир, целая вселенная, совсем не похоже на два грязно-голубых озерца, что принадлежат Клинту. Тут, скорее, заброшенное кладбище, где покосившиеся кресты соревнуются по степени коррозии с бестолковыми оградками. Куда никому не придёт в голову приносить цветы, селиться рядом или же хоронить новых мертвецов. Слишком не спокойно, уж больно паршивое местечко.
- Спасибо за заботу, печенье вкусное, ты знаешь, что я - фанат ананаса, - Сокол сделал над собой усилие и "вынырнул" из изумрудных омутов Наташи, берясь за одно из круглых угощений на стеклянном столике. - Расскажешь, как ты сама? Много работы?
На экране картинка сменяла картинку, но стрелок знал наизусть каждую реплику, каждую секунду досконально изучил и пересмотрел. В дни, когда было особенно тошно, спасало только такое кино: где приходит бесстрашный герой, простой человек со сложной судьбой, и берёт в руки ситуацию. Бартон привык сражаться, почти смирился с тем, кто он, что от него зависит. Иногда просто хотелось... вдохновения. И расслабиться, надеясь, что чёртова Вселенная не взорвётся, стоит отлучиться выкурить сигаретку-другую. Кстати о сигаретках.

- Эй-эй... Ну что ты делаешь, не надо так, - разумеется, напарница плевать хотела на вялые протесты лучника, имея собственное мнение по поводу здорового образа жизни и вообще... - Тебе лишь бы меня раздеть!
С нарочитыми вздохами и стенаниями, Бартон потянул с себя рубашку, стараясь не потревожить повязку брата. Надо признать, шить и латать людей Барни умел, как, впрочем, и калечить, но это был совсем другой разговор. К сожалению, бинты всё же сместились, и к тому времени, как рубашка покоилась на спинке дивана, кровь снова решила, что в теле незадачливого мстителя ей тесно. Чертыхаясь вполголоса, мужчина устроился удобнее, поворачиваясь к Нат покалеченным боком. В голове промелькнула трусливая мыслишка: а что если стоило всё же принять помощь спецов ЩИТа?
- Только, пожалуйста, будь нежной...
Пожелание не лишено свойственного лучнику юмора. Наташа умеет быть нежной, и то, что было в Будапеште (да и не только там) служило отличным доказательством. Другое дело, что, пожалуй, в вопросах лечения, русская оставалась.. русской. У этой нации вообще какая-то нездоровая тяга к особо мучительным способам исцеления, со стороны может показаться, что это пытки. Но Клинт не из тех, кто всерьёз жалуется на подобные методы: в конце концов, глупо отказываться от лечения из-за горьких микстур и таблеток. Хотя сигарету было жаль, конечно. Но ничего, весь блок-то не выбросила.
В попытках как-то облегчить Романовой задачу, агент самостоятельно начал избавление от бинтов и пластырей, которые быстро пропитывались тёплой кровью. В такие минуты, когда всё идёт на редкость плохо, почему-то особенно не хочется чувствовать себя слабаком. Дескать, да, я в крови, но, пф, ещё и не такое бывало, подумаешь! Это хорошо получалось у бравого Кэпа или Тора, совсем плохо выходило у Тони, так как в него почти никто не мог попасть, и не доставало практики... Бартону же доставалось более чем редко, но уж если доставалось, то всё было так плохо, насколько это вообще возможно. Взять хотя бы тот случай, когда он вовсе лишился слуха например. Или когда его два месяца держали в плену... Или когда Локи поимел его сознание и разум, после чего здесь до сих пор откровенный хаос.
Агент краем глаза наблюдал за Нат, как она заботится о нём, как ворчит, стараясь оставить после себя на этой ферме (да и в жизни Бартонов) хоть какое-то подобие порядка, и это всё казалось похожим на сон. Когда он перевербовывал рыжую девочку-убийцу, то вовсе не думал, что всё обернётся так, как происходит сейчас. Вдова не без трудностей влилась в команду, в ЩИТ, даже Фьюри, этот прожжённый сукин сын принял её! Что говорить о тех случаях, когда шпионка защищала их всех ценой своей жизни, впрочем, Клинту эгоистично особенно нравилось, что из всех агентов русская сильнее всего доверяла ему. Что они вместе создали свой собственный, неповторимый тандем, которому завидовали многие; их даже ставили в пример, ну, точнее Романову, ведь это она - мультизадачная супершпионка. Соколиный глаз рядом с ней чувствовал, что может быть расслабленным, что даже если он выйдет из строя, то всегда Наташа сможет доделать дело одна. Лучник тоже мог, хоть это и вовсе не прибавляло ему любви к окружающим и не убавляло желания ворчать и материться. А вот русской... Ей всё было по плечу, как не гордиться таким напарником? Когда речь заходила о личном, она тоже была рядом: все взлёты и падения с Бобби, все трения с Барни, все споры с Фьюри и конфликты с командой... А Вдова поддерживала своего стрелка.
- Только не эта твоя зелёнка, ладно? В прошлый раз она была ВЕЗДЕ буквально, мне пришлось выкинуть мою фиолетовую футболку, которую я брал на концерте Deep Purple.
Впрочем, чем чёрт не шутит, Клинт, глядя на Наташу, такую близкую и домашнюю, готов простить ей (и её методам лечения зелёнкой, прости Господи) всё или почти всё. Лишь бы она оставалась поблизости.