Вы когда-нибудь замечали, что при трудных временах, депрессии, трагедиях – сложнее всего ночью? Днем все проще – днем ты не один. Когда миром правит тьма ночи, то все вокруг просто меркнет, концентрируя тебя на своем горе, на своем отчаянии, на своей боли. Вот и профессор Ксавье не стал исключением из жестокого правила череды издевательств тьмы. Отправив Хэнка, как можно дальше из особняка, он лишь вырубил везде свет, поджег парочку свечей, чтобы танцующие тени могли осуждать его на ровне со всем миром, безмолвно молвя ему на ухо: «Это все твоя вина! Ты не был прав!». За окном шел дождь. Так банально, что почти смешно, однако Чарльз пока не замечает этой иронии. Вот он запевает лекарства алкоголем и вновь начинает ощущать свои ноги, чтобы перестать их снова чувствовать, утопая в алкоголе. Нет, это не тот профессор Ксавье, которого многие уже знали в мире. Сейчас это была омерзительная версия того великого человека. Ему тошно даже взглянуть в зеркало. Ему не хочется видеть своих зареванных глаз, опухшего лица, многонедельной растительности на лице. Он никогда не был еще более жалким.
«- Вот к чему привело твое доверье, Чарльз,» - ментально обвиняя себя, пьяное тело замахнулось рукой на весь пустой особняк, «- Твои ученики разбежались кто куда. Кто-то из них уже даже мертв. Оставшийся во всем мире единственный человек, которому на тебя не насрать, вынужден вечно терпеть твои капризы, получая в ответ лишь пренебрежение. А что ты? Ты лишь можешь жалеть себя и думать о… нем». Глаза плотно закрылись, пытаясь пробиться через пелену наркотических лекарств, чтобы заглушить собственные мысли. Но ничего не выходило. У него уже давно ничего не выходило. От бессилия и самобичевания, Чарльз швырнул стакан с виски в стену, наслаждаясь звуком разбившегося стекла. Подойдя к осколкам, он слегка наклонился и начал вглядываться в свое отражении в одном из крупных кусочков. Давайте просто скажем, что его голову начали посещать очень плохие мысли и больше не будем заострять на то свое внимание. Отбросив эти мысли прочь, Ксавье метнулся к бару за новым стаканом спасительного алкоголя. Сейчас он мог лишь пить. Пить и ждать, когда очередная ночь пройдет.