Утопая в мягкой хвое, присыпавшей землю перед лесным массивом, Харт старается не издавать лишних звуков, следуя во главе небольшой группы оборотней, направляющейся к очередному месту нападения на своих собратьев. Коуди, молодой волк, совсем недавно вошедший в основной боевой состав, нервно подергивает мышцами и что-то бормочет себе под нос, чем невероятно раздражает Джордана, но он помалкивает, пребывая в скверном расположении духа. Северная стая редко заходит в эти места для охоты и уж тем более реже ее члены решают выбрать этот зловещий заповедный уголок в качестве обычной прогулки. Лес кажется слишком темным, погрязшим в черной безысходности, обделенный светом яркого солнца, провожающего землю своими предзакатными лучами. Теперь, глядя на придорожную полоску, отделяющую оборотней от входа в эту беспросветную глушь, Джордану невольно передается волнение Коуди.
Он делает знак рукой и несколько оборотней отделяются от основной группы и двигаются на юг, оставшиеся же все-таки входят на протоптанную дорожку, ведущую в самую чащу этого странного леса. Несколько шагов и легкий ветерок доносит до чувствительного обоняния свежий запах крови и, когда Харт срывается на бег, не замечая перед собой острые ветви кустов и деревьев, в голове уже пульсирует мысль – это одни из нас.
Еще в детстве, когда Джордан с друзьями собирались у костра, старая волчица рассказывала истории о краснооких созданиях, проникающих в глубины леса и поджидающих там, в темноте, незадачливых путников. О страшных хищниках, вспарывающих своим жертвам шеи, не оставляя ни единой капли крови в их телах… Теперь это казалось реальностью.
Тошнота подкрадывается к горлу, когда он заворачивает за угол и камнем падает на колени, сжимая руки в кулаки от бессилия и ужаса… Кровь. Она повсюду… Три трупа посреди всего этого хаоса. Три вервольфа, что безжизненными глазами смотрят прямо на него… своего альфу.
И …. черная мгла, простирающаяся бесконечным полем, конца и края которого не увидеть, застилает глаза, погружая сознание в темноту собственных мыслей, пульсирующих в глубинах разума, заставляющих переживать снова и снова ужас новых потерь.
Ты не спас их,- жалит предательский шепот прямо в сердце, - они мертвы из-за тебя.
Не смог! Не спас! НЕ СПАС!
Каждая мысль, словно раскаленное железо, оставляющее клеймо в области груди, обжигающее кожу и проникающее в легкие. Не дает сделать ни одного вздоха без острой боли, которая уже пускает свои корни в самые недра сознания, чтобы укорениться там надолго. Она ползет, приближаясь к воздвигнутой стене, за которой скрывается ушедшее и цепкими черными плетями вгрызается в ее основание, намереваясь дать трещину и высвободить запертых демонов прошлого наружу.
Джордан знает, что это будет фатально. Слишком долго, слишком тщательно он укрывался от собственной памяти, слишком трудно ему было отрешиться от той…самой главной потери, что преследует его всю жизнь. И теперь он снова в плену этой кромешной тьмы, приближающей его к необъятному хаосу.
- Джордан, - знакомый голос вырывает его из темноты, и мужчина тянется на этот зов, вставая на ноги, оборачиваясь и видя перед собой  Стивена, оборотня, некогда бывшего бетой его отца. Альфа кивает в ответ, словно чувствуя эту невидимую поддержку. Стив знает. Он был рядом тогда, когда точно такая же беда случилась с его сестрой. Он видел, какую невообразимую боль испытала вся семья Хартов. Как с каждой минутой сердце Джордано отдалялось от стаи и от своего отца.
Но сейчас не время и не место зализывать свои старые раны. Теперь он вожак. И в его обязанности входит, чтобы подобное никогда не случалось с его волками.
- Сюда, - кричит Коуди, выглянувший из тени густых зарослей можжевельника, почти полностью скрывающей его фигуру. Джордан и Стивен двигаются на этот зов, понимая, что на этом жертвы лесного монстра не закончились.
Поляна полна крови. Словно кто-то разом решил вылить на нее все оттенки бордового и красного, украшая блеклый пейзаж  пожухшей травы, до которой не доходил солнечный свет. Харт втягивает носом воздух, останавливаясь на кромке поляны, к которой начинают подтягиваться остальные оборотни, словно на нюх он может положиться куда больше, чем на собственное зрение. Трупа нет. Но разбросанные части одежды и кровавые следы борьбы оставляют мало надежды.
- Может это был медведь? – голос Коуди звучит сипло, почти как у перепуганного ребенка, отчего Харт просто игнорирует это нелепое замечание. Он снова и снова сканирует местность, отдавая распоряжение двум волкам отнести найденные тела их собратьев в поселение.
И тут, мимолетный взгляд снова касается разбросанной одежды. Сначала мужчина никак не может понять, что именно заставляет все внутри него похолодеть, а затем он пристально всматривается в бейсболку, мирно покоившуюся чуть поодаль. И медленное осознание завладевает им целиком, окутывая липким чувством страха. Даниэль Лайтвуд. Резко вскидывает голову, с силой сжимая и разжимая кулаки, ощущая, как к нему приходит дикая злоба, которая завладевает каждым уголком его разума.
- Стивен, - Харт в два шага оказывается подле старинного товарища, - Это Лайтвуд, - в его голосе слышится сталь.
На секунду, перед ним возникает образ молодого оборотня, идущего рядом с сестрой. Оборотня, который в скором времени должен был стать его шурином. Казалось бы, альфа не должен разделять членов своей стаи. Каждая потеря равносильна. Каждая должна быть отомщена. Но Джордан покривил бы сейчас душой, если бы не признал, что воспринял пропажу Даниэля куда более остро, чем смерть своих трех собратьев.
- Что будем делать? – Стивен вопросительно смотрит на своего вожака и чуть хмурится.
- Надо разделиться и прочесать весь лес, - Джордан приседает на корточки, подхватывая клочок ткани, некогда бывшей частью куртки, а затем снова поднимается на ноги, вдыхая запах крови.- да, это будет непросто. Но его отец перевернет все верх дном, если узнает, что мы сию же минуту не отправились на поиски.
- Ты уверен, что мальчишка еще жив? – Стивен -  матерый охотник, прекрасно осознающий, когда стоит рисковать другими, а когда лучше остановиться. Нет, он не бросает вызов Джордану, просто делает замечание.
