this city's made us crazy and we must get out

Лас-Вегас — место, где всегда шуршат купюры, звенят монеты, заманчиво светятся джекпоты. Тут тебе и приглушённый свет, и громкая музыка. Минималистические по своей длине платья и алкоголь, льющийся рекой в независимости от времени суток.
Одним словом, добро пожалось в город-легенду, и как написано в любом путеводителе или туристическом буклете — «Вегас обязательно исполнит любую вашу мечту». Невозможно поспорить с тем, что Вегас действительно вскружит голову. Стоит только сойти с трапа самолета, с самым же первым вдохом жаркого воздуха, город ошеломит, потрясёт до глубины души, захватит её. Но все эти истории про то, что здесь исполняются мечты, умалчивают о другой стороне монеты, которая может вам выпасть — здесь так же их вдребезги и разбивают.

Во всяком случае, я ни секунды не могла мечтать о похмелье, на первое же утро здесь, твою мать!, уже занявшем место самого сокрушительного в моей жизни, а ведь глаза я с трудом разлепила не больше, чем минуту назад. Начало принимало весьма разбитые очертания в ярком утреннем свете.
Похмелье, этот жуткий «друг», бьющий сейчас по голове молотком изнутри, сосредоточиться ни на чем не позволял, поэтому я снова закрыла глаза, почти зажмурилась, сжимая голову руками покрепче, из опасения как бы она не развалилась на части. Не отпускает даже через десять минут, но чем-то легче становиться.
Я не удивляюсь, когда нахожу главный приступ дискомфорта в виде тяжелой мужской руки с ролексом на запястье, покоящейся на моей груди, почти обнимающей, и уж тем более не прихожу в тихий ужас уже рассмотрев обстановку вокруг и не находя в ней даже намёка на то, что это мой номер, да и в принципе мой отель. Не тот уровень комфорта, который здесь зашкаливает больше, чем за пять сотен долларов за ночь — мне практически тошнит от всей этой показной роскоши. Вот же угораздило.

Как же бывает обычно на утро? Ну, это как пара секунд невинной свободы, счастливого неведения о событиях прошлой ночи, творимых под воздействием алкоголя в крови, и только потом уже начинаешь вспоминать поступки, совершенно дикие и несвойственные, но казавшиеся тогда столь логичными и смешными. После этих «приятных» воспоминаний и в глаза окружающим, знакомым смотреть становится стыдно, только вот... Ни хрена это не про меня!
Более или менее четкие воспоминания обрываются в баре казино, после n-ного бокала вроде и не очень крепкого напитка, который я позволяю себе после звонка Триш и её короткого, расстроенного «рейс задерживают», при том, что оказаться в Вегасе по первоначальной задумке мы должны были вместе. Небольшой, коротенький отпуск, который обязан был заполниться приятными воспоминаниями, налаживания отношений с супер занятой радио ведущей или просто сводной сестрой пошел прахом на самом начальном этапе. Коньяк ли дальше помог это сгладить? Даже малейшего понятия не имею, не могу ничего вспомнить, даже напрягаясь особенно, словно мозг оберегает меня от неприятных известий, блокируя все.

Поворачивая голову, я надеюсь, что если увижу лицо «пассии на одну ночь», то всплывет хоть что-то, плевать, даже если это будет из рода не самых цивильных танцев, но расслабленное, даже на первый взгляд пришедшееся достаточно приятным (вечером, наверное, я тоже так думала), лицо, не стало никакой подсказкой, только вопросом лишним, где же наши пути то пересеклись.
Мужчина ещё спит, практически безмятежно, слишком далеко находясь сейчас от такой привычной для Вегаса, но немного странноватой для меня реальности, и я ему ещё завидую, поэтому не спешу будить.
Я стараюсь осторожно, чтобы не разбудить и не потревожить, убрать с себя мужскую руку — сантиметр за сантиметром, медленно высвобождаю себя от этого расслабленно-удерживающего объятия. А наконец переложив мужскую руку на подушку, быстро перебираюсь в ванную комнату, шлепая босыми ногами по холодному кафелю.

