If I had a heart

Страница: « 1 2

Сообщений 31 страница 41 из 41

Поделиться312017-01-18 04:30:10

Автор: Edward Nygma
Гость

- Ты считаешь это забавным - заставлять меня расхлебывать то, что сам натворил?
- Я нахожу это очаровательным - ты очень смешно пытаешься делать вид, что тебе ни капельки не страшно. Думаешь, Освальд пожалеет тебя? Думаешь, он не догадывается, насколько ты слаб? Если бы ты был внимательней, ты бы заметил - со мной ему намного, намного веселее, Эдди. Видишь?

То, что Загадочник находит весёлым, Эдварду совсем таковым не кажется - тело затекло, голова всё ещё отдаёт мерзкой болью; почти выводит из себя, заставляет злиться, но Эдвард помнит, что допускать подобного нельзя. Сейчас нужно быть осторожным, нужно быть собранным.
Сейчас нужно заново приручать мистера Кобблпота - все его прошлые старания по завоеванию доверия теперь, увы, тщетны. С лёгкой руки Загадочника.

- Пожалуй, отдых пошёл бы вам на пользу, - Эдвард находит всё это ироничным. Эдвард находит всё это бессмысленным. Если не видеть положения, в котором сейчас находится он - не знать, что происходило здесь несколькими часами ранее, не вдаваться в подробности взаимоотношений треугольника «Нигма-Загадочник-Пингвин», если лишь слушать диалоги, то можно было бы подумать, будто это всего лишь пара старых знакомых, друзей, уставших от происходящего хаоса вокруг, обсуждающих тщетность бытия, потихоньку попивают чай на кухне, рассуждая и жалуясь.
Дружескую атмосферу портит стул, к которому примотан Эдвард, и недоверие во взгляде Освальда, готового, - Эд почему-то не сомневается в этом, - распрощаться с незадачливым убийцей в любой момент.

Когда телевизор, моргнув, начинает вещание, Эдвард изначально не догадывается, к чему это всё, а поняв, расплывается в восторженной улыбке.
- О... Надо же.
Диктор вещает о произошедшем жестоком убийстве господина мэра - об убийстве, о котором Нигма узнал куда раньше, чем все эти репортёры - по горячим следам, из первых уст; но сейчас - сейчас это кажется особенно важным, особенно интересным, будто Нигма и не догадывался, представить не мог, что случилось, будто слышит впервые.
Эдварда переполняет непонятная волна гордости за мистера Кобблпота. Помнится, немногим ранее Освальд сидел за этим самым столом, такой сломленный, такой жалкий. Что-то плёл о том, что не может добраться до ублюдка, убившего его любимую матушку, вздыхал печально об этом. И совсем, совсем-совсем не верил в столь... Благоприятный исход.
Лицо Эдварда меняется, приобретая тревожные черты, когда диктор взволнованно - Эду кажется, что эта замечательная девушка явно переигрывает, пытаясь показать, как её тревожит случившееся - сообщает о главном. О том самом зонте, что давным-давно стал общеизвестным символом Освальда, и, кажется, лишь слепой мог этого не заметить.
«Что ты задумал, Освальд Кобблпот, черт тебя дери?»

- Более того, я нахожу его даже излишне очевидным, мистер Кобблпот, - Нигма, моргнув, переводит взгляд на виновника всего этого торжества правосудия, - И я не могу не спросить. Что вы будете делать дальше? Кажется, вы несколько... - Эд осторожно подбирает слова - Освальд, Эдвард знает, может быть достаточно импульсивным, когда его что-то огорчает, а Нигма на данный момент, увы, не сумеет противостоять какой-нибудь внезапной всышке агрессии. Себе дороже, - Переборщили со своим посланием миру. Вы так не считаете? Что вы будете делать, когда за вами придут?

В то, что Освальд возьмёт это убийство на себя официально, приняв суд с достоинством, и позволит полиции отправить себя в Блэкгейт (куда же ещё?), Нигме, разумеется, совсем-совсем не верится.

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-18 04:32:59)

Поделиться322017-01-18 18:07:52

Автор: Oswald Cobblepot
Гость

- Разве не очевидно? - снисходительно улыбается Освальд. - Я, разумеется, сдамся полиции. Точнее, чуть позже этим утром - думаю, после девятичасовых новостей - ты, как добропорядочный законопослушный гражданин доставишь меня в участок и передашь с рук на руки капитану Барнсу.
Пока Эд переваривает услышанное (и, возможно, обсуждает его сам с собой), Освальд пододвигает свободный стул поближе к собеседнику и усаживается, опустив локоть на стол и подперев голову так, чтобы можно было комфортно смотреть на него сверху вниз.
- Я надеюсь, ты не думаешь, что я, находясь в состоянии аффекта, избил Галавана зонтиком и засунул его ему в рот? - насмешливо спрашивает он, скосив глаза на биту, всё ещё стоящую у порога. Надо будет напомнить подручным, что её необходимо забрать и спрятать до того счастливого момента, когда можно будет с гордостью демонстрировать её в своем зале трофеев. - Что бы ты там ни напридумывал себя относительно моих преступных склонностей, я - не маньяк-убийца, а мафиози, - наставительно поясняет он. - В моих кругах порой явные доказательства причастности куда эффективнее действий тайком. Мое послание предназначается не широкой публике, Эдди, и символизирует оно вовсе не месть за мою дорогую матушку.
Нет, как и всегда, сама смерть была для Освальда лучшим символом мести. Смерть и предварявшая её боль, хотя даже избиение несло в себе двойную функцию.
- Моя власть над бандами и мелкими мафиозными семьями Готэма держится на авторитете; Галаван, заставив меня выполнять свои приказы, подорвал его настолько, что я не рискнул бы собирать сейчас главарей - каждая пешка спит и видит, как бы воспользоваться моей слабостью и скакнуть в дамки, - Освальд презрительно морщится, представляя нелепые попытки стоящих под его началом ничтожеств управлять чем-то большим, чем кучка отморозков-рекетиров. - Зонтик в глотке лучше любой речи объяснит всем этим дуболомам, что произойдет с каждым, кто покусится на мое место. И потом, - он успокоительно похлопывает полу-лежащего Нигму по плечу, - ты разве не слышал милую дикторшу? Я - в любом случае главный подозреваемый, так зачем же затруднять доблестным служителям правопорядка их работу?