Харт одаривает его жестким взглядом, но не успевает сказать ни слова, так как из зарослей кустов, словно дикая фурия, вылетает разъяренная Кассандра Лайтвуд. Никто иная, как сестра пропавшего оборотня и его невеста. Ее глаза наполнены яростью и болью, которая сковывает ее сердце, когда она видит развернувшуюся кровавую картину перед собой. Джордан еле удерживается, чтобы не зарычать, окрашивая эту поляну нецензурной бранью. Вместо этого он, сквозь сжатые зубы, он озвучивает свои мысли рядом стоящему Стивену:
- Я оторву башку тому, кто рассказал ей про Даниэля! А заодно и ей, что сломя голову бросилась сюда.
Старый оборотень ухмыляется, твердо уверенный, что Кассандра Джордану будет не по зубам, но решает промолчать. И правильно делает, так как волчица, обвиняющая всех и вся на своем пути, решается требовать ответа у того, с кого действительно должен быть спрос. Ее маленькие ладошки крепко цепляются за его куртку, и она дергает мужчину на себя с такой неистовой силой, что он подается вперед. Джордан чувствует, что все внимание приковано к ним. Не только из-за смертей и из-за пропажи Даниэля. Каждый в стае знает, что она предназначена ему. Каждый видит в ней свою новую главную волчицу, которая то и дело подрывает авторитет вожака своим бесцеремонным обращением. Джордан злится, волк внутри него бушует, но все-таки он не может не признать, что такая преданность и желание защитить брата вызывает в нем уважение и гордость.
Сейчас, недоверчивость и страх вытесняют из ее  души любые другие чувства. И он знает это не понаслышке. Знает, какого это отгораживаться от всего остального, выстраивая стену в собственном разуме, чтобы попросту не чувствовать – боли, сожаления, ненависти к самому себе. Она винит себя. И Харт понимает это, как никто другой.
- Начинайте, -  кидает он Стивену, который тут же срывается с места, увлекая за собой остальных оборотней, оставляя Джордана и Кассандру одних, на месте пропажи ее брата. Это дает ему шанс поговорить с ней наедине, без любопытных глаз и ушей. Попытаться успокоить. Он так мало знает эту девушку, которая вскоре должна будет разделить с ним жизнь, что с минуту просто смотрит на нее, не зная как правильно подобрать нужные слова.
- Кассандра, - голос полон усталости и злости, но в нем сквозит неожиданная мягкость, которая в совокупности с легким прикосновением его руки к ее сжатой ладони, должна показать, насколько он заинтересован в том, чтобы помочь ей успокоить бурю, бушующую в ее душе, - я не могу ответить на твой вопрос, где Даниэль. И даже жив ли он, - второй рукой он приподнимает ее подбородок, замечая предательский блеск в глубине ее глаз, - я не хочу тебя обманывать. Не хочу давать ложной надежды, но… -  он покачивается, когда волчица внезапно отпускает его куртку, но остается на месте, продолжая сохранять между ними минимальную дистанцию, - ты должна мне доверять, понимаешь?
Скажи, что понимаешь, Кэс! Просто скажи.
- Мы будем прочесывать лес, пока не найдем Даниэля, клянусь тебе.
Неожиданно для самого себя, Харт вдруг притягивает девушку ближе, заключая в объятия, и есть в этом жесте что-то собственническое, что-то такое, что заставляет Джордана невольно прикрыть глаза, отгоняя странные, до селе неведанные, чувства по отношению к Кассандре Лайтвуд.
- Ты должна вернуться. Я не хочу…
Начинает было он,но не успевает договорить, так как та самая девушку, к которой он вдруг почувствовал прилив нежных чувств, сию же секунду заставляет его пожалеть о последних, сказанных им ,словах..

Последние несколько недель для Скай выдались самыми кошмарными в ее жизни. С кем бы девушка не общалась, разговор неизбежно заканчивался громким скандалом. Волчица скалилась, сверкала своими глазищами и попросту норовилась разорвать всех на своем пути. Дана ее не успокаивала, Рэймонд уже которой день не отвечал на ее звонки, чем просто бесил ее еще больше. – Ну, конечно же, тебя никогда нет, когда ты мне так нужен. – Харт очень сильно любила своего старшего брата, готова была придти ему на выручку, когда бы это не потребовалось, но свои эмоции по большей части девушка скрывала, ведь ее брат Рэй был словно вне закона, если о нем и говорили, то шепотом или в пренебрежительном тоне, да и то так, чтоб сама волчица ничего не слышала, а то ведь и врезать могла по роже без абсолютного зазрения совести. Ей казалось, что мир просто насмехается над ней, посылая ей постоянные испытания: сорвалось выгодное дельце, которое могло разорвать круг уныния и вывести ее на совершенно новый уровень. Вселенная высказала ей свое категорическое «нет», с которым Скайлер мириться решительно не хотела, поэтому собрав самое необходимое, она решила направиться в город и повидаться с Рэймондом. – Ну ты попал, засранец. Если старший брат не идет сестре навстречу, то младшая сестра появится и надерет тебе задницу.
Девушка легко смогла остаться незамеченной и уйти от своих неофициальных стражей, приставленных старшим братом, которые не вышли из фавора и остались в стае, поймав первую попавшуюся машину, Скай поехала в город. По дороге по большей части она смотрела в окно, отвечала односложно на вопросы девушки, которая была за рулем, пальцы нервно барабанили по стеклу. Сердце невольно сжималось, почему-то было немного тревожно. А что если брат не отвечает потому, что с ним что-то случилось? Горячий темперамент, волчья кровь – она была вся в него, ему ничего не стоило попасть в какую-то передрягу из-за малейшего повода: кто-то не так на него посмотрел, кто-то затронул, кровь кипит и тянет на приключения. Волчица вздрогнула и покачала головой, пытаясь отогнать от себя такие тревожные мысли. Это же Рэймонд, большой плюшевый мишка Рэй, ее самый лучший брат, он не дал ее в обиду и никому живым не сдастся, все хорошо. Ей просто нужно меньше себя накручивать. Девушка все же подметила про себя, что в последнее время стала слишком раздражительная и нервная, это было не первое полнолуние, которое она встречала, но было что-то волнительное в происходящем, она была попросту сама не своя, ей нужна была поддержка и объятия волка, который смог бы объяснить ей, как себя вести, направить, научить не бояться своей сущности, которая все еще способна была оставлять ей свои сюрпризы.
