Беги белый кролик, беги быстрее. Не дай запачкать свой белый хвостик, беги же, быстрее! Слова в голове раздавались всё сильнее и сильнее. Кровь стучала в висках, вена на шеи пульсировала, и казалось, что она вот-вот взорвётся. Давненько вампир так не бегал, давненько не был в такой опасности. Постарел, заплесневел, покрылся паутиной и потерял сноровку. Отцовство не пошло ему на пользу, превратило в какого-то папашу пятидесятилетнего с пузиком пивным и любящего посмотреть мексиканские сериалы вечерочком. С этим надо завязывать, определённо завязывать. - Где-то тут был поворот налево, да, вот он! Когда казалось, что выход рядом, когда свобода уже была готова с распростертыми объятиями встретить чистокровного, судьба решила пнуть его по рёбрам и показать, кто же здесь папа. На пути оказался какой-то чудак с мечом. Да-да, острым и блестящим, смертоносным и жаждущим разрезать чью-нибудь плоть мечом.
- Хочешь подраться? Давай, вперёд чудак, я смотрел все фильмы с Брюсом Ли! - подняв правую руку и приготовившись к удару, мужчина резко осознал, что его рука случайно задело что-то твёрдое. Не оборачиваясь, сконцентрировав всё внимание на своём противнике с мечом, Джек на ощупь пытался понять, куда же его рука попала. - Папа? Ты ли это? - но собеседник не был настроен на разговоры, а поэтому отравил бедолагу-вампира в долгий полёт, где финишем была стена из гипсокартона. Естественно, чистокровный пробил её своим тельцем. - Твою мать, ещё и платить заставят, порча имущества и прочая ересь.
- Ну что Джек, дальше будем играть в кошки-мышки или же сядем за стол переговоров?
- Ладно, так уж и быть, я поговорю с тобой. Дай только минутку полежать на этом прекрасном паркете. Кажется, что я повредил себе спину, когда этот крепыш решил швырнуть меня. Один момент и я с вами.
За пару часов до этого...
Солнце медленно уходит за линию горизонта, оставляя кроваво-красный след на небе. Последние лучи светила дневного падают на землю, проникают в окна квартир. Совсем скоро ночь наступит, время действий всех монстрят. Когда клыкастые и ужасные, пушистые и колдовские, все-все выходят на улицу. Когда луна осветит собой город, дети ночи выйдут творить свои делишки грязные... ну или не совсем. В это же время, дожидаясь ночи, спал в гробу Джек Свелловс - один из самых странных чистокровных вампиров, о которых слышали. Но этот факт вполне устраивает Джека, ведь о нём всё-таки кто-то, да слышал. А это какая-никакая, да известность. Пусть и не всегда она идёт ему на пользу. Вспомнить хотя бы число тех, кому он денег должен.
Внезапный стук по крышке гроба заставил подскочить клыкастика. - Порой мне кажется, что надо бы спать в кровати. Такой нежной, мягкой и тёплой. Но мать моя вампирша, я же носферату, создание ночи и любитель сосать кровь. Я должен спать в гробу, у меня обязан быть орган и никаких зеркал. А ещё портреты, повсюду портреты меня во всех позах и одёжках. Можно одну, где я без одежды, но такую надо в отдельную комнату поставить, чтобы любоваться ранними утрами. А то не дело показывать своё тельце всяким людям гадким. Снова стук по крышке гроба, что опять был также неожиданно. Вот не думал Свелловс, что кто-то осмелится будить самого вампира, того кто разорвёт тебя на части не прилагая усилий особых. Видимо, это был какой-то смельчак. - А может у меня в доме охотник? Решил выследить, пробраться в логово кровожадного и уничтожить монстра, проткнув колом сердце... да, не стоило мне смотреть тот фильм про Иуду и чашу вампиров. Всякая чушь в голову лезет.
- Кто посмел, разбуди.... что за чёрт? - выпрыгнув из своего гробика без колёс, Джек принялся осматривать комнату и искать все те пугающие вещи, которые он расставил по квартире. А ананас, тот любимый и прекрасный ананас. Фрукт, что радовал глас чистокровного. - Нет, быть того не может, нет! Где ром?! Где виски?! Где моё вино за два доллара?! Куда делись мои вещи?!
- Вы чего кричите? - вампир резко повернулся и увидел женщину лет сорока, но которая выглядит очень хорошо. В руке у неё была пустая бутылка хорошего такого рома. Джек помнит, как реквизировал его у одного колдуна. На глазах мужчины чуть не навернулись слёзы, ведь кто-то избавился от его любимой вещи. - Кстати, я хотела убраться в шкафу, но он закрыт на замок. Не могли бы вы его открыть?