Отредактировано Oswald Cobblepot (2017-01-18 18:15:44)

Поделиться332017-01-19 07:27:21

Автор: Edward Nygma
Гость

Нигма, закатив глаза, глубоко вздыхает. Нигма думает о том, что травма головы досталась ему, а её последствия, кажется, каким-то чудесным образом получил мистер Кобблпот. Во всяком случае, ничем иным, кроме как помутнением рассудка, Эдвард не может объяснить то, чего Освальд от него требует.
- Ну и зачем мне это делать? - недоверие сменяется раздражением, и Эд сверлит взглядом Кобблпота, пытаясь понять, не шутит ли тот часом. Потому что шутка эта, если это она, совершенно не кажется ему смешной. Если же Кобблпот говорит серьёзно, кажется, проблемы и в самом деле у него, а не у Эда вовсе, и этот удобный стул вместе со всем чёртовым скотчем, пошёл бы ему куда больше.
Нигма готов уступить.
Загадочник заинтригован не меньше Нигмы, но как чёртов свихнувшийся фанатик, он отчего-то сразу верит Освальду, затаив дыхание, слушает, что будет дальше, советуя Эду заняться тем же самым. Эдварду этот план совершенно не нравится - Пингвин бьёт все рекорды по умению удивлять; одно действие краше другого, каждое сказанное слово поражает сильней предыдущего. Потому о том, что же на повестке дня у Освальда дальше, Нигма предпочитает не задумываться - что будет, откажись он сейчас наотрез сдавать Освальда копам? Быть может, мистер Пингвин берёг его жизнь исключительно для этого, а потом смысл будет потерян, Нигма же - отправлен на свидание со своей прекрасной мёртвой леди?
Нигма недоволен, но у него, впрочем, всё равно нет выбора.

По мере объяснения своего, безусловно, гениально продуманного плана, Эдвард даже начинает прослеживать логику в действиях и поступках Кобблпота. Это успокаивает его. Самую малость, но успокаивает: Пингвин всегда отличался излишней экспрессией и эмоциональностью, не удивительно, что для того, чтоб показать проклятому криминальному Готэму, кто же здесь папочка, он избрал подобный метод. Все они, Эдвард уверен, будут безусловно впечатлены.
Если, конечно, додумаются. Эдварду кажется, что мистер Кобблпот значительно преувеличивает умственные способности собственных подчинённых, если их вообще можно так называть.
К тому же, есть в его плане очевидная брешь - белое пятно, что так и маячит перед глазами Эда. Вопрос, который пока что остаётся без ответа, даже если Нигма старательно пытается следовать столь извращённой, но, в общем, теперь уже понятной и довольно простой логике Освальда.
- Что ж. Допустим, вы правы, и вся ваша, с позволения сказать, семья оценит ваш посыл. Поймёт, примет к сведению, ужаснётся, никогда больше не будет вести себя так скверно, - Нигма недовольно косится на Освальда, словно бы отечески похлопывающего его по плечу. Доверие - чертовски сложная штука, особенно тогда, когда ты обездвижен и совсем не способен за себя постоять; кто знает, что у Кобблпота на уме? - Допустим. Но не кажется ли вам, - Нигма морщится - затёкшее тело отзывается болью, терпеть которую становится всё невыносимей - не острой, но ноющей, причиняющей очевидный дискомфорт, вызывающей ожидаемое раздражение, - Что продолжать руководить всеми этими бравыми ребятами, отсиживаясь в Блэкгейте, будет довольно проблематично?

Поделиться342017-01-19 16:57:50

Автор: Oswald Cobblepot
Гость

Не стоит удивляться тому, что Нигма с трудом представляет себе образ мыслей и распределение сил в тех сферах, которые для Освальда являются самой естественной средой обитания. Криминалисту, по большей части имеющему дело с расследованием убийств, вряд ли кто-то будет растолковывать принципы существования организованной преступности; да что там, соответствующий отдел полиции настолько глубоко в карманах мафии, что "расследования" впору переименовывать в "утаивания".
Конечно же главари, допущенные до мест у его стола, поймут посыл верно. Сила и власть - это единственные категории, которыми они способны оперировать; им нет никакого дела до чьей-то умершей матушки (если это не матерь Христова, но и то почитают её в большинстве своем лишь итальянцы), зато потерю авторитета они чувствуют очень остро, как и усилия, приложенные к его восстановлению.
Об этом Освальд совершенно не беспокоится.

