Один из моих бывших мужей был заядлым картежником, другой питал страсть к морфию, а третий был адвокатом по профессии и, как следствие, являлся катастрофическим и неисправимым трудоголиком. Именно о третьем супруге мне хочется вам рассказать, ведь он стоит у истоков нашей душещипательной истории.
Седрик Бёркс был основателем небольшой, но достаточно успешной юридической компании, а свои услуги адвоката предоставлял исключительно криминальным лицам, которые были готовы щедро платить за свободу. К таким относился вор-коллекционер, завсегдатай лондонских пабов и мой нынешний ухажер, Мэттью "Вулф" Пауэрс. К нему мы непременно вернемся, и не раз, а теперь почтим память моего дорогого мужа мистера Бёркса и дойдем до конца истории его жизни. Седрика можно было назвать настоящим дамским угодником, но слишком благородным и не замечающим, что каждая из его пассий не скупилась удовлетворять свои финансовые аппетиты кругленькими суммами из его толстого кошелька. Как же славно, что последний год к его карману тоненькие ручки протягивала только я, ведь я причисляю себя к тем женщинам, которые уважают каждый цент и знают, как обращаться с деньгами. Бедный мистер Бёркс догадывался, какое сокровище ему преподнесла судьба и не чаял во мне души. На склоне лет - ему было немного за шестьдесят - он осознал, что наконец нашел свое единственное неподдельное счастье в моем лице, но не успел в полной мере им насладиться, ведь в один прекрасный день тяжелый недуг - сахарный диабет - подкосил состояние Седрика слишком сильно и приковал его к постели. Через месяц мистера Бёркса не стало, а моего имени в завещании не оказалось: старик до последнего вдоха оставался оптимистом и не рассчитывал, что завещание нужно как можно скорее исправить. Это добавило мне неподдельной скорби на похоронах и заставило по-настоящему расплакаться, когда дубовый гроб с почившим опускали в промозглую землю. Вместе с Седриком Бёрксом были погребены и мои надежды на светлое и безбедное существование, но, в конце концов, при мне оставались его подарки - блестящие побрякушки, инкрустированные бриллиантами, а они, как известно, лучшие друзья девушек, так что боль утраты не слишком долго сжимала мое дамское и трепетное сердечко.
На похоронной церемонии присутствовали все его клиенты, и вышеупомянутый Мэттью Пауэрс так же пришел проститься с человеком, спасшим его от тюремного срока. Вулф - он предпочитает свое прозвище - поспешил унять мои переживания и стать лучшим другом новоиспеченной вдовы в черных шелках. Пожалуй, это высший пилотаж - на похоронах уже бывшего мужа обзавестись приятной компанией в лице вора-убийцы, имеющего знатную коллекцию антиквариата.
Мы оставались друг для друга добрыми приятелями до тех пор, пока Вулф полностью не убедился в моей честности. Я разыгрывала из себя опустошенную, убитую морально женщину, не знающую сна, придерживалась лишь черного цвета в одежде и всегда держала в руках хлопковый платок, чтобы, при любом удобном случае, поднести к бледной щеке, якобы смахивая невольно проронившуюся слезу. Я была так хороша в трауре, что по истечению некоторого срока сама поверила в собственное притворство. Через полгода я начала другую, не менее увлекательную игру, которая так же увенчалась успехом: представилась влюбленной и загнанной совестью в угол бедной овечкой, которая разрывается меж памятью об усопшем и новым желанным увлечением. Пауэрсу не нужно было громких слов, лишь одно шепотом вымолвленное "да". Недолго думая, я дала согласие на нечто большее, нежели обыкновенную дружбу, делая вид, что с трудом наступаю на горло здравомыслию, и попросила не афишировать наши отношения, сохраняя их в секрете. Так я подобралась к одной из самых ослепительных и поразительных коллекций антикварных вещичек в Британии.
Далее дело набирало все больший оборот: в Лондон с приватной выставкой должен был приехать американский богатей, устраивающий большое пиршество в честь его нового приобретения - картины Леонардо да Винчи "Спаситель мира", считающейся давно утраченной. Где именно заморский коллекционер купил работу Леонардо, и купил ли он ее на самом деле, а не выкрал, что звучало бы гораздо правдоподобнее - мне не знать, но в криминальной головушке Вулфа уже появился коварный план. Приятно иметь под боком компаньона, который разделяет твои нездоровые порывы к кражам, но я, все же, не смела раскрывать всех карт и обдумывала свою тактику по заполучению бесценной картины. Все складывалось не так гладко, как хотелось, пока в первый понедельник октября в доме Пауэрса я лицом к лицу не столкнулась с... призраком.
__ __ __ __ __

__ __ __ __ __

Профессор Мориарти знал толк в шахматах, не любил спешку и умел искусно лгать. Во время нашей последней встречи мы заключили сделку: я исчезаю из жизни великого детектива Шерлока Холмса и умираю для него в буквальном смысле раз и навсегда, а профессор, взамен, сохраняет мне жизнь, несмотря на мой провал в исполнении его задания. Избавиться от жесткого контроля Мориарти и почувствовать, что жизнь принадлежит мне одной и не зависит от властного слова вышестоящего - непозволительная роскошь, которую я бы не испробовала на вкус, если у Наполеона криминального мира не возникло бы стратегии, в которой лишним фигурам не место. Он затеял спектакль на двоих с мистером Холмсом, и все было славно до того момента, пока события в одночасье не приобрели трагический характер. Об этом на следующий день трубили все газеты, от новости было не укрыться, и общество обсуждало случившееся с завидным азартом. "Шерлок Холмс и Джеймс Мориарти - смерть двух гениев на Рейхенбахе" - именно такой заголовок первым попался на глаза и всколыхнул во мне самые горькие эмоции. Профессор был прав: я поддалась нежным чувствам к Шерлоку, и теперь, узнав, что предмет моей любви, на которую я, все же, способна, погиб в схватке с предметом отборной и жгучей ненависти, уверенность в продолжении нашего с детективом преступного прошлого с оттенком романтики была уничтожена и разбита в пух и прах.
Я пойду на обман, если скажу, что в глубине души не верила во всенепременное возвращение сыщика: Холмс слишком расчетлив, хитер и умен, чтобы погибнуть, предварительно не запланировав даже собственную смерть. Глупая, глупая мисс Адлер, неужели ты не понимаешь, что все кончено! - эта и подобные мысли караваном следовали одна за другой, когда разум принимался заглушать приторные речи сердца. Как оказалось, присутствие огонька надежды, его теплое и пронзительное свечение, подобное маяку, не вылилось в дурную игру чувств, а стало самой настоящей и чудной правдой, абсолютно неожиданно.
Шерлок, как всегда, в своем репертуаре: маскировочный костюм, взъерошенные волосы, безумный взгляд гения. Округлившиеся глаза - мои и его - красноречиво говорят о проскользнувшем испуге. Он делает непроизвольный шаг назад и спотыкается о ножку выставленного на пути стула, падая на спину. Какого черта? Шерлок! Подавляю запоздалый крик приложенной к губам ладонью и подбегаю к неуклюжему детективу, чтобы убедиться в реальности происходящего.
Помнится, Холмс считал забавной фразу "выспимся на том свете", ведь при жизни для него превыше сна была госпожа Работа. Сейчас это высказывание обрело новое значение, и из незатейливой шутки превратилось в лозунг, ознаменовывающий наше совместное друг для друга воскрешение.
Пощечина вместо "здравствуй, милый, как я рада тебя видеть". Или же "боже, ты жив, какая радость". Нет, никаких добрых реплик, лишь одна хлесткая пощечина, и все точки над "i" расставлены. Я с превеликим удовольствием придала бы щеке Шерлока румянца, но знаю, что тоже виновата, поэтому решаю предоставить себе такую радость чуть позже. — Для мертвеца ты слишком подвижен и свеж, мой дорогой друг. И этот маскарад... - окидываю оценивающим взглядом его костюмчик под цвет обоев кабинета мистера Пауэрса - неплохо потрудился. — В следующий раз пользуйся входными дверьми.
[AVA]http://i.imgur.com/4psOoHX.jpg[/AVA]
[STA]caught.[/STA]
[SGN]as if the dream of you, it sleeps too
but it never slips away,

it just gains its strength and digs its hooks
to drag me through the day.[/SGN]

Отредактировано Irene Adler (2016-10-03 13:16:08)