Панорамное зеркало с подсветкой очень удобно, что бы осмотреть своё голое тело (да кто бы в этом сомневался!) со всех ракурсов, отмечая следы от особенно страстных ночных приключений уже, наверное, здесь, в этом номере. Лицо я разглядываю в зеркальце поменьше, косметическом, и только после всех полагающихся процедур умывания и приведения себя в более или менее нормальное состояние с помощью целого ряда самых различных косметических форм, выставленных на полочке.
Мастерство этого не пропьёшь, практически каждой жительнице мегаполиса случается приводить с утра свое лицо в порядок после того или иного праздника, чтобы на работу выйти уже в подобающем виде. Становиться совсем не плохо, правда от таблетки аспирина я бы точно ещё не отказалась.

Накидывая тонкий, мягкий, приятный по ощущению халат, найденный здесь же, на тело и завязывая пояс на талии, я возвращаюсь в комнату так же тихо, подумывая уже о том, что стоит найти вещи, телефон и потихоньку покинуть номер без всяких разбирательств, забывая напрочь о том, что я здесь вообще присутствовала. Идея показалась такой заманчивой, практически все располагало к её беспрекословному исполнению, кроме... Блять, Джонс, какого же черта лысого ты просто не купила себе бутылку и не выжрала ее в своём номере отеля?!
Отсутствия одежды. Я выругалась, проклиная такой отличный сервис, хорошее обслуживание, наверное и забравшее мои вещи в чистку. Остается довольствоваться хоть нахождением телефона прямо под ногами, на полу. Подбирая его, я присаживаюсь на край кровати. Хоть бы пара процентов зарядки осталась.

И только сейчас ещё один приступ дискомфорта с неимоверной силой размазывает меня, хорошенько пришибает, когда ранее игнорируемое украшение на пальце теперь уже глаза режет своей невозможностью.
Не знаю точно сколько, но я долго сижу и тупо рассматриваю свою руку, словно до последнего отказываясь в это верить, на безымянном пальце которой теперь находится кольцо. Тонкое, аккуратное, почти не чувствуемое даже, но безусловно дорогое, как и все окружающее меня здесь, с вкраплениями не менее пяти маленьких, блестящих камней. И что самое ужасное — оно никакое не подарочное, нет, мать его, обручальное! В Вегасе весело, да? Ни хера подобного!
Становится более, чем дурно — как будто второй приступ похмелья и опохмелиться хочется ужасно. Я не могу найти слов, прокручиваю эту мысль в голове раз за разом, а когда все-таки нахожусь, что сказать, получается нечто совсем уж ругательное.
Я не могу поверить в то, что это сейчас происходит со мной, здесь, в гребаном Вегасе, с человеком, которого я даже не знаю, но с которого я собираюсь стребовать хоть какие-то ответы.
— Эй, эй. Давай, просыпайся! Доброе утро, муженечек, блять! — я не прошептала, нет, я это практически прокричала, нещадно встряхивая мужчину за плечо ровно до тех пор, пока безмятежность на его лице не превратилась в гримасу негодования и он не открыл глаза. — Я кое-что тебе сейчас покажу. — я выставила безымянный палец, на манеру как показывают средний, демонстрируя кольцо, практически перед носом мужчины, ещё плохо соображающего, что же здесь происходит. Прости, но придётся немного ускорить процесс и расшевелиться!
— Приехали! Что это за херня, а? Как такое получилось?! Да очухайся уже, мать твою! — Так в кино бывает, но не в реальности же.
— Гребаный пиздец... — Я выхватываю взглядом похожее новенькое колечко и на безымянном пальце мужчины, и теперь готова чуть ли не выть от абсурда ситуации.