- Не сомневайся, управлять семьёй можно и из-за решетки, - невозмутимо парирует он. Этот факт тоже хорошо знаком членам мафии: Фальконе всегда успешно избегал обвинений, но его контакты за пределами города включали в себя несколько выдающихся личностей, спокойно продолжавших вести свои дела прямо из тюремной камеры. Некоторые из этих контактов унаследовал и Освальд... не то, чтобы он собирался перенимать их опыт: слишком недолго сам был у власти, чтобы рассчитывать на её сохранение.
- Впрочем, демонстрировать это на собственном примере я не буду, - отметает этот тезис Пингвин. - Как я и сказал, подозрение в любом случае пало бы в первую очередь на меня, и этого я не изменил бы, независимо от метода смерти Галавана. Пожалуй, даже если бы он подавился рыбьей костью, посыпались бы обвинения в том, что именно я подбросил ему на кухню смертоносную селедку.
Освальд обдумывал вариант с "несчастным случаем" наравне со всеми остальными. В ней были свои привлекательные стороны, но она совершенно не давала доступа к тайнам Галавана и, конечно же, не предоставляла возможности передать то самое сообщение, которое они с Нигмой только что обсудили. Кроме того, затруднительно подстроить случайность с летальным исходом человеку, вечно окруженному охраной и находящемуся в поле общественного зрения.
- Арест, друг мой - это ещё не приговор. Нет средства защиты от клеветы лучше, чем оправдание в зале суда, которого я и собираюсь добиться. Не без твоей помощи, разумеется, - Освальд ободряюще улыбается, демонстрируя всю возможную в сложившихся обстоятельствах благожелательность. - Более того, ты в моем представлении будешь играть одну из ключевых ролей - роль моего алиби. Не правда ли, удачно, что для этого тебе даже не потребуется слишком много врать: ведь ты действительно столкнулся со мной случайно и спас от смерти - тебе всего лишь нужно будет не уточнять свои мотивы и преувеличить тяжесть моего состояния, объяснив, что твою квартиру я не покидал все прошедшие дни, и уж тем более не мог быть этой ночью на пляже, орудуя зонтиком, - Освальд рефлекторно потирает плечо, которое совершенно согласно с нецелесообразностью таких упражнений.
Несмотря на то, что в полицейском участке к Нигме относятся как к чудаку, этот чудак в их глазах безобиден, а его работа никогда не вызывала нареканий; у капитана Барнса нет повода считать такого свидетеля неблагонадёжным. Единственный полицейский, у которого есть причины для подозрений, по удачном стечению обстоятельств является тем единственным, кто не сможет открыть рот, не подставившись под удар сам.
- Конечно, будет неплохо, если тебя допустят до работы с телом Галавана, пока мисс Томпкинс находится вне досягаемости, но это не обязательно. Как ни крути, все улики против меня - косвенные. И, - тут улыбка Пингвина становится ещё шире, - немаловажно то, что я действительно не убивал Галавана.
Интересно, что Нигма до сих пор не уловил эту деталь.
Интересно, заметила ли нестыковки в смерти мэра его его вторая половина?

Поделиться352017-01-20 19:38:48

Автор: Edward Nygma
Гость

Загадочнику нравится слушать Освальда - то, как он себя преподносит, какие использует интонации, как держится, даже при условии тяжелого ранения, очевидно, действительно беспокоящего его; Освальд остаётся улыбчиво-пугающим, учтивым, ужасно благожелательным.
Довольно внушительным.
Пока Загадочник, залюбовавшись Кобблпотом, который говорит, говорит-говорит-говорит так много, кажется, значительно больше, чем за всё то время, что он провёл здесь, пытается сложить два и два, Нигма опережает его.
- Вы предлагаете мне быть вашим алиби? Умно, - всё будто бы встаёт на свои места - сложно обеспечить себе достойное оправдание, если тот, кто призван помочь тебе в этом, мёртв. Именно потому Освальд всё ещё держит его в живых, не так ли? Ох, мистер Кобблпот, какое вопиющее невежество! Будто бы Нигма сгодится только для прикрытия, ну надо же - Но в таком случае я не вижу смысла сдавать вас нашей доблестной полиции, как вы предлагали ранее. Разве не должен я, знающий, что вы не покидали моё скромное убежище ни на минуту, напротив пытаться оправдать вас сразу, вместо того, чтобы тащиться к Барнсу на ковёр?

Весь этот план в целом кажется Нигме сумасшедшим. Он не продуман до конца, звучит довольно поверхностно; что, если ему не поверят? Что, если рассказ Нигмы поставят под сомнение? Если найдутся случайные свидетели?
Спасительная сила лжи, которая обычно лишь впечатляет Эдварда, сейчас кажется ему неразумной, а её использование - крайне неосторожным.
Что, если план Пингвина сыграет против него же самого, когда какая-нибудь незначительная деталь, которую Освальд наверняка забыл, которую наверняка упустил, выплывет на поверхность в самый неподходящий момент?
Эдвард готов помочь ему. Эдварду уверен - никто и не подумает, что странный юноша-криминалист в этих своих огромных очках, такой вежливый, такой правильный, такой тихий, будет покрывать опасного нестабильного преступника. Но слава Пингвина идёт впереди него. Кровавые реки, которыми омывается Готэм, наполовину наполняются благодаря Кобблпоту, и это, кажется, известно если не всем, то очень многим.
Нигма уверен в себе и в своих силах.
Но Нигма не уверен в возможности оправдания Освальда.