Харт добралась до города и до самого дома Рэймонда шла пешком, засунув руки в карманы куртки. В окне брата светилось, а значит тот был дома, что в свою очередь абсолютно не объясняло, почему этот засранец не отвечает на ее звонки. – Мало тебе моих нервов, слишком мало. Ну ничего, сейчас я истреплю твои. – Руки сжались в кулачки, а на губах заиграла коварная улыбка. У Скай были ключи от квартиры, поднявшись на этаж, она не стала утруждать себя стуком в дверь – попросту вставила ключ в замочную скважину и повернула, потянула дверь на себя, и та легко поддалась. Она двинулась внутрь легко и свободно, сняла ботинки и мигом прошмыгнулась по квартирке, тщетно пытаясь отыскать своего брата.
- Рэймонд Харт, мало того, что ты не отвечаешь на мои звонки, попросту игнорируя мое существование, так ты еще и прятаться надумал! – Скай была немного взбешена, брата она так и не нашла, а уж когда ее взгляд зацепился ха женские вещи на диване, так и вовсе пришла в бешенство. – Вот чем ты тут занимаешься, пока меня рядом нет. – Ей хватило всего пары шагов, чтоб оказаться возле двери в ванную. Она стукнула в дверь один раз, а после кулаком еще раз, оставляя там небольшую вмятину. – Открывай сейчас же эту долбанную верь, пока я твоей сучке все волосы не выдернула. Рэй, не смей меня игнорировать. – Скай бы точно снесла эту долбанную дверь, но та открылась, открывая ее взору немного испуганную девушку. Горящие гневом глаза сразу же потухли, Рэя видно не было, а шок и недоумение на лице рыжей успокаивали не хуже холодной воды в лицо. – Ну и где этот засранец? – Скайлер сложила руки на груди и встала в позу, весь ее вид говорил о том, что она не даст девушке ни единого шанса придти в себя, и пока та собиралась с ответом, Харт ее откровенно разглядывала и оценивала.

В последние дни, Конор старался не забивать свою голову мыслями и попытками вспомнить прошлое. За недолгое время своей новой жизни, он усвоил одно: чем меньше он пытается вспомнить свое прошлое, тем меньше у него болит голова, которая, надо сказать, и без того раскалывалась в последние дни и с каждым днем приступы становились все сильнее. Это злило парня, а то, что врачи не могли найти причину, злило его еще больше. Лечащий врач предположил, что это последствия полученной им травмы и боли могут быть вызваны не физическим увечьем, а психологической травмой. Поэтому, принцип: «меньше думаешь, меньше болит» - прекрасно действовал и Доу решил его не менять, задумываясь сейчас лишь над тем, какой кофе ему выбрать, когда очередь дойдет до него. Остановив свой выбор на большом стаканчике латте на вынос, мужчина легонько барабанил пальцами по столешнице, устремив свой взгляд куда-то за окно, наблюдая за природой парка. Заказ был готов очень быстро. Конор успел лишь забрать стакан с кофе и поблагодарить обслужившую его девушку, как почувствовал, что его кто-то обхватил сзади и уткнулся в спину. Он машинально приподнял руки вверх, боясь, что тот, кто обхватил его, может по неосторожности пролить горячий кофе и замер. Мужчина буквально боялся пошевелиться, он даже практически не дышал и был в полном недоумении, что происходит, впрочем, как и все остальные, кто сейчас был в этом кафе. Когда же хватка ослабла, Доу медленно повернулся к тому, кто стиснул его в объятьях, продолжая держать руки выше головы и, кажется, все еще не дыша. Перед взором мужчины оказалась та хрупкая девушка, с которой он столкнулся при входе. Она смотрела на него полными тоски и боли глазами, из которых по щекам скатывались горькие слезы, но, казалось, она была счастлива. Похоже, она действительно была рада увидеть Конора, но он все так же продолжал не узнавать ее, его сердце не екало и в памяти не всплывали никакие образы из прошлого…пустота, хотя, мужчина ожидал именно осколков каких-то воспоминаний, если встретит кого-то из своей прошлой жизни. Сейчас этого не произошло. Доу был уверен, что несчастная спутала его с кем-то. Если бы его кто-то так ждал, как эта девушка, он бы уже давно был найден и изучал свое прошлое по семейным архивам. Если они у него когда-то были. Временами мужчина склонялся к мысли, что он мог быть вообще частью чьих-то экспериментов и попросту выращен из пробирки, поэтому у него и нет воспоминаний, а Ники не удалось найти ничего о его прошлом.
Конор даже рот открыть не успел, когда незнакомка схватила его за руку и поволокла за собой прочь из кафе. Ее внешняя хрупкость была обманчива, она была весьма сильной для своей комплекции, хоть и слабее Доу, но тот был настолько ошарашен ее поведением, что сам не понимал, как его ноги послушно передвигались вслед за брюнеткой, не отпускавшей его руку. Девушка тащила его через парк, уводя все дальше, людей становилось все меньше и в разум мужчины стали закрадываться сомнения. Конор начал нервничать, вдруг у этой девицы есть сообщники и она сейчас тащит его к ним, чтобы ограбить. А может она и правда знала его, и он действительно бежал из какой-то лаборатории, куда она его сейчас и упекет? Вопросы штурмовали голову мужчины, а незнакомка продолжала вести его дальше, туда, где не было посторонних глаз и ушей. Доу надеялся лишь на то, что ему удастся найти дорогу обратно, если придется бежать. Наконец, они остановились. Вокруг не было ни души, лишь ветер шелестел в листве, и редкие птицы перебивали его своим пением. Не заметив вокруг засады, Конор успокоился, как бы эта дамочка не была сильна, с ним ей одной явно не справится. Повернувшись, девушка вновь обхватила Доу руками и прижалась лицом к его груди. Мужчина чувствовал, как соленые слезы пропитывают его футболку, и снова замер в оцепенении, не зная, что ему делать. «Может она местная сумасшедшая?» - пронеслось у него в голове, но Конор боялся что-либо предпринимать, чтобы не сделать только хуже.
Неожиданно, брюнетка заговорила. Назвав мужчину Лукасом, она засыпала его странными вопросами. Доу молча смотрел на нее какое-то время, пытаясь хоть что-то сказать.
- Лукас… - он тяжело вздохнул, поняв взгляд к небу. – Не уверен, что меня так зовут.
Мужчина опять замолчал на какое-то время, а потом продолжил:
- Меня зовут Конор…Конор Доу. И все, что я помню о себе, длится не больше месяца, - он пристально посмотрел в глаза незнакомки, ища в них хоть какой-о ответ, кто она и действительно ли знает его, либо это злая шутка над его несчастьем.

Малек Харт - отец, оборотень, умер.
