Вейна нельзя было назвать безвольным. Напротив, его воли можно было позавидовать: столь несгибаема она была. Его воли и жажде жизни. В нём её было столько, столько энергии, что казалось — можно захлебнуться. Что, впрочем, совершенно не мешало ему [порой] наплевать на всё и … ничего не делать. Просто — ничего не делать.
Тот, чьё имя могло заставить вздрогнуть и всколыхнуться само море — без зазрения совести бросал всё. Бросал всё и нажирался как последняя сволочь, укуривался и догонялся опиумом. Чтобы — наверняка.
В этом не было ровным счётом никакого смысла. Этого просто хотелось. А порой казалось, что в этом — потребность: забыться, потеряться в ощущениях, не чувствовать и не видеть всего этого дерьма. И плевать на всё.
Плевать на всё.
В нём было столько, столько всего за сдержанной, тонкой улыбкой, за взглядом внимательном, что сложно себе представить, что казалось невозможным. Это давило изнутри, на грудную клетку, пытаясь раздвинуть рёбра, выбраться наружу; это застревало в глотке, раздирало. Это хаос эмоций, неподвластный и неконтролируемый как сам океан. Это злость и досада. Гнев и непримиримость. Этого всего, сразу, одновременно — было слишком много. Но не имея власти над собой — у него никогда не было бы власти над другими. И нужно лишь туже затянуть поводок на шее, следить за дыханием [чтобы не задохнуться] и никогда, никогда не отводить взгляд.
Он мог бросить всё. Проводить время со шлюхами и опиумом. Но когда снова поднимался — в нём силы было больше чем когда-либо. И да пусть молят Богов те, кто решит бросить ему вызов, кто смеет думать, что сможет обойти гнев Чарльза Вейна. Вейн не прощает. Честь и достоинство есть даже у пиратов. Даже у того, кого зовут безумцем, чудовищем. Даже у того, кто славится своей жестокостью и хладнокровием. И тот глупец, что решит будто может не считаться с ним — будет расплачиваться собственной кровью.
И то, с чем [кем] считался сам Вейн — была его команда.
Какими бы отморозками они не были — это его грёбанные ублюдки.
Что, конечно, совсем не означало будто они могут позволить себе чрезмерную дерзость.
Капитан тот, кто может заслужить уважение и доверие. Через страх ли, или силу; хитростью, или умом: пока команда верит ему и в него — она будет сделать за ним. Сомнения так или иначе неизбежны, но это роскошь, что может обернуться бунтом, фатальным исходом.
Вейн был предельно откровенным [не считая некоторых моментов, о которых лучше умалчивать даже наедине с самим собой], Вейн всегда давал понять: делая что-то, будь готов к ответу. Дерзость чревата ударом в нос, любой поступок — наказанием; и совершенно неважно — матёрый пират ты или зазнавшаяся девица: если хватает глупости влезать в подобное, то будь готов к сдаче.
И Джек, что смог добиться всего, что стал человеком, кто занял место по правую руку капитана — знал это как никто. Знал, но всё равно.
Но всё равно Вейн слышит именно его имя, когда возвращается на этот чёртов остров. Остров, что берёт силой не потому что он ему нужен [плевать он хотел на этот пропитанный кровью песок и всех, кто на нём; хотел бы на всех, но], а потому что никто не смеет унижать его, никто не смеет думать, что может отнять у него силу, возможности; свободу. Особенно — свободу. И именно поэтому он не намерен задерживаться здесь. Ему нечего делать на жалком клочке земли, когда там, за его пределами — величие, море; воздух солёный, которым можно захлебнуться.
— Просто на твоей стороне сам Дьявол, Рэкхем, — Чарльз улыбается хищно, совершенно по животному, щурит светлые глаза и закидывает ногу на ногу когда снова отстраняется, откидывается на спинку стула: обманчивая расслабленность, спокойствие; не улыбается.
Он шёл сюда с мыслью, что оставит их — его — гнить здесь, лишив лишь одного, но самого важного, что может быть у пирата: моря и чёрного флага. Плевать. Это больше не имеет никакого значения. Это должно было не иметь никакого значения, но. Вейн не всегда умеет отпускать.
— Будешь новой шлюхой, — небрежно, смотря глаза-в-глаза, будто так должно быть, будто это — совершенно естественно и ожидаемо, — тем более что этой ты помог сбежать: продажная девка важнее команды, а? — усмехается, достаёт коробок спичек замолкая; всполох тонкого пламени, запах жжённого и табака.
Конечно Вейн не-серьёзен в этом требовании, тем более что он почти уверен, что из Рэкхема вышла бы отвратительная шлюха, но. Говорить об этом не обязательно — он же умный вот и пусть сам думает.
— Да или нет, Джек, — стряхивает пепел на пол, затягивается и выдыхает дым в сторону, — последний раз спрашиваю; не задавай лишних вопросов. И приструни уже свою девку пока это не сделал я, — короткой ухмылкой и беглым взглядом, ещё одним, в сторону Бонни. Безумная пара. Интересно — кто кого в конечном итоге заведёт в могилу? Впрочем нет. Плевать.
[NIC]Charles Vane[/NIC][AVA]http://s4.uploads.ru/ZsKz8.gif[/AVA]
Отредактировано James Howlett (2016-09-05 20:27:59)
[/SGN] [STA]Квартирмейстер от бога[/STA]