- Я мог бы взять это на себя, - осторожно кивает Нигма, надеясь, что это не приведёт его трон к крушению, - Только, боюсь, если я буду свидетельствовать в суде, мою работу с телом могут счесть предвзятой. Впрочем, вы верно отметили - мисс Томпкинс оставила нас, значит, иных вариантов нет...

Пингвин улыбается ещё шире, чем прежде. Внезапное осознание - Загадочник, не в силах дожидаться, пока Эд закончит занудствовать, прерывает его, просветлев.
- ... потому что в него стреляли. И, смею предположить, это были не вы, верно?
Загадочник припоминает, как дулся Эд недавно, как злился, когда его не позвали на вечеринку.
- Так с кем же ты разделил радость победы, Освальд?

Поделиться362017-01-21 01:37:10

Автор: Oswald Cobblepot
Гость

Нигма в нём сомневается.
Нигма считает, что уж он-то бы сделал лучше.
Нигма почему-то верит, что на лице его написано вежливое внимание, а не откровенный скептицизм.
Стоит отдать ему должное: какое-то время Освальд почти верил, что участие и заинтересованность - настоящие, что Нигма искренне предлагает дружбу. Что ж, ещё одно доказательство того, что в роли законопослушного сотрудника полиции, поспешившего поступить как надо, и поэтому вдвойне заслуживающего доверия, он тоже выступит прекрасно. Вероятно, в участке никто не станет бить его по голове и привязывать к стулу, так что и трещин в его маске появиться не должно.

Освальду обидно, что он снова поддался соблазну, хотя отношения с Джимом Гордоном должны были лишить его любых иллюзий. Оглядываясь назад, он лучше видит, как умышленно закрывал глаза на проскальзывающие сомнения, предпочитая видеть более радужную картину.
Если бы не смерть матушки, если бы не покрывавшая реальность патина горя...

А Нигма далеко не так ловок и сообразителен, как сам о себе считает. Не видит, что пытаться оправдать Пингвина, не предъявив его предварительно полиции - занятие бессмысленное.
Объяснить, почему судмедэксперт прятал у себя дома известного преступника, пока Галаван устраивал охоту на ведьм, будет легче лёгкого: к девятичасовым новостям всем будет известно о попытке дорогого мэра убить юного наследника Уэйнов, и эта новость вытянет за собой всю предыдущую связку грязного белья. Совершенно очевидно, что доказывать свою невиновность - да-да, и в убийствах конкурентов на пост мэра Освальд Кобблпот тоже невиновен, Галаван лишь использовал его имя, шантажируя здоровьем матушки! - в тот момент Пингвин не стал, опасаясь, что его убьют ещё до появления в зале суда. Добросердечного Эда убедить в этом было несложно... ну, разве что пришлось немного запугать вначале. Зато теперь, когда истинное лицо Тео Галавана открылось городу, а сам он уже не сможет вершить свои грязные дела, Кобблпот вполне добровольно сдастся полиции - ведь он невиновен!
Если же промедлить, то у любого наблюдателя появятся закономерные сомнения, и чем дольше тянуть, тем более подозрительной будет задержка.

Нет ничего проще, чем валить всю вину на покойников. Это Галаван виноват во всём - не важно, что большинство тех, кто прикрывал его преступления, до сих пор живы и хранят о бывшем мэре толстые зелёные пачки воспоминаний в своих банковских ячейках. И нападение на небоскрёб - это по большому счёту спасательная операция, в которой все пострадавшие от рук культиста-манипулятора объединились, чтобы дать ему отпор единственным доступным способом. Почему в рейде участвовало столько людей, по непроверенным сведениям принадлежащих Пингвину? Трудно сказать, ведь заводилы либо героически погибли, спасая Уэйна от монахов-убийц, либо разбежались после того, как отомстили на пляже за своего дорогого лидера. Который в тот момент боролся за свою жизнь после полученного от подручных Галавана ранения и совершенно точно не мог присутствовать при расправе.
Если у кого-то всё же возникнут каверзные вопросы, тем людям, которым платил Галаван, не принципиально, чья рука пополняет их карманы.
А единственный неподкупный коп Готэма...

Освальд видит, как Нигма меняется местами с самим собой. Для этого не требуется ни грамма проницательности: лицо Эда разительно изменяет выражение, наполняясь восторженным задором, а тон буквально на середине предложения превращает занудную жалобу в восхищенный вопрос.
Эта ипостась, пару часов назад жаждавшая его крови, теперь совершенно поменяла настрой. Дерзкий план для нового Нигмы, наверное, больше сродни весёлой игре, чем войне, до начала которой надо обязательно предусмотреть все возможные ответные ходы врага.
И улыбка у него весьма заразительна - Освальд чувствует, как кончики его собственных губ приподнимаются в ответ.
Нигма известен в участке тем, что никогда не ответит на вопрос прямо, если нельзя вместо этого выдать загадку. Интересно, какая часть личности отвечает за этот пунктик?
- Я разделяю радость только от совместной победы, - повторяет Освальд, а потом продолжает: - но этой ночью я победил не только Галавана.