Гейбриэл Харт - дядя, оборотень, бывший альфа, умер.
Рэймонд Харт - старший брат, оборотень с альфа-геном, изгнанник Северной стаи.
Джордан Харт - двоюродный брат, альфа Северной стаи.
Дана Харт - двоюродная сестра, оборотень с альфа-геном.

I said, darling, I'm a free child.
My mama raised me in the wild.
My brother, he lies to me,
I know 'bout everything
It's modern slavery.
♫ xov - wild
Мысли. Чувства. Эмоции накалены до предела. Ее бросает в дрожь. Кассандра ловит на себе пристальный взгляд альфы, смело встречая его натиск, буквально кожей ощущая, как за ней внимательно, с любопытством наблюдают все присутствующие члены стаи. Они ждут развития происходящего, как зрители - хорошего спектакля. Она не отворачивается, не отвлекаясь ни на секунду, не разрывая зрительного контакта, словно ласка, придушившая свою жертву, вонзившая зубы в пульсирующую жизнью глотку и медленно вкушающая сладкое чувство удачной охоты. Ноздри нервно вздымаются, втягивая лесные ароматы, на молекулярном уровне сплетенные с резким запахом волчьей крови. Он режет чувствительный нос, пробивается в мозг, оседает в легких, заставляя девушку инстинктивно желать взвыть от тоски по собратьям и боли, причиненной неизвестными нападавшими каждому волку Северной стаи. Она уже знает, уже видит, что в схватке пострадал не только ее брат, но все женское естество сейчас настроено лишь на Даниэля, не смея расточаться на пустые переживания из-за того, что ей уже точно не изменить. Она еще вернется к этому. Ощутит всю горечь утраты, как и положено преданному члену стаи, но только не сейчас, не тогда, когда ей и без того слишком больно. Когда все закончится, она позволит себе сопереживать, когда брат будет дома, она сможет в полной мере предаться печали.
Девушка чуть прикрывает глаза, с отчаянным рвением продолжая сжимать в ладонях куртку вожака, будто бы она является нитью, за которую можно зацепиться, нитью, что выведет ее к старшему Лайтвуду и позволит рухнуть в его объятия, бить брата кулаками в грудь, реветь от испытанного ужаса в голос, но и смеяться, да так, чтобы облегчение, скрытое в этом смехе, было слышно всей округе. Она скажет ему, что ненавидит, что он полнейший идиот, но в глазах будут читаться совсем иные эмоции. А он, в свою очередь, обнимет ее, прижмет к груди, и хрипло усмехнется, признавшись, что тоже любит. Кассандру нервно трясет, не то от холода, не то от страха не испытать этих эмоций, и она тянет на себя Джордана, требуя ответа, ведь ей кажется, что секунды ожидания растягиваются в часы. Часы, что могут стоить ее брату жизни.
Откуда-то из-за спины выплывает силуэт Генри. Мужчина приближается, делая попытку потянуться к волчице и оторвать ее от Харта, но голос вожака вынуждает его остановиться за мгновение до принятия окончательного решения и невольно отступить, присоединяясь к Стивену и остальным. Судя по взгляду Стива, обращенному на Генри, он уже прекрасно понял, кому именно пришла в голову идея поставить блондинку в известность о происходящем, а потому оборотень получит хорошую взбучку еще до того, как эта информация дойдет до Джордана. Лайтвуд позволяет себе чуть расслабиться, видя, что ей никто не помешает получить ответы на мучительные вопросы.
Поляна медленно пустеет. Кассандра оглядывается по сторонам, провожая тоскливым взглядом волков и нервно покусывая нижнюю губу. Ее выдержка постепенно подходит к концу, а ждать ответа от Харта становится невыносимо трудно. Она едва сдерживает себя, чтобы не наброситься на него с новой дозой ядовитых вопросов, но к счастью, он подает голос раньше, вновь завладевая ее вниманием.
В его голосе чувствуется тревога и даже проскальзывают нотки непривычной заботы, чему она непременно уделила бы особенное внимание, отпустив парочку едких комментариев в любой другой день, но сейчас ее мало волновал тон, ее интересовало лишь содержание сказанных им слов, каждое из которых сейчас било ее больнее другого. Я не могу ответить на твой вопрос... Мир отчего-то заплясал вокруг девушки цветными кругами. Перед глазами замельтешили черные мошки и она выпустила путеводную нить из цепких пальцев, все еще до боли сжатых в смертельной силы хватке. И даже жив ли он... Она морщится, делая шаг назад, разрывая чересчур близкий контакт с человеком, на которого она надеялась, который просто обязан был быть ее спасением, а не убийцей. Внутри все обрывается и с глухим грохотом падает вниз, разбиваясь на острые осколки. Страх завладевает телом, а на глазах выступают первые слезы. Такой беспомощной, как в эти несколько секунд, пока Джордан пытался донести до нее суть вещей, Кассандра еще не ощущала себя никогда. Слабая, беззащитная и абсолютно бесполезная. Неизвестность пугала и тяготила, чудовищным грузом повисая на шее, мешая вздохнуть.
Вздогнув от неожиданности, когда Харт притягивает ее к себе, будто желая успокоить, какое-то время Лайтвуд просто стоит, тупо уставившись в одну точку в лесу, куда-то между деревьев в направлении только что скрывшихся в чаще оборотней. Она не чувствует ни тепла его тела ни благодарности за участие и тем более заботу, потому что в ее понимании он сделал слишком мало, чтобы заслужить ее доверие, о котором сейчас просит. Его слова, минуту назад заставившие кровь прилить к вискам и бешено пульсировать, вгоняя волчицу в чувство апатии, резко вырывают ее обратно в реальный мир, заставляя дрожать от ярости. Резким толчком в грудь девушка отстраняет от себя оборотня, пыхтя от злости и жестко смотря на него, как на полнейшего незнакомца.
- О каком гребаном доверии ты сейчас говоришь мне, Джордан?! - сверкая глазами и взмахнув сжатыми в кулаки пальцами, рычит девушка, начиная нервно расхаживать перед ним вперед-назад, не веря своим ушам, - ты ничерта не знаешь о том, что случилось!
Что бы он ни сказал и чего бы ни хотел добиться, но Харт выбрал неверную стратегию в общении с блондинкой. Возможно, кому-то бы показалось, что у него был шанс на мирный диалог, но это не будет правдой, ведь в эту секунду вожак, кем бы он ни был, являлся для девушки главным виновником произошедшего и ответственным лицом, козлом отпущения, на которого можно было вылить всю свою ненависть, злобу и накопившиеся обиды. Благо, и повод имелся, а потому она не ощущала сожаления, открыто заявляя ему столь жесткие вещи.