- Вы вообще кто? И куда делся ром? Куда делась вся моя выпивка? Почему?
- Это вредно для вашей печени, поберегите её сэр. Да и к тому же, ваша жена просила, чтобы я от этого избавилась.
- Но... виски то за что вы вылили? Что он сделал вам?
- Меня предупреждали о вашей реакции и наказали, чтобы я игнорировала все ваши крики. Ах да, приходил какой-то мужчина и просил передать вам этот конверт. Сказал, чтобы я сразу же вам отдала его, после вашего пробуждения.
И вот уже вампир направляется по тёмной уличке в одно местечко тёмное, где совершаются дела не самые хорошие. Где мужчины в костюмах и качки в чёрных куртках. Где правит ими всеми безглазый охотник, что отошёл от дел лет пять тому назад. - Хороший был мужик, пока глаз не лишился. Увидел то, что не должен был и за это поплатился. Я всегда говорил: не умеешь, то лучше не лезь. Вот он влез, и теперь ходить с собакой поводырём. По прибытию на место, Джек показал письмецо, и его отвели на место, где собственно через какое-то время и началась беготня. Что поделать, порой лучше бежать, чем пытаться договориться или вступать в драку. Бег - это лучшее средство, чтобы спасти свою шкурку. Особенно, если ей угрожает тот, кто на тебя давно зуб свой точит и вернулся с того света, чтобы вернуть свой перстень волшебный. Ну и отомстить, конечно, куда же без старой, доброй и холодной мести.
Сейчас.
Дождь, ночь, луна закрыта облаками чёрными. Лужа, кровь и боль в груди. Вдох-выдох, вдох-выдох. Дыхание никак не восстановится. В боку правом торчит осколок стекла, во рту тот самый солёный привкус собственной крови. В глазах взрываются яркие блики, сломанная кость торчит из ноги. Неудачное приземление было совершенно чистокровным. А ведь раньше он прыгал и не с такой высоты, благо был плащ. Плащ и маска - это облегчало как-то прыжок, давало веру в собственную неуязвимость. Казалось, что весь мир твой, и ты просто потрясен. Ну, или может дело в том, что его просто выбросили в окно, не успел ничего сделать и так неблагоприятно приземлился. В любом случаи, боль никуда не делась. - Куда катиться моя жизнь? Совсем недавно я бегал в костюме совы, избивал плохишей и питался их кровью заодно. Творил всякое безумство, влезал в опасные авантюры, и вообще моя жизнь была одним большим приключенческим фильмом. А теперь я даже из окна выпасть нормально не могу. Лежу на холодной земле, смотрю в чёрное небо и мокну под дождём. Старею,
слишком быстро как-то. Я-то думал, старость лет в пятьсот придёт. Мне-то всего сотня с хвостиком. Но от этого нытья мысленного, Джека оторвала стена, что не очень лестно отзывалась о носферату чистокровном. - Впервые вижу, чтобы со мной другая стена разговаривала, если не считать моей. Видать, я слишком сильно приложился головой при падении. Все попытки подняться сопровождались болью, что туманило рассудок, и не позволяла встать. - Судя по моей право ноге, я сломал её. Это... просто... супер. Только я мог так удачно выпасть. Последнее время меня всё больше и больше сопровождают неудачи, что немного настораживает. Может, баба Нюра на меня порчу навела? Или же тот дурак, что в фейсбуке постоянно с разных аккаунтов проклятие шлёт таки смог добиться успеха? Ну а мало ли, люди в последнее время на всякое стали способны. Глядишь, и убивать смогут с помощью спамом.

Пока нечто непроглядно–чёрное окутывает мое сознание, я пытаюсь не сорваться и не зареветь. Снова.
До приезда в этот чертов город я никогда не паниковала так - слишком. Это не поддается контролю, это просто есть, а я не могу, не могу, не могу. Я не вижу, почти не слышу, и не в состоянии дышать. Я вор воздуха, урывками краду его, когда получается. Практически истерю в своём сознании. Мое тело меня не слушается, а крик оглушает, при том, что кричу я лишь в воображении. И я кричу, кричу, кричу, но это не помогает. Я пытаюсь не плакать, но все равно не могу остановить слёзы. Я не понимаю. Я не помню. Я не знаю, что будет дальше. И мне так чертовски холодно, что я боюсь замерзнуть раньше, чем кто-то поможет мне. Если кто-то поможет мне. - шепчет голос в разуме.
Это пугает, не помогая остановить накатывающую истерику. Я - Мара Дженкинс. Мне 19. Я должна вспомнить, черт возьми.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде, чем я прихожу в себя, хоть не много взяв под контроль эмоции. Дыхание - я помню еще со школы, что при панических атаках нужно восстановить дыхание. И я считаю вдохи и выдохи, зажмурившись, не смотря на то, что вокруг все равно ничего не видно. Просто так легче притвориться и абстрагироваться. И это помогает мне с озарением, я понимаю, что поверх моей головы - мешок. Похищение, или розыгрыш? Мне так холодно. Так холодно, что потряхивает, потому что я - на твердом полу, в неудобном положении. Мои мышцы ноют, и я вторю им, поскуливая, и шмыркая носом. Может быть, как в книгах и фильмах, не стоило выдавать того, что я в сознании, но я не могу, просто не могу с этим справиться. И если бы кто-то был рядом, то давно отозвался бы. Я прикусываю губу, чтобы собраться с мыслями, но они предатели, они меня оставили в одиночестве. Металлический запах становится сильнее, вместе с привкусом, когда я прокусываю кожу до крови. Что случилось? Я дергаюсь, но руки меня не слушаются. Они скованы за спиной. Снова паника. Снова забыла о дыхании.

Я знаю, как действуют наркотики. Игнорирую это чувство, игнорирую все, что с этим связано. Я заставляю себя забывать каждый раз, но я знаю, как они действуют, и узнаю побочные эффекты сейчас, после принятия. Это не похоже на похмелье. Мне холодно. Будь мои руки развязаны - они дрожали бы сейчас, но вовсе не из-за температуры вокруг. Привкус, до того, как я прокусила губу, уже был металлическим. Психоз-паника. И я не могу собраться с мыслями, несвязные, рваные они пропадают стремительно, меняются, стираются в памяти. Но я не употребляла вчера наркотики. Не по собственному желанию.

Все, что я помню последним - это вечеринка. Как меня туда занесло - в пропасти воспоминаний, недоступно мне. Днем я слала Каре сэлфи из примерочной, магазин, новое платье, краденная карточка. Я собираю пазлы, восстанавливая событие, стараясь держать себя в руках. Он не мог. И ничего из этого. Ничего такого, что могло привести меня в такое положение. Я пытаюсь, но голова начинает болеть. Вспомнить не получается. Дергаюсь снова, сильнее, но из-за этого только больнее в запястьях. И я кричу, но теперь по-настоящему. Я не сделаю это легким для них. Кем бы они не были.
Крик отдается эхом от стен. Ощущение беспросветности. Из разряда: "никто не услышит тебя". Я убью их. Убью всех, сожгу дотла, только бы выбраться. Черт возьми. Еще один из эффектов наркотика - связь с магией теряется. Я злюсь, в перемешку с отчаянным сумасшествием.

Скрежет металла прерывает мои вопли, хотя, горло начало саднить, я все таки чего-то добилась. Шаги приближаются ко мне. Я невольно дергаюсь в сторону, хотя понимаю, что толку - ноль. Мешок с головы исчезает так резко, что я морщусь, погребенная под взлохмаченными патлами собственных волос. Свет из круглых окон режет глаза, и я не могу рассмотреть, кто стоит напротив меня.
- Проснулась, принцесса? - ни капли доброжелательности. Но я тоже могу поупражняться в сарказме, даже в таком положении.
- Ты пожалеешь, просто предупреждаю. - угрозы, учитывая, что я даже пошевелиться нормально не могу - очень умно, Мара. Очень умно. Я стискиваю зубы, когда зрение восстанавливается. Вижу двоих перед собой, один - на корточках, напротив меня, ухмыляется. Его рука так резко оказывается на моем горле, что я только и успеваю подумать о том, почему снова я. Почему снова со мной и когда я прекращу вляпываться в истории.
- Что ты можешь без своей магии? - тут он прав, и он знает это, довольный собой, пока я кашляю, из-за того, что меня в очередной раз пытаются задушить.
- Калеб велел не трогать её, пока не придет сестра, и он не вернется. - резкий тон, менее заинтересованный в происходящем, прерывает мое умертвление. Первый (буду звать его ублюдок) оставляет меня в покое так же быстро, как схватил до этого. Я пытаюсь воспламенить их взглядом, если не при помощи магии, то хотя бы от силы ненависти. Не получается. Хотя подождите, что?
- О, скоро она будет здесь... - оскал, не предвещающий ничего хорошего. Он разворачивается, и уходит прочь, и второй в след за ним. Пока я пытаюсь понять. Какого хрена? И причем здесь моя сестра?