Там, далеко за пределами той реальности, которую ведьма знала на протяжении долгих лет, ничего нет. Одна лишь бескрайняя пустота, в которой изредка можно встретить одинокие островки жизни - планеты, наполненные множеством чужих жизней, множеством культур, самых разных, но таких красивых... Переплетения, изгибы архитектурных строений, скрытых под песками, изнемогающими под теплом освещающих их звезды, или же наоборот - холодные, стеклянные высотки, которые словно пронзили поверхность земли изнутри и теперь тянутся все выше и выше к черному небу неизвестной атмосферы, стараясь проткнуть теперь и ее. Они такие совершенные и сверкающие...
Но для ведьмы совершенно пустые. Пусть внутри этих зданий живет, работает существует целый миллион существ с разных концов Вселенной! Для нее их нет, для нее их всех нет! Ее самой нет. Ведьма потерялась в лабиринте звезд, она устала. И каким бы прекрасным не было пребывание за пределами ее родной планеты, та всегда звала ее, как далеко бы не были они друг от друга, сколько бы световых лет их не разделяло - сотни, тысячи, миллионы. Там ведь осталось все самое дорогое - память. Память о том прошлом, которое привело ее сюда, прошлом, которое сделало из нее ту, какой она себя знает. Воспитанная страхом, болью, отчаянием, она стала космической ведьмой. Звучит странно, да? Но сбежала от Земли не из-за всех этих страшных слов, не из-за надуманных проблем, а из-за разрывающегося изнутри сердца, давным-давно превратившегося в грязные, мерзкие ошметки, в кучку пепла, что развеяло ветром по белоснежному снежному покрову ее побледневшей кожи, что так долго не видела родного Солнца, родной звезды. А ведь и правда. Когда открываешь для себя что-то большее, просторы Вселенной, так трепетно и с дрожью в пальцах начинаешь относится к тому, что так давно знал, пусть это всего лишь солнечный свет, привычный, а порой и надоедающий... в те самые жаркие летние дни.
Питер понял ведьму. Едва лишь ей стоило заикнуться о том, что она хотела бы вернуться хотя бы ненадолго домой, он без промедления направил Аврору курсом на Терру и сопроводил девушку обратно теплой улыбкой. Таков был Питер, он все понимал, ведь она так была похожа на него самого, он ведь точно так же скучал, вот только у него не было возможности вернуться. Дав приказ не снимать форму с фирменной нашивкой Стражей Галактики, в составе которых Ванда была полноценным членом, Куилл посадил корабль в среди зеленого луга, словно зная, насколько сильно ведьма соскучилась по траве и земле, по каплям росы, которые совсем была не против собрать алыми, но пересохшими губами. Еле ступая, с подкашивающимися ногами, алая ступила на родную планету и почувствовала ее вибрации, услышала ее шепот, вдохнула полной грудью воздух, от которого кружилась голова и мысли отчаянно сбивались в причудливый бесформенный калейдоскоп, из которого совершенно ничего нельзя было разобрать, лишь мелкие отрывки воспоминаний из прошлого, самые яркие, самые чувственные, откровенные. Почти все с ним. С Пьетро.
Она думала, что сбежав с Земли, забудет о своей утрате и заполнит пустоту в душе пустотой космоса, однако же и его красотами. Но, кто бы знал, насколько, трудно бывает это сделать после стольких лет жизни привычной и знакомой. Ведьма смотрела сквозь стекло корабля и воображала, что одна из планет, которую она встретит среди космической темноты, и окажется тем самым библейским раем, о котором рассказывал Джанго на ночь, и она сможет забрать оттуда брата и вернуть его в свою жизнь, вернуть на Землю, и они вдвоем снова смогли бы зажить по-прежнему - без Мстителей, Гидры, асгардских богов, в далеком сельском домике в Румынии, где ни одна живая душа не сможет потревожить покой их сердец. От этой мысли ей самой было смешно. Спрашивать у Куилла насчет того, существует ли что-то подобное, было совсем неудобно, итак считал чокнутой, с заскоками, со странным взглядом. Этим же взглядом ведьма провожала поднимающийся в небо корабль, ведь внутри нее боролись желание остаться на Авроре, укрыться в своем кресле и как обычно наблюдать за звездами, пока команда летит на очередную миссию, но в то же время, желание упасть в траву и не возвращаться в космос как можно дольше. Ох, если бы можно было расколоться на две части и поспеть за всеми своими желаниями!
А ведь когда-то она так могла. Когда он был рядом. Когда хватал за тоненькое запястье руки, на котором ощущались тонкие пульсирующие от волнения венки, и бежал куда-то вперед, стараясь успеть поймать момент счастья, момент высшего волшебства, на которое не была способна ни одна ведьма, даже алая. И она никогда не могла за ним поспеть, увы. Он всегда куда-то торопился, черт возьми! И не зря же в нем проявилась супер-скорость. А она, тяжело дыша, поправляла чулки и хрипло кричала "Пьетро, постой!". Волосы путались, ветром окутываемые, закрывали глаза, опоясывали покрасневшие щеки, и под конец пробежки были похожи на пустынный вьюн. И вот он возвращался за ней, недовольный, что сестра снова провалила миссию близнецов по побегу из детдома на ночь, смотрел с укором, а потом как и всегда принимался поправлять выбивающиеся пряди и освобождать ресницы от их плена. Заботился все равно. Им тогда было лет 16... Как давно это было.

Прошло несколько часов прежде чем Ванда наконец вдоволь насладилась единением с собой и родной планетой. Она вполне могла бы добраться до Нью-Йорка с помощью своих сил, но была слишком слаба, в плане душевном. На сегодня, а может быть даже и навсегда, ей хотелось почувствовать себя человеком. Обычным, никогда не бывавшим в космосе и никогда никого не убивавшим. Автобус до Нью-Йорка должен был следовать около двух часов, поэтому Максимофф с удовольствием расположилась пусть и на неудобном сидении и уставилась в окно, продолжая вглядываться в красоты окружающего ее мира, пробегающего за стеклом словно панорамные картинки. Она слишком увлеклась пейзажами, которые постепенно начали сменяться на здания, с каждой минутой езды становившиеся все выше, выше и выше. Она знала, что впереди ее ждут огромные гиганты, возвышающиеся среди узких улочек, наполненных машинами и тысячами людей. Людей, которые именно сегодня превратились в безумную, шумящую и пьяную толпу. Хм, а Ванда уже и позабыла, что такое Хеллоуин. Впрочем, притворяться ведьмой ей и не надо было, ведь правда?