- Тони! – отчетливо послышалось в парадном холле гостиницы Монте-Карло, в десяти шагах от зала приёмов, где сегодня должен был состояться праздничный фуршет в честь победителя Гран-При Формулы 1. – Тони, постой! Я не собираюсь бегать за тобой! – отчетливо, звонко вновь выпалил голос, и точеная женская фигурка бросилась следом за искомым объектом, быстро и ритмично стуча каблучками по паркетному полу. Мужчина же, к коему относилось данное обращение, услыхав, лишь ускорил шаг, едва ли не на бегу расправляя серебристые россыпи тканевых складок вдоль пояса на полосатом костюме. На углу, при входе на территорию банкетного зала, он вдруг остановился, изучающе мечась глазами от угла к углу, броским резким жестом стянул с переносицы солнцезащитные очки и убрал их к себе во внутренний карман пиджака, как в то же мгновение его локоть чуть сжала чья-то рука. Гений вздрогнул от неожиданности и рефлекторно отстранился.

- А-а-а, мисс Рашмар, и Вы здесь. Не против, если я сокращу до Натали? Слишком долго проговаривать, - как-то одновременно горько и с толикой воодушевления сопровождает живая интонация бабника неожиданную встречу. Не то, чтобы сейчас время для флирта с подчиненными переоформленной главы компании, когда на хвосте то и дело его преследует недовольная Пеппер, но почему бы в той единственной минуте уединения не совместить полезное с приятным. – И как Вам? Как работается под руководством мисс Поттс? Сразу хочу предупредить: приготовьтесь к тому, что это самый беспощадный трудоголик из всех, кого я знаю. Прогулки, семейные ужины, романтические свидания – обо всем этом можете забыть. Отныне все Ваши трудовые будни, выходные и праздники будут посвящены деловым встречам, приемам и скучным бумажкам…

- Как-нибудь справлюсь, - девушка резко осекает его на полуслове, извлекая проникновенный, едва ли не томный взгляд исподлобья и легко улыбается. Серьезно? Все на столько фальшиво? – Мистер Старк, чтобы завершить процедуру назначения, Вам нужно подписать еще несколько бумаг, - опуская взгляд к полу, она раскрывает перед ним кожаную папку, навесу поддерживая корешок, стягивает с края зажим «Паркера» и, поддерживая на лице образ прелестного очарования, подает ручку «бывшему» руководителю «Stark Industries». Не сумев грамотно обвести свой намек, замешкавшись, то ли по причине дурного самочувствия, то ли ввиду оценки блистательной деловой хватки новой секретарши, он вскинул бровь, не без интереса рассматривая свою спутницу, и безоговорочно принял распоряжение.
Ноющая, непомерно давящая боль в груди с самого утра подрывала всякий приток сил, отчего тот выглядел болезненно бледным, и даже решился на двойную порцию химического нейтрализатора, дабы как-то задержать реакцию палладия, с каждым днем все сильнее отравляющего организм. Колкая, сбивающая с толку дрожь в руках проявлялась чаще, и даже его стальная выдержка неминуемо теряла контроль над тревожными сигналами всего тела. Сложнее всего оказалось быть прежним: не отходить от привычной линии поведения, держаться в энергии сумасшедшего графика, реагировать на импульсивные выпады Пеппер, чтобы, упаси боже, никто ничего не узнал раньше времени. Здравомыслие подсказывало, что срок его подходит к концу: в нем угасает сама жизнь, а варианты решения проблемы, как и идеи, на исходе. Черная комедия в эпилоге – вот и вся суть, что ясно бы излагала о смысле нынешнего существования ученого.

- Старк! – вдруг раздался за его спиной пронзительный женский голос новой главы компании, оказавшейся близ искомого объекта в непосредственной близости, но мужчина, не удосужившись обратить свое внимание на требовательный призыв, лишь поднял золотистое основание ручки вверх, над головой, легко потряс им в воздухе и едко, в полголоса, заметил:

- Да, мисс Поттс?

Стержень в тот же миг коснулся бумаги и произвел несколько острых росчерков подписи. Производить ознакомление с содержанием документов он не стал. В конце концов, их отношения с самого начала строились на полном и безоговорочном доверии, а уж в данном случае это подкреплял прекрасный и неоспоримый аргумент «я не хочу тратить свои последние дни на какую-то ерунду».
- Если ты все еще хочешь, чтобы я управляла твоей компанией…

- Все уже сделано. Смотри, - рыжеволосая помощница переворачивает последнюю страницу, и последний завиток под наименованием «Э. Старк» приукрашивает пустое поле контракта о передачи прав руководства. В тот же миг, как папка закрывается, он раскидывает руки по разные стороны в победоносном донесении. – Voilà!