Поделиться372017-01-22 18:06:21

Автор: Edward Nygma
Гость

Загадочнику кажется, что у Освальда поистине ангельское терпение - даже при том, что Нигма нужен ему в качестве беспроигрышной защиты в суде, выносить его занудное нытье, не прикончив его, наверное, чертовски сложно. Так или иначе, Загадочник благодарен Пингвину за это - ему бы очень не хотелось расставаться с мистером Кобблпотом. Сейчас - особенно.
Забавно, что изначально он совсем не верил Нигме, который так рьяно боролся за жизнь слабого и потерянного Кобблпота, утверждая, что будет лучше.
Пусть он и преследовал при этом свои цели, но всё же переживал о жизнеспособности Освальда совершенно искренне. Загадочник помнит, как был этим недоволен, как уговаривал Нигму избавиться от потонувшего в своих страданиях Кобблпота, наивно полагая, что мифический Пингвин, которого Эд так страстно желал видеть, о котором рассказывал с восторженно-нездоровым блеском в глазах, вряд ли когда-либо ещё выйдет на арену. Освальд казался слишком сломленным, а идея Эдварда - слишком наивной.
Загадочник рад, что он так катастрофически ошибался. И рад, - впервые, кажется! - что Эдди его не послушал. Хоть в чём-то оказался полезен.

Не удивительно, что Нигма ничего не понял - пока что его пытливый ум совсем не заточен под гениальные преступления, а план Освальда отнюдь не относится к числу обыкновенных вещей, которые становятся очевидны сразу же, стоит лишь обратить на эти вещи внимание. Пингвин прозорлив. Пингвин умеет просчитывать действия на несколько ходов вперёд, и это, несомненно, огромный плюс.
Эдвард пока ещё слишком прост, чтобы догадываться об этом. Впрочем, ему свойственна некоторая заторможенность - он и с телом Кристин голову ломал, словно дитя малое.
Загадочнику хочется верить, что когда-нибудь Нигма до него дорастет, но пока этого не случилось, Освальд кажется единственным, кто вообще возможен составить ему конкуренцию в вопросах подобного рода. У Освальда, определённо, куда больше опыта, у Загадочника - идей, которым не хватает лишь воплощения.
Они стали бы восхитительным тандемом.
Готэм совершенно точно бы оценил эту находку по достоинству.

Эдди переживёт. Эдди и так слишком долго развлекался - слишком много дров наломал. Ему даже полезно - такой отдых способствует мыслительной деятельности.
- Подумай хорошенько над своим поведением, Эдди-бой.

Пингвин прекрасно всё продумал - это очевидно. Лишь одна деталь не даёт покоя Загадочнику, и имя этой детали, кажется, давно уже набило на языке несчастного Эдварда оскомину.
Джим Гордон.
Джим, который так любит копать там, где не стоило бы, до тех пор, пока не найдёт то, что ищет. До тех пор, пока не познает истину; будет пихать её в лицо всем и каждому, в очередной раз хвастать своими успехами, тем самым подчёркивая скудоумие окружающих, которые, по мнению Джимми, слишком глупы, слишком ленивы, проданы Готэму с потрохами, чтобы действовать по чести.
Наивный Джим Гордон полагает, что он святой, на деле же его гордыня во многом превосходит грехи большинства обитателей этого города.
Джим Гордон не позволит спустить всё на тормоза, понимая, что Освальд пытается откупиться. Джим, требующий справедливости всегда и везде, даже если она не нужна никому, потребует её и в этот раз. Джим поступает так всегда, так почему Освальд так спокоен? Почему улыбается, уверенный в том, что его обязательно оправдают? Пингвин должен знать Гордона не хуже, чем Нигма и Загадочник вместе взятые, неужели он не понимает, чем ему это грозит?
Только если не...

Загадочник расплывается в широкой ухмылке, даже не пытаясь скрыть обожание, проскакивающее во взгляде.
- Освальд, ты знаешь, что нужно делать, чтобы мне понравиться! - чаще всего люди и ответить-то на его загадки не могут, а он... - Убили двух зайцев одним махом, верно? - Загадочник не уверен в своём ответе, потому не рискует произносить имя вслух - это кажется ему безрассудным, слишком невозможным, необъяснимым, но этот ответ - единственный возможный, единственный, что сразу приходит в голову, - Совместная победа над Галаваном для вас - петля на шее у того, кто мог бы эту самую победу праздновать с вами, не так ли? Значит ли это, что этот кто-то слишком честный, чтобы радоваться совершенному убийству, даже если убийство это - торжество правосудия?

Поделиться382017-01-23 00:58:19

Автор: Oswald Cobblepot
Гость

Освальду редко когда удается насладиться чужим восхищением. Многие его планы требуют детальной проработки и внимания к мелочам, и их успешное воплощение, разумеется, приносит радость. Но кому можно похвалиться своей изобретательностью - что в процессе, что по завершении? Поверженные враги обычно не в том положении, чтобы аплодировать его мастерству - мертвым очень трудно выражать какие-либо эмоции, а перед финальным аккордом раскрывать все карты Пингвин не привык. Среди подручных тоже бесполезно искать поддержки: им по рангу положено преданно заглядывать боссу в рот и беспрекословно выполнять все его распоряжения, но по-настоящему оценить красоту и изящество какой-нибудь бесчестной махинации никто из них не в состоянии.