- Не знаешь ни где мой брат, ни что с ним! - продолжала кричать Лайтвуд, - и я должна просто доверить тебе его жизнь?!
Больше всего на свете Кассандра ненавидела, когда кто-то считал ее неспособной на что-то и не воспринимал всерьез. Джордан сейчас буквально в лицо сказал ей, что "в лесу маленьким девочкам делать нечего, это работа для взрослых мужчин", и пусть даже, он не имел в виду конкретно этого, Лайтвуд быстро додумала все сама, отчего ее отношение к ситуации лишь достигло опасного апогея.
- Что значит ВЫ будете прочесывать лес?! С чего ты вообще взял, что я позволю тебе после этого отослать меня домой?! Может быть ты и вожак для них, Харт, но речь сейчас идет о МОЕМ брате! И мне плевать на твои приказы!
Чуть ли не взрывая носками кроссовок почву, Лайтвуд крепко сжимает зубы, удерживая смачные ругательства при себе. Она никогда не думала, что кто-то может вызывать в ней столь сильные чувства и эмоции, пусть даже и негативные, а Харту, по сути, и делать фактически ничего не нужно было, чтобы этого добиться. Само осознание того, что Кассандра - его гамма, бившееся в голове каждую секунду, когда она находилась вблизи от волка, запускало необратимый процесс цепной реакции. Нужно было лишь кинуть спичку или позволить промелькнуть крошечной искре, как девушке сносило голову.
- Делай, что хочешь, а я должна найти Даниэля, - рыкнула волчица, минуя оборотня и скользя по его лицу мрачным взглядом, - чтобы помешать мне, тебе придется меня убить.
Не оборачиваясь, блондинка быстрым шагом двинулась вглубь леса, ориентируясь на стоящий в носу запах крови и собственное чутье. Кассандра понятия не имела откуда начинать поиски, но для нее сейчас было важно хотя бы просто не сидеть на месте, а делать что-то, иначе отчаяние и чувство вины целиком и полностью завладеют ее разумом, сожрав с потрохами любые попытки к оправданию своей немощности. По крайней мере одно она знала точно: сидеть взаперти и бездействовать, когда родному для нее человеку нужна помощь, девушка бы не смогла и не сможет, а потому и выбора особенного перед ней и не стояло. Разумеется, Джордан вправе попробовать ей помешать, но Кассандра находилась сейчас в том состоянии, когда была готова отстаивать свои убеждения даже в схватке. Стоит ли игра свеч?

Замешательство вызванное явлением черного монстра было недолгим. Буквально за пару секунд воздух вокруг наэлектризовался до невероятного уровня, так что у меня буквально начали искрить вставшие дыбом волосы. Что за?.. И всё это электричество разом обрушилось на моё тело, мириады электрических потоков пронзили меня выжигая всё внутри, заставляя органы хаотично сокращаться от боли, а содержимое живота и вовсе угрём извиваясь трижды изменило положение. Но дальше хуже, новая волна магии ударила не снаружи, а изнутри: словно каждую конечность, каждый мускул, да что там, каждый атом моего тела потянули в разные стороны, я ярко ощущал как сквозь каждую клеточку тела струится обжигающее пламя и уже готовился мысленно произнести финальное "Вот и всё" и обратиться в пепел от неожиданно обрушившейся мощи. Но, вопреки моей готовности принять смерть,  боль прекратилась, разбитое на тысячи осколков сознание скрепилось воедино и помимо прочей боли я смог наконец ощутить отвратительную хрипоту в горле от истерзанных до невероятия голосовых связок, которые в процессе экзекуции были предельно напряжены в истошном крике. Едва я пришёл в себя и попытался сконцентрироваться для ответной атаки, как новый магический снаряд впечатал меня затылком в стену. Уже осев наземь, сквозь искры в глазах и двоящуюся картинку мира я сумел разглядеть как второй поверженный волк медленно обратился в знакомый мне женский силуэт.
Единожды моргнув я непроизвольно совершил скачок во времени, охотников и волков уже не было, а моя одежда изрядно промокла в луже, в этой холодной подворотне. Должно быть я отключился... Я медленно поднялся держа руку на голове, словно боясь что она вот-вот отвалится или вовсе взорвётся, а ощущения были именно такие. Второй волк - Кара? Быть не может, она слишком молода для обращение вне полнолуния. Хватило шага в сторону пресловутого запасного входа и с губ срывается истошный стон, всё тело охватывает давящая боль, словно всё тело было покрыто синяками и кто-то "добродушно" пнул разом по каждому. С трудом отдышавшись, я сделал ещё пару шагов и заприметил жертву первого оборотня на том же самом месте. Её забрать они не посчитали нужным... Помогать ей я сейчас был не в состоянии (мне бы кто помог) так что я продолжил это весьма мучительное шествие. Наконец отворив запасной выход я сразу наткнулся на одного из более-менее доверенных своих работников.
- Адам... - сил хватило только на то, чтобы прохрипеть его имя.
- Босс? - изумлению парня не было придела, но впав в ступор он всё же подхватил меня и очень вовремя, ноги едва держали меня.
- Помоги дойти до лифта... - не смотря на удивление странному приказу, он всё же послушно его исполнил, - И будь любезен, скажи где Кара? Не может же и правда она быть тем волком!
- Я видел как она вышла прямо за вами, (Или может?) Вас обоих долго не было и я забеспокоился, решил пойти посмотреть, но тут вы вернулись в таком виде и...
- Спасибо за беспокойство.  - я было попытался состроить доброжелательную улыбку, но тут же заныли скулы. Удивление от подтверждения того, что я считал бредовой галлюцинацией от полученных ран, даже слегка притупило боль во всём теле и с тем крайне сбило с толку.
- Босс? Мо-может позвать кого из целителей?