- … ты обязан подписать оставшиеся бумаги, - не сразу сориентировавшись в произошедшем, статная осанка Пеппер чуть кривится, впрыскивая в мысли сумбур и плавно уменьшая звук интонации. Проще говоря, она теряется, не сумев подобрать подходящих по смыслу своему возмущению слов, чем гений тут же решает воспользоваться, подхватывая ее под руку и меняя направление корпуса, чтобы вместе проследовать к фуршету.

Стоило переступить порог зала, как их окружила целая стайка любопытных щебечущих журналистов. Вспышки фотокамер, три микрофона и с ходу около пяти вопросов расплывчатого содержания придавили явившихся гостей точно снежный ком. И если Тони расслабленно маячил в кадре, самодовольно вскидывая подбородок и надевая непробиваемую маску невозмутимость, давно свыкнувшись с навязчивым вниманием прессы, его же спутница напряглась и что-то приглушенно декларировала ему на ухо, - строгие наставления, вроде тех, что родители дают своим детям перед первым походом в школу. Но её, предсказуемо, никто не слушал. Лишь наспех уверив, что сегодня никто не собирается ничего взрывать, никого домогаться и вообще вести себя хорошо и послушно, как и положено прилежному школьнику, он проворно выскальзывает из кадра, оставляя растерянную Пеппер наедине с «высокими» отзывами папарацци и спешно минуя неповоротливого оператора, как в тот же миг буквально натыкается нос к носу с человеком, во встрече с которым все окружающее пространство можно сразу же перевести в режим дурного сна или кошмара наяву. И, быть может, ему бы удалось придумать обстоятельствам самую дурную отмазку, чтобы, не задерживаясь боле ни секунды, тут же скрыться с глаз. Но маневр влево, при лучшем раскладе должный избавить от приветствий и фальшивой доброжелательности, был пресечен появлением третьего лица – молодой журналистки, однажды уже побывавшей в его постели и, несомненно, покинувшей дом в то же утро на волне одурманенной одной единственной ночью, обиженной и одураченной, что лишь усугубляло прогнозы их диалогов в обществе.

- Боже, до чего мне сегодня везет, - нервно смеясь, а точнее как-то броско растягивая губы в кривой улыбке, гений уводит глаза в сторону, - куда угодно, лишь бы не замечать два объекта в поле зрения, - и тут же вновь лезет в карман за очками, лишь хоть немного смыть с лица облик опознавания.

Наверное, именно в эту минуту, когда за его плечом раздались недовольные нотки голоса мисс Поттс, мужчина был готов броситься перед девушкой на колени, лишь бы та не припомнила сейчас все старые обида и спасла наличинствующее положение дел.

- О-оу, Мистер Холмс, рада Вас видеть! – как и положено манерам бизнес-леди, она крайне добродушно обращается к коллеге и тактично подает руку, чтобы заключить дружеское партнерство в нише в одном только рукопожатии. Старка даже слегка тревожит этот тон: столько мягкий и многообещающий, он грозит перерасти в упрек или мстительный сарказм по отношению к нему самому. Именно поэтому, чтобы стать блеклой тенью чужого разговора, он обращает свое внимание на бармена и без резких движений облокачивается на панель, потирая лоб и теряясь на фоне белоснежного платья спутницы. Попытка увернуться из-под удара вновь неудачна: оппоненту зачем-то понадобилось соблюсти формальности, хотя они оба знают, что ничего хорошего из этого столкновения не выйдет.

- Участвовать в заезде в таком виде?.. Холмс, ты серьезно?  – несдержанное закатывание глаз как отожествление сдержанной альтернативы «рука-лицо» и столь же плавный выдох, как знак попытки прийти к умиротворению. - Удачи, – мельком оборачиваясь, фигура его распрямляется, горделиво и отвлеченно устремив пустой взгляд в экран телевизора на противоположной стене, глядя за плечо Шерринфорда так, словно тот и вовсе прозрачен. Пойманный в доступном радиусе зрения стакан Ну, что ж, попытка не пытка: провокация под номером один с успехом проигнорирована, и гений делает по-настоящему правдоподобное выражение лица в духе «оп, как-то из слуха упустил», отчего девушка, явно недовольная многозначительной реакцией и недостойным поведением, становится близ него и до тошноты ласково укладывает ладонь ему на плечо, тем самым возводя «серую тень» в полноценного участника светского диалога.