Нигма - этот, второй Нигма, а не скучный и недовольный тем, что у него не спросили совета, как будто он в чём-то может разбираться лучше Освальда - понимает всё. Это видно по его глазам, по лукавому прищуру и скрывающему довольный смех голосу: он видит, как сплетаются воедино нити плана, и как трепыхаются попавшие в эту паутину жертвы, считающие себя выжившими, защитниками или победителями. Все, кого затронули действия Освальда, теперь неизбежно будут действовать так, как ему требуется: и Брюс Уэйн со своим дворецким, связанные словом чести не упоминать его имени, и полиция, обязанная соблюдать его права, как бы ни хотелось некоторым пристрелить его на месте, и суд, который отпустит его под залог, а позже - признает невиновным, и - самое главное! - Джим Гордон, который не рискнет своей свободой, чтобы свидетельствовать против него.
Нет, с Джимом всё ещё проще - его принципы сделали широкий шаг в сторону от юридических законов, и он уже не считает убийство неприемлемым шагом в защите города. Но те же моральные принципы не позволят ему считать предосудительным и действия Пингвина, поскольку они не так уж отличны от его собственных.
Но если мораль всё-таки взыграет... нет, Гордон не склонен к самопожертвованию во имя высших идеалов.
Джим Гордон будет молчать.

- Правосудие в наш просвещенный век - такое расплывчатое понятие, - притворно вздыхает Освальд. - герой берёт в руки меч, чтобы избавить мир от зла, а потом с рукояти меча снимут отпечатки и героя обвинят в лучшем случае в превышении самообороны, а в худшем - в предумышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами, - он удручённо качает головой, вовсю сочувствуя бедному герою. Когда драматическая интерлюдия подходит к концу, Освальд переходит на более серьезный тон: - Что у Гордона на тебя есть, кроме подозрений? В само убийство Галавана он не полезет, но если у него найдется, чем дискредитировать моего главного свидетеля защиты... - он снова похлопывает Нигму по плечу, теперь уже почти собственнически. - И кстати, как мне тебя называть?

Поделиться392017-01-23 02:34:53

Автор: Edward Nygma
Гость

Потрясающе.
Всё это потрясающе. Загадочнику, в отличие от Эдварда, вовсе не мешают ни стул, всё ещё рискующий быть опрокинутым (Загадочник слишком разошёлся, всё словно бы ходуном ходит), ни верёвка на его запястьях. Это разве что придаёт дополнительного очарование, придаёт своеобразной романтики, если это слово вообще уместно в отношении мистера Кобблпота.
И его самого.

Загадочник ошеломлённо глядит на Пингвина. Загадочник верит ему и вместе с тем - не верит нисколько; словно ребёнок, встретивший своего кумира, такого удивительного, такого далёкого, такого вдохновляюще-нереального. Очень близкого.
- Но... Как вы это сделали? - восторженно шепчет он, и ему даже жаль на мгновение, на какую-то сотую долю секунды, что Эдди не может слышать этого вместе с ним. Эдвард слаб даже в этом - он, Загадочник, всегда находит способ. Он всегда в курсе происходящего вокруг Нигмы, вероятно, потому что на самом деле Нигма никогда не был против своего альтер-эго по-настоящему. Настолько, чтоб запретить ему вторгаться в его личное пространство, пожелав оставить хоть какое-то время для себя самого.
Нигма читал какую-то книгу о человеке, в голове у которого умещалось целых двадцать четыре личности, и ничего, совсем ничего из этого для себя не почерпнул. Иногда Загадочнику кажется, что на самом деле Нигма только рад тому, что их двое - до его появления, Эдвард был слишком одинок, чтобы не попытаться ухватить за любой возможный вариант близости. Даже если этот вариант - всего лишь плод его воспалённого сознания.
Так или иначе, Загадочник преуспел в избавлении от нежелательного элемента куда больше, чем его исходная версия, и это не может его не радовать, но ему, разумеется, интересно узнать, как бы Эдвард отреагировал на подобный вариант развития событий - Джим Гордон, Джимми собственной персоной, упрямец Гордон, что всегда остаётся на страже морали и нравственности, и надо же - так оступился.

- Потрясающе, - выдыхает Загадочник, всё ещё не отводя зачарованного взгляда от героя сегодняшнего дня.
Разумеется, так всё становится яснее самого очевидного - никто не станет копать под Пингвина. Никто не посмеет, никто и не сможет, а если попытается - с удивлением обнаружит, что отпечатки пальцев (успешно найденные улики, ну надо же, какая редкость, как повезло!) вовсе не совпадают с отпечатками Освальда, более того, чудное открытие о личности стреляющего вряд ли заставит себя долго ждать.
К тому же, Джим не является любимцем в полицейском участке, и это, пожалуй, лишь обрадует его коллег, нежели огорчит.

Но этого, разумеется, никто не станет делать, - такова уж полиция Готэма во всей своей красе! - а тот, кто стал, вряд ли станет бить в свои же ворота, потому постарается забыть о деле Галавана как о страшном сне. А перед лицом Фемиды в зале суда прозвучат, конечно, самые честные, самые правильные, самые нужные показания.
- Какой наивный герой достался нашему городу, верно, Освальд? - легко смеётся Загадочник, наблюдая триумф Пингвина, который, строго говоря, триумфом не является - пока не является. Стоит дождаться зала суда. Но здесь и сейчас Кобблпот выглядит невероятно очаровательно в этой своей гениальности. После вчерашнего идеального преступления, пожалуй, он действительно достоин горящих восхищением глаз и зрителя, способного оценить его задумки по достоинству.
Загадочнику невероятно приятно думать, что этим зрителем он избрал именно его.
Его, а не Эдварда.

- Ничего особенного, - пожимает плечами он, теперь наконец понимая, что у Гордона действительно нет на него ровным счётом ничего конкретного, - Лишь догадки касательно смерти той милой мышки Крингл. Во всяком случае, Эдвард Нигма так считает. Гордон пару раз уточнял о причине пропажи Кристин, а Ли подозревает, что с ней что-то случилось, потому что этот идиот, - Загадочник, закатив глаза, ухмыляется, останавливая сам себя. Вероятно, мистеру Пингвину всё ещё непривычно делить одного человека на два сознания, а когда этот самый человек говорит о себе как о ком-то другом - и того сложнее. Путать Кобблпота Загадочнику сейчас совсем не хочется, потому он, немного подумав, исправляется, - Потому что я забыл забрать её счета. Зарплата за последний месяц. Ли показалось это странным.
Если задуматься, ничего страшного в том, что Ли и Гордон первым делом пришли с этими вопросами к Эду, вовсе нет - это кажется логичным, он, в конце концов, состоял с ней в отношениях, какими бы короткими они ни были, а родственники у Кристин, насколько Загадочник успел запомнить из скучных разговоров Эда с этой глупенькой девочкой, живут слишком далеко, чтобы к ним можно было обратиться, потому Эдвард, даже если бы он не знал, что случилось на самом деле, так или иначе стоял бы в списке тех, кого нужно опросить, первым.
Если вообще не оставался бы там единственным, конечно.
Загадочник понимает это, понимает уже давно, но... Как же ему нравится выводить из себя Эда, наблюдать, как тот потихоньку слетает с катушек, как смотрит больно и страшно, сам подталкивает себя к пропасти; кажется, что только таким образом Эдвард сумеет понять, что один он - не жилец. Кажется, только тогда он сможет принять самого себя, когда посмотрит в бездну под его ногами.
Когда ему будет совсем-совсем нечего терять.
- Ты можешь продолжать звать меня Эдвардом, - губы пересыхают от застывшей улыбки, Загадочник облизывает их, исподлобья глядя на Освальда, наконец окончательно ожившего, настоящего Освальда Кобблпота, такого, каким представлял себе его Нигма, и даже, наверное, хуже. Ещё прекрасней, - Если тебе так будет привычней, продолжай, это ничего, я точно откликнусь. Но знаешь, офицер Доггерти, - трясущиеся руки и старый нож, несколько ударов, хриплый голос и стеклянные глаза, снег, кровь, нездоровый смех, ночные фонари, момент, когда всё изменилось, - Перед тем, как умереть, он назвал меня Загадочником. Он никогда не мог найти ответ ни на одну из моих головоломок, а это прозвище всегда казалось ему забавным. Как считаешь ты?

Отредактировано Edward Nygma (2017-01-24 20:11:58)

Поделиться402017-01-23 04:14:16

Автор: Oswald Cobblepot
Гость

Освальд улыбается.
Недавно он думал, что никогда больше не сможет улыбнуться - что в мире просто не осталось повода для радости, а всё возможное счастье потеряно с потерей любимой матушки. Он не хотел ничего; а то, чего он желал, казалось, навеки было вне пределов досягаемости. Он готов был расстаться с жизнью: не умереть, но отказаться от всего, что он строил и ради чего проливал кровь.

Какие странные подарки порой преподносит судьба, и лучше не пытаться распутать клубок причин и следствий, не думать о том, что без трагедии не было бы и находки.

- Похоже, что ничего лучшего ты бы сделать всё равно не смог, - замечает Освальд, обдумав ситуацию с исчезновением мисс Крингл с учётом новой информации, - за деньгами в любом месте следят пристальнее всего: если бы ты попытался забрать её последнюю зарплату, шансы попасться серьезно возросли бы.
Стечение обстоятельств порой нарушает даже самые хорошо продуманные планы; а убийство мисс Крингл, насколько Освальд мог судить, вышло совершенно спонтанным. Тем замечательнее, что Эдвард смог скрыть его следы настолько филигранно, что единственным напоминанием остался не обналиченный чек.

Недавно Освальд был спасён, и терпел своего спасителя лишь потому, что тело отказывалось ему подчиняться. У спасителя были свои причины и свои цели, а помочь спасённому он хотел для того, чтобы поскорее их добиться. Оба были разочарованы друг в друге, считая, что обознались и поставили в гонке жизни не на ту лошадь. Ещё немного, и баланс жизни был бы восстановлен чьей-то кровью на лезвие скальпеля.

А сейчас Освальд протягивает руку, чтобы вернуть стул в вертикальное положение и вытаскивает из кармана свой нож - возиться с узлами, которые затягивал, особо не задумываясь об удобстве пленника, ему не с руки. Освальду уже не требуется повторное обещание не совершать новых глупостей: другая сторона Нигмы слишком восхищена обрисованным планом, чтобы допустить смерть человека, этот план приводящего в исполнение.
Освальд улыбается, перерезая стягивающие запястья верёвки и ослабляя петли, обмотанные вокруг торса.
- Имена важны, ты не находишь? - рассуждает он, предлагая Нигме - нет, Загадочнику - ранее отложенный скальпель, чтобы тот разобрался с верёвками на ногах. - Обозначить свою уникальность - разве не к этому стремится каждый из нас? - когда Освальду достался клуб Фиш Муни, первое, что он сделал - переименовал его. И не только потому, что не хотел иметь перед глазами напоминание о своих прошлых унижениях; он хотел показать всем, что это место теперь принадлежит ему. Загадочнику не может не хотеться обозначить суверенность от исходного хозяина тела.
Плечо вновь напоминает о себе уколом боли. Забавно, последний час Освальд и вовсе о нем забыл - так увлекла его странная дихотомия Эдварда Нигмы и последующее бахвальство планами. Но даже в очередной раз открывшаяся рана послужит ему на пользу: независимый эксперт-хирург, которого должны будут вызвать для освидетельствования, определенно заключит, что с такими повреждениями беготня по небоскрёбам и размахивание зонтом невозможны.
- Правда, если прозвище актуально,- добавляет он, слегка виновато морщась, - я считаю себя обязанным предупредить, что не люблю загадки.

Отредактировано Oswald Cobblepot (2017-01-24 04:28:44)

Поделиться412017-01-24 23:14:17

Автор: Edward Nygma
Гость

Загадочник уже представляет, как Нигма заходится в истерично-испуганных нотациях, рассказывая в который раз, как это неестественно. Утверждая, что Загадочник не имеет никакого права себя так вести.
Не имеет никакого права существовать.

Нигма всего лишь боится, что однажды не справится с теми задачками, с которыми Загадочник способен разобраться в два счёта - Нигма ещё слишком юн, Нигма ещё слишком избалован, Нигма ещё не готов до конца осознать себя, не готов поверить во всё, на что он способен. И именно поэтому, как бы он там ни ругался на зеркало, он искренне нуждается в Загадочнике. Если бы у Нигмы были силы, если бы были навыки и способности на то, чтоб обходиться в одиночку, Загадочнику не приходилось бы вторгаться в его владения без разрешения полноправного владельца.
Умник Эдвард почему-то над этим не задумывался ни разу, хотя следовало бы. Есть вероятность, что это могло бы значительно облегчить жизнь им обоим.

- О... - вздыхает Загадочнику, устало поднимая глаза к потолку. Мисс Крингл, мисс Крингл, мисс Крингл - слишком много Кристин. В голове у Нигмы всё ещё слишком много Кристин, и это определённо всё усложняет - таким образом Эд никогда не исцелится, никогда не прозреет, - От этой дамочки всегда были одни только проблемы! - ворчит Загадочник, - Не понимаю, что он в ней нашел. Она не была умна, не была привлекательна. Не была интересна нисколько, - бросает Загадочник короткий задумчивый взгляд на Освальда.

- Как же хорошо, что она мертва, - думает он, надеясь, что Эдвард его слышит. Он улыбается широко, благодарно, когда Пингвин наконец, вероятно, догадавшись, что больше Загадочник не представляет собой угрозы для его жизни, помогает ему избавиться от тугих верёвок, возвращая стул в нормальное положение. Загадочник и в самом деле больше не считает рациональным причинять вред Освальду - Кобблпот слишком ценный артефакт, Кобблпот слишком увлекателен, Кобблпот слишком хорош, чтобы Загадочник мог позволить себе лишить себя же самого удовольствия наблюдать за ним, слушать его, с ним говорить, чувствуя, что он интересен Освальду так же, как тот - ему самому.
Что может быть прекрасней взаимности.

- Не могу с тобой не согласиться. К тому же, мы оба знаем, каких усилий иной раз это стоит, - Загадочник, легко справившись с верёвками на ногах, осторожно откладывает скальпель, врученный ему Освальдом (Загадочник видит в этом своеобразный жест доверия), наконец поднимается с опостылевшего стула, пиная тот недовольно, потягивается - затёкшее тело отзывается благодарной болью. И он, и Нигма - оба вели себя довольно тихо и смирно для того, чтобы на запястьях успели проступить цветы гематом от верёвок, что натёрли при попытке сопротивляться, и Загадочник в который раз хвалит сам себя - было бы неловко, появись он с такой красотой в полиции. Учитывая его связь с Кобблпотом, у копов могли бы возникнуть ненужные вопросы.

Загадочник, обернувшись, глядит на Кобблпота долго, пристально. Внимательно. Наверняка Освальд чувствует себя не лучшим образом - слишком много лишних движений, слишком много резких движений; рана была обработана достаточно давно, чтобы всё ещё не напоминать о себе. Загадочник, конечно, мог бы предложить ему свою помощь с этой проблемой, но... В полиции должны поверить в его тяжелое состояние, и чем тяжелее - тем лучше. Мистер Кобблпот вынослив, он потерпит - не стоит даже волноваться. Хотя Загадочнику это, впрочем, и так не свойственно.

- Не переживай об этом, друг мой, - смеётся он; аккуратно, чтоб не причинить лишнюю боль, кладёт руку на плечо Кобблпоту, восторженно, восхищенно, воодушевлённо глядя на того сверху вниз, - Я помогу тебе их полюбить.