- Нет. Мне они не нужны, лучше пусть помогут девушке в переулке, её ранили, я слегка стянул раны, но этого недостаточно. - и прежде чем дверь лифта закрылась за мной, я успел бросить подчинённому, - И не смей никому говорить о моём состоянии. - он покорно кивнул. Нажав кнопку лифта и облокотившись на стенку лифта я томно закрыл глаза с мыслью "сколь же долго будет тащиться эта железка", но звук извещающий о прибытии на верхний этаж прозвучал почти моментально. Я опять отключился? Уже в привычку входит... Доковыляв до своей спальни я сразу ринулся к шкафу, а открыв его - к сейфу. Привычными движениями вскрыв стальное хранилище я достал из закромов небольшой футляр с шприцем внутри которого таилась черная, полупрозрачная жидкость. Можно подумать что хранить подобное в столь очевидном месте глупо и я бы согласился, если бы не десятки чар наложенных на сейф, защищающих его не то, что от незапланированного вскрытия, но и от возможности увидеть этот сейф в принципе. Поднеся иглу к вене я на мгновение замер, размышляя о том, стоит ли игра свеч. Я читал отчеты о экспериментах: из испытуемых выживало от силы 15%, в процессе они претерпевали чудовищную боль, от которой некоторые сами отгрызали себе язык - только бы побыстрее убить себя и не чувствовать более ничего, но это лишь подогревало интерес во мне и тягу к могуществу, которое можно было получить чуть шагнув за этот рубеж. Вопроса "а стоит ли рисковать ради Кары жизнью?" попросту не стояло, её забрали фактически у меня из под носа, а я обещал ей покровительство, защиту, а я всегда держу обещания и последнее пожалуй решающий фактор. Игла вошла в вену, а по ней сыворотка растеклась по организму. Первые симптомы проступают через 30-60 секунд, весь процесс длится от 10 до 15 минут. - в голове всплыли строки из отчетов, однако я успел насчитать лишь 15 секунд с ввода как меня "накрыло". Голову охватил адский жар и немыслимая тяжесть, словно мне залили в голову раскалённое железо, под этим "грузом" я рухнул на пол головой и звон от удара попросту взорвал ушные перепонки, я действительно оглох, в глазах стремительно мутнеет вплоть до наступления абсолютного мрака, частично отказывают лёгкие - дышать становится почти невозможно, а каждая удачная попытка вдохнуть охватывает лёгкие огнём, так что моментально жалеешь потребности в кислороде. Сознание мечется между желанием отключиться от боли или умереть, но ни того, ни другого не дано. Тело больше не слушается и та "лазейка" с отгрызанием себе языка уже кажется утопической мечтой. Все чувства пропадают, остаётся только одна боль, в которой я растворяюсь...
В этом забытьи я потерял счет времени. Разумеется я знал, что крайний срок обращения всего 15 минут, но по ощущениям... в кромешной тьме, где из чувств остаётся только абсолютная боль, всё длится бесконечно долго. Сейчас же, боль ушла, вся боль и та, что обрушилась от принятой сыворотки, и та что даровала мне необычная охотница, пришла слабость и голод, новый и незнакомый, хотя... мне прежде доводилось его утолять для клиентов и Мейз. С трудом поднявшись я худо-бедно добрёл до бара в зальной комнате, у меня всегда был запас донорской крови для моей ненасытной помощницы или для неожиданных гостей. Ну... с почином. Клыки выдвинулись сами собой и с лёгкостью пробили пакет, вместо уже знакомого солоноватого металлического вкуса я ощутил на языке неожиданно приятный вкус, словно моё новое естество было перестроено так, чтобы обманывать мозг и вкус новой "диеты" казался мне приятнее. И за этим пакетом последовал ещё один, и ещё, и ещё... И так я не заметил как осушил весь запас в холодильнике. Черт, а здесь же было порядка двадцати пакетов. Откинув пластиковый пакет я окинул комнату взглядом, покуда голод был утолён и силы стремительно наполняли моё тело я мог "протестировать" новые чувства и первое что бросилось в глаза (как бы комично не звучало) это зрение. При слабом освещении в ночное время я в деталях видел весь огромный зал, не смотря на мрачные тона различал каждый цвет, каждую деталь вокруг. Превосходная звукоизоляция не позволила услышать соседей снизу, но открытый балконный проём даровал тысячи различных звуков обострённому слуху. Сумасшествие. Я не единожды видел как "штормит" новообращенных вампиров и знаю все советы, которыми как правило осыпают их создатели. Закрываю глаза и выдохнув последнюю каплю кислорода из лёгких перестаю дышать, концентрируясь на каждом звуке в по отдельности. Вы когда нибудь пробовали из оперной симфонии вычленить одну виолончель? То ещё развлечение... Но тем не менее мне удаётся. Чтож... А теперь спасение принцессы из замка Баузера. Не смотря на моё обращение, заключенный с Карой пакт всё ещё был в силе, я ощущал эту связь, но совершенно не мог почувствовать её точное местоположение, словно она была всюду и нигде одновременно. Чертовщина какая-то! Разве что... Охотникам помогает маг. Значит пойдём другим путём. Вынув из пиджака телефон (удивительно, но он не пострадал в том безумии, что я прожил за последний час) я набрал заветный номер и стал дожидаться ответа. Сколь бы я не был хорош в этой игре, партия была явно в пользу противника, мне нужна пара козырей, и если один туз уже у меня на руках, второй придётся вынуть из рукава.
- Алло? - слегка раздражённый голос с той стороны знаменовал, что его обладатель был разбужен моим звонком.
- Здравствуй, Макс. Это Джек. Мне требуется твоя помощь, - монотонно произнёс я.
- М-мистер Напьер? - голос резко повысился и начал дрожать, от сонливости не осталось и следа, - Чем могу помочь?
- Ко мне в клуб заявились два охотника. Мужчина, рост примерно метр восемьдесят, атлетически слажен, голубые глаза, каштановые волосы, чудаковатая прическа с выбритыми висками и зачесом назад. Женщина, ростом на пол головы ниже мужчины, блондинка, тоже голубые глаза. Они забрали у меня кое-что ценное и мне бы хотелось "попросить" их вернуть это назад.
- Секунду, - простительная ложь, ему понадобилось в разы больше времени чтобы встать с кровати, добраться до компьютера, включить его и найти нужные мне сведения, - Да... Есть запись о двух венаторах отправленных недавно в Портленд, подходят под описание. Джек, ты же не...
- Где их искать? - разумеется я знал о чем он желает спросить, но у меня не было ни времени, ни желания разрушать или подкреплять его опасения.
- Им выделили жильё. Но... если ты говоришь, что они что-то забрали...
- Девушку, оборотня.
- Тогда они поведут её на одну из передовых баз, на них кучи разных зачарований, руны... - не смотря на щепетильность ситуации в его голосе слышалась едва ли не гордость за коллег по цеху.
- Мне из тебя всё клещами тащить нужно? - как либо скрывать раздражения я не хотел, уж кто-кто, а я знаю какие исчисления поступают ему на счет за помощь в противодействии его товарищам по ремеслу, так что мне было нужны были не дифирамбы этой парочке, а помощь в их поиске, - Нужен точный адрес и будь любезен расскажи как обойти эту "защиту".
- Да, для них выделен склад в порту, три уровня магической защиты. Первый - защита от нахождения и обнаружения, его обойти просто, достаточно знать где это место и магия на тебя не действует. Второй - руны подавляющие магию, они расположены по периметру снаружи, как правило четыре-шесть рун, скорее всего на возвышенностях, уничтожишь половину - сможешь войти. И третий - магический барьер...
- С ним я разберусь сам. Охрана?
- Нет, она там ни к чему. Никто из сверхъествественных и вовсе о этом месте знать не должен, не то чтобы пытаться его осадить.
- Хорошо, диктуй адрес.

* * *

Порт. Не смотря на то, что данная достопримечательность удостоилась быть увековеченной в названии города и что большая часть товаров продаваемых легально и нелегально в моём клубе хранится именно здесь, мне довольно редко доводилось бывать в столь дивном месте. И сейчас, увы, на любование видами нет места. Наводка Макса привела меня именно сюда, именно на портовом складе по его словам находится локальная база охотников отданная под нужды венаторов. Руны, так же упомянутые охотником-предателем уже были мной уничтожены, осталась последняя преграда. Никогда не понимал колдунов содействующих охотникам. Они ведь и нас горазды истребить... и истребят, если сумеют перебить вампиров и оборотней. Направив руки на входную дверь я сразу же ощущаю мощнейшие колебания с той стороны, сделай я пару опрометчивых шагов к логову охотников сейчас - меня бы размазало по асфальту, столь сильна была защита этого места. Даже удивительно, как руны подавляющие магию и это защитное заклинание не вошли в противодействие друг с другом.
- Ked Edar Viza, - уже с первых слов заклятья щит начал "выражать недовольство" искажая пространство вокруг словно кривая лупа, - Eldera Viz Okrif, - новое колебание прокатилось волной по защите очерчивая ровный круг охватывающий склад полностью, - Vashta Dek Riza! - защитный купол полностью вспыхнул, словно северное сияние и спустя пару секунд исчез, оставив на асфальте обожжённый обод. Что ж, будем надеяться, если кто из зевак и заметил это светопреставление, то не придал ему значения... Поскольку я не торопился на тот свет, я предпочел войти внутрь через запасной выход, ведущий в небольшое подсобное помещение. Не смотря на то, что не заметить творящееся снаружи охотники не могли, я всё же надеялся на небольшой элемент внезапности и выбранный путь мне его предоставил. Пара шагов внутри и на глаза тут же попадается электрощиток, взмах руки и его полностью срывает со стены, погружая весь склад во мрак. Чтобы видеть мне свет теперь не нужен, а вот им... В отдалении вспыхивают два фонарика, лучи которых устремляются в сторону моей текущей дислокации. Они здесь. Или они, или два других охотника решивших облюбовать данный склад... Вот будет обидно, если это не те, кто мне нужен. Нырнув в другой проём я затаился, выжидая когда жертвы подойдут чуть ближе. Предыдущая встреча прошла не очень хорошо, так что в недооценивать их в этот раз я не собирался. "Если не можешь воздействовать на что-то напрямую, воздействуй иными путями. Ищи лазейки." - одно из наставлений деда всплыло в памяти, очень вовремя, мне как раз нужна была его сила. Мановением руки дверь поде меня слетает с петель и "примагничивается" к ладони, выступая своеобразным щитом, с которым я пру прямо на врагов. С той стороны слышится пара выстрелов прежде чем дверь из щита превращается в снаряд и отправляется прямо в противников. Благодаря бликам фонариков вижу, что они разделились чтобы увернуться, что крайне удобно для меня. В глаз попадает блик от стальной цепи. Идеально. Повинуясь моей воле, цепь подобно удаву извивается и в мгновение ока овивает девушку целиком, ещё взмах рукой и "добыча" тут же оказывается подле меня выступая куда более лучшим щитом, чем дверь.
- И снова здравствуйте, - в темноте вижу дуло пистолета её напарника, - Лучше не провоцируй меня, мне достаточно вильнуть пальцем и шея этой очаровашки затрещит в попытке развернуть голову на 180 градусов. - он бросил пистолет понимая суть угрозы, - Молодец. А теперь слушай меня внимательно: я бы предпочёл иное времяпрепровождение с цепями и связыванием, но наша предыдущая встреча оставила крайне неприятный осадок на душе, так что я не склонен к подобному... романтизму, - я вновь учуял то самое электричество в воздухе, после которого меня едва не расщепило на атомы, упреждая очередную попытку девушки колдовать я схватил её за плечо и с силой сдавил, - Даже не... - но я осёкся не закончив фразу, энергия таящаяся в ней уже текла по моим пальцам, переходя запястье и далее, не разрушая и испепеляя меня, а согревая и наполняя магической силой. Это... я делаю? Конечно же я. Не станет же она по доброй воле отдавать силу тому, кто её пленил, да и заклинаний я не слышал... На лице растянулась самодовольная улыбка. Ещё бы мне не улыбаться, я открыл новый аспект своей новой сущности, о котором не знают даже её создатели. Да и не могут знать. В их записях были лишь элементы внешнего наблюдения, некоторые заметки о противостоянии испытуемым, но не было так сказать "взгляда изнутри". Ещё бы! Гибриды сами по себе их ужасающая ошибка и в обязательном порядке уничтожались после небольших экспериментов, взятых проб и исследований, что естественно не располагало подопытных мышей делиться какой-либо информацией со своими мучителями и палачами. А между тем, я полностью восполнил свой магический запас и даже слегка превысил его.
- Ух, милая. Да в тебе таится чертовски огромная мощь. И ты решила похоронить её на службе этим фанатикам?  Прискорбно. - полушёпот обращенный к блондинке едва ли был слышен её напарнику стоящим где-то в пяти метрах от нас, но мне было что ему сказать, - Предлагаю сделку. Я люблю сделки. Бартер - один из флагманов цивилизации! Вы кое-что у меня забрали: девушка, русые волосы, голубые глаза, вздорный характер и вот такого роста, - я изобразил свободной рукой воображаемую планку принизив рост Кары примерно на голову, - Приведи её. Мы уйдём. И все останутся живы... - мановением пальца я чуть стянул цепь в районе груди заставив девушку с трудом дышать.

Назойливая вибрация мобильного телефона, лежащего под подушкой, вывела меня из сонного забытья, в котором я благополучно провалялась весь вечер. Сладко потянувшись, я перевернулась на спину, медленно пробуждаясь ото сна. Вторник оказался на редкость ленивым, весь день я только и делала, что спала, переписывалась в соцсетях с Марой и перебрасывалась насмешливыми испано-английскими репликами с Аурелией. Что касается Мейз и Джека, то они и вовсе не попадались мне на глаза сегодня. Можно было предположить, что у них очередное совместное дело, если бы я доподлинно не знала о том, что сегодня ответственность за «Лимб» легла на плечи Мэйси и она просто работает. А Джек…
Впрочем, обо всем по порядку.
Тот злосчастный пожар в «Лимбе» многое изменил и, наверное, я даже рада, что мне тогда пришло в голову взять с собой подругу и устроить самый настоящий дебош. Несмотря на незначительные неприятности, получила я всё же намного больше.
С Марой я стала практически неразлучна, так как талант Дженкс в поджигании барных стоек и вампиров все же был оценен по достоинству. Юная ведьма попала в подмастерья к самому Джеку Напьеру и теперь дня не могло пройти, чтобы моя лучшая подруга не проводила в пентхаусе пару часов, зубря какие-то заклинания или обсуждая что-то со своим учителем. За прошедший месяц в ее обучении произошел значительный прогресс, и Мара перестала поджигать всё подряд, лишь случайно взмахнув рукой. Надо ли пояснять, как безумно я ей горжусь? Вряд ли.
У меня же появился свой учитель, с которым, если честно, общий язык найти сложно даже спустя десятки часов, проведенных на тренировках по обучению рукопашному бою, неизменно заканчивавшимися тем, что я оказывалась на лопатках без всякой надежды на победу. Мэйси Куин, очаровательная мулатка и вампир по совместительству, а также личный помощник и ближайшая подруга Джека Напьера, прибыла буквально через пару дней после пожара, учиненного Марой. И, честно говоря, позднее я оценила благородство и заботу Джека, который дал ей остыть и не увидеть то, что осталось после нашей вечеринки, потому что тогда наказание едва ли ограничилось бы конфискацией кредитной карты. С первых минут я поняла, что вернулась истинная хозяйка «Лимба». Ни одна из пассий Напьера даже и помечтать не могла о том влиянии, что оказывала на него Мейз. Увидев помощницу Джека, я едва могла выделить ее из толпы  таких же страстных и горячих красавиц в вызывающих откровенных нарядах, но  она тут же расставила все точки над i, показав, что дерзкая «обложка книги» полностью соответствует ее содержанию. Забавно, но она оценила меня так же, как и я ее, тут же отнеся в категорию «очередная-подстилка-Джека». Разве что в этот раз ее сильно позабавил возраст пассии Напьера. Наша «любовь» разгоралась с каждым днем все сильнее, огонь колкостей с разных сторон баррикад не прекращался ни на минуту и, кто знает, чем бы это закончилось, если бы Джек настойчиво не попросил Мейз тренировать свою подопечную. Довольно быстро она раскусила меня, вытащив наружу все тайны и страхи. Меньше всего мне хотелось, чтобы о моем недавнем увлечении Напьером узнал кто-то еще, но события приняли неожиданный поворот. Она оценила мое смирение и то, что мне хватило гордости и силы воли стать ему верным другом, а я не могла не оставить без внимания, что Мейз ни словом никому не проговорилась об этом. Так на поле нашего боя воцарилось странное перемирие, изредка прерываемое ленивыми перестрелками взаимного сарказма.
Пожар в «Лимбе» стал той гранью, что разделила прежнюю и нынешнюю меня, а доверительный разговор с Джеком – замком, что окончательно закрыл эту дверь, где я хоть немного могла надеяться на взаимность своих чувств. Иногда все, что нужно, это просто увидеть человека с другой стороны, и мне представилась данная возможность. Я полностью осознала, как нелепо было думать о том, что капризная семнадцатилетняя девочка может привлечь внимание взрослого и мудрого мужчины. Не доросла – это мягко сказано. Жгучий стыд за все выходки, что я вытворяла ради привлечения его внимания еще долго мучил меня, но постепенно сошел на нет. Мое увлечение из нестерпимого желания обладания перешло в теплую и нежную дружескую привязанность, пролившуюся бальзамом на измученную душу. Сложно было представить, что  когда-нибудь я смогу спокойно наблюдать за тем, как Джека буквально окружают толпы поклонниц и даже искренне смеяться над этим. Утро в пентхаусе перестало быть таким тошнотворным, иногда я даже перебрасывалась шутливыми репликами с наиболее адекватными его возлюбленными, не забывая по-дружески подтрунивать над самим Напьером после их ухода. Нередко я часами могла расспрашивать Джека о его прошлой жизни, требуя как можно больше подробностей интересующего меня исторического периода, а бывали дни, когда мы просто молчали, наслаждаясь музыкой, звучащей из «Стенвея».
Мы стали настоящей семьей, в которой довольно часто происходили мелкие ссоры и перепалки, но они сразу же прекращались перед лицом опасности, и мы все были готовы защищать друг друга до последнего. Мара, Мейз, Джек… Ведьма, вампир и гибрид сумели стать для меня самыми родными на свете существами, чего не смогли сделать обычные люди. И мне казалось, что так будет всегда.
Мы потеряли Джека три дня назад. Точнее так шуточно я обрисовала это Мейз, которая едва не подавилась пакетом с кровью от смеха. Но и она замечала то, что наш общий друг совершенно выпал из реальности, едва замечая кого-то вокруг, будто бы решая некую проблему, о которой не решался сказать никому. Такое уже случалось с ним в период адаптации к способностям гибрида, он уходил от толпы, снова и снова испытывая себя на прочность, иногда пропуская вечеринки в «Лимбе». Но была одна маленькая деталь, которая не позволяла так просто отмахнуться от странной апатии Напьера. В ночном мраке пентхауса уже несколько дней не доносилось страстных стонов, а утро не было освещено красотой очередной роскошной нимфы. Джек исправно посещал «Лимб», но, по таинственной причине, перестал приводить домой подруг.
-Честно говоря, мне даже как-то не по себе, - с притворной серьезностью шепнула я Мэйси за завтраком, - Не могу заснуть и всё тут. Это уже стало как снотворное, без которого сон никак не идет. Хоть самой стони: «Даааа, Джеееек, о Боже, Джеееек….». Может пожаловаться ему на то, что он нарушил мой вечерний ритуал и теперь моя детская психика не может с этим справиться? – теперь мы уже обе хохотали в голос, вытирая набