Время бессмертно и ход его неминуем. Не важно, кто ты – могущественный, амбициозный мутант или самый обыкновенный, не притязательный человек, вне зависимости от способностей, удачи, быть может, собственного упрямства жизнь в любом случае всё расставит по своим местам. Каждый день, час или даже минуту с нами происходят события, одни из которых вскоре мы уже бесследно сотрем из памяти, а другие оставим, как урок, зарубку в душе, необходимую памятку. Сохраним его и будем пользоваться полученной мудростью впредь, ведь иногда опыт приходит тяжким трудом. Кровью. Неподъемной болью. Есть также те, кто по-разному реагирует на удары и учения Судьбы. Например, стоит один раз обжечься, и больше за целую жизнь никогда больше не подходить к огню слишком близко. Или же озлиться на него, взбунтовать, и погасить навечно. Страх, гнев, противостояние, адаптация, принятие – исход непредсказуем и неоднозначен, являясь личным выбором каждого. Неправых здесь попросту не существует. Разве что от выбора зависит дальнейший путь и целостное устройство жизни. Иными словами, мы сами себе Творцы.
Чарльз никогда не слыл глупым в вопросах бытия. Он прекрасно знал все незыблемые каноны и неписаные мудрости, более того, со временем получил возможность учить и наставлять на истинный путь других. Однако некоторые его близкие все чаще со временем стали придерживаться мнения, что профессор стал слишком наивным. Как неразумный ребенок или слабый человек, не способный выстоять перед реальной угрозой, и потому предпочитающий скрываться от нее столько, сколько возможно. Оттягивать страшный момент до последнего. Ксавье много раз совершенно случайно перехватывал чужие мысли, обдумывая их после и анализируя. В действительности не сложно догадаться, какой именной логической цепочкой друзья выводят подобные заключения, достаточно просто и, более того, Чарльз согласен, логично. Но поскольку каждый всегда намерен поступать так, как считает нужным сам, профессор, вопреки общему мнению, томим желанием осуществить всё то, что давно уже было им задумано.
В конце концов, он натерпелся достаточно. Переживал иссушающее одиночество, болезненное предательство, опустошающую смерть и разоряющую войну. От всего этого в его душе остались острые осколки, явные отголоски, избавиться от которых, впрочем, Ксавье не хотел бы, поскольку именно они в итоге подтолкнули его к нынешней главной мысли. Ведь, по сути своей, мир только и умеет, что падать в пучину войны. Борьба за территорию, благополучие народов, лучшие светлые дни и, самое смешное, мир. Миллионы и тысячи погубленных душ, пепел стертых с лица Земли городов, оружие, окропленное кровью. Вот она, дверь в светлое будущее? Глупые, первобытные позывы, находящиеся на уровне рефлекса и, к сожалению, следующие едва ли не циклично, друг за другом. Ни одно сражение не заканчивалось по-настоящему хорошо уже хотя бы из-за жертв. Умертвить чужих и своих, чтобы оставшимся жилось лучше. В подобном изначально нет смысла. Разумеется, в чем-то некоторые ученые правы, говоря, что война, как и мор, необходимые «чистильщики» мира сего. Будто, когда приходит время, столкновения и отсев неизбежны. Однако это сухие, грубые термины. Как только любой из представленных напыщенных людей потеряет в сложившемся хаосе дорогого человека, его восприятие изменится до неузнаваемости. Поэтому прежде, чем что-то принять за абсолют, нужно извлечь выводы. Чарльз выбирает искомый мир.
Он не хочет делать из одаренных детей, нашедших дом под крышей его Школы, солдат. Не готов вложить в их трепетные руки тяжелый стан оружия. Не собирается предавать их суть реальности, которая может и не существовать вообще. С людьми можно договориться. Установить крепкий, долгосрочный союз, начиная, пожалуй, с малого. Уже очень скоро здесь должны будут появиться не только новые мутанты, но и обычные люди. Они будут вместе учиться, жить, общаться и обретать собственное «я» в огромном, неизведанном мире. Понятие «враг» или «чужак» исчезнет из их подсознания и превратится в заветные слова вроде равенства, лояльности, содружества. Ксавье научит каждого ребенка видеть в своем ближнем, прежде всего, товарища и надежного друга, не взирая на его способности или отличительные черты, пусть даже начиная с одной капли.
Сегодня был очередной день знаний. До обеда Чарльз успел отвести уже две лекции старшим студентам и сейчас рассказывал третью для младших. Солнечные лучи заглядывали во все окна, отражались бликами, попадая в просторный класс, и спрыгивали с подоконника на пол, задорно играясь. На улице, позади поместья шумел лес, широкой полосой уходящий далеко на юг. Птицы старательно распевались, прячась в раскидистых ветках, теплый ветер качал нежные разноцветные головки цветов на лужайках, внизу, в самом сердце территории мелодично журчал фонтан. Тем не менее, дети слушали очень внимательно, не отвлекаясь ни на что и пошевелившись лишь тогда, когда Чарльз задал вопрос.
- Я рассказал вам то, что знаю сам. И, разумеется, наука недвижима в своих постулатах, но… Что есть генетическая особенность для каждого из вас? Способности? Суть тела и духа? Возможность преобладать? – Ксавье подначивает будущие мысли, раззадоривает, закрывая массивную книгу и в который раз отъезжая от огромной школьной доски ближе к столам, за которыми сидели ученики. Некоторые из них уже готовились поднять руку, однако… Чарльз уже не видел. Он случайно, вскользь обернулся на дверь, увидев её. Дорогую, любимую, пропавшую несколько лет назад сестру. Она стояла в проеме, облокотившись на дверной косяк, словно встреча была буквально утром. Незамысловатый жест, легчайшая улыбка, пронзительный взгляд. Профессор и сам сейчас был не в состоянии описать нахлынувшие на него ощущения.
- Этот вопрос… - обращается он к детям несколько рассеянно. – Я оставляю вам в качестве домашнего задания. Урок окончен, спасибо за внимание.
Душа радуется, разум взволнован и сердце бьется чаще, но отчего-то Ксавье не может позволить себе радостный возглас и семейные объятия. Его одолевает странное смущение и… чувство неуместности? Он улыбается – добро, мягко, и жестом приглашает проследовать в кабинет. Когда, наконец, за ним и Рейвен закрываются высокие деревянные двери, Чарльз позволяет себе гораздо более радушную улыбку и теплые слова:
- Здравствуй, Рейвен. Добро пожаловать домой.