- О, спасибо. Приятно слышать такие слова от Вас лично, - приторно, запасливой порцией иронии и насмешки, обращенной далеко не в сторону конкурента по бизнесу, она тает в комплиментах и плотнее сжимает руку на плече объекта своей сладкой мести. – Я уверена, что наши компании прекрасно дополняют друг друга на рынке и уже в ближайшем будущем смогут работать на уровне объединенных международных альянсов… Но сейчас, прошу прощения, джентльмены, мне придется ненадолго покинуть вас. Есть некоторые дела, требующие моего непосредственного участия, - пауза. Вероятно, необходимая ей, чтобы подумать о последствиях своих слов, так и просящихся сорваться с языка. – Но не беспокойтесь, мистер Старк с радостью составим Вам компанию. И, к слову о крепких руках. Тони, не хочешь поделиться с мистером Холмсом о своем восхищении относительно его изобретений? То, о чем мы вчера с тобой говорили.

Об эмоциях Старка, вызванных таким подлым жестом, можно тут же судить по лицу: стискивая зубы, растягивая в губах самую едкую из возможных ухмылок, он тут же уводит глаза к бару, припускает веки и буквально сжимается от бешеного всплеска негодования и растерянности. Как человек, всегда адекватно оценивающий обстановку в межличностной общении, ему и без того ясно, что бежать уже некуда, ибо Пеппер, так удачно подловившая момент для мести, в тот же миг протягивает руку к стойке для того, чтобы поставить свой бокал шампанского и с чувством выполненного долга удалиться.

- Ты в курсе, что это уже смахивает на подставу века? … Пеп, пожалуйста, не уходи. Не уходи. Не уходи, - шепотом затараторил он над ухом, тут же сорвавшись с места и едва сдерживая себя, чтобы не впиться пальцами в чужой жакет.

- Желаю вам хорошо провести время, - не без змеиного яда, так несвойственного натуре, пускает она теплые пожелания и коротко отвечает на мольбы своего бывшего босса. – Удачи, Тони. Я верю в тебя.

Старка оставляют в одиночестве со своим Эго и инстинктом выживания. Хочется абстрагироваться или просто провалиться сквозь землю, однако он сам еще не до конца понимает, чем на в этот раз обернется столь яростное противостояние. Интрига, утаенная в душе еще с момента слушания, когда ему, так мастерски играющему свою метафорическую роль «железного человека», открыто объявили о гадких последствиях – научно обоснованно и весьма самоуверенно, теперь возросла до уровня устрашения и сама собой вознеслась к вероятной попытке шантажа. Несложно догадаться о том, что может потребовать оппонент за молчание; угроза личности – угроза бизнесу. Сложнее объяснить его поведение, не выходящее за рамки острословия и литературно сокрытых намеков: то ли ему до экстаза приятна чужая нервозность, то ли обладание определенной властью над своим конкурентом несет в себе меркантильную предусмотрительность, и вскоре будет предъявлен счет.

- Мистер Холмс, - в опасной близости вновь раздается этот противный, чуть стервозный голосок неугомонной журналистки, и ученый шумно беззвучно выдыхает, каким-то чудом спасшись от опасных притязаний на свой счет. - Я уже давно хочу написать о Вас и Вашей блистательной карьере развернутую статью. Не уделите мне как-нибудь двадцать минут из графика? – небезызвестный намек, с чего начинается любое хорошее приглашение. Впрочем, его продолжение способно подвести мысль собеседника к нужному смыслу. – В любое удобное для Вас время.

- Кхм, - давя в себе нечто среднее меж смехом стороннего наблюдателя и взыгравшимся острословием, Старк несдержанно, но монотонно качает головой, мельком облизывая губы, как бы пресекая себя не сказать чего-то лишнего. Он не знает, почему так вышло, и эта надоедливая блондинка вызывает оскомину на идеально благодушном лице неприятель, но ему не терпится удостовериться и поучаствовать в зрелище. – О, не переживайте, у мистера Холмса теперь уйма времени. А вон там как раз есть свободный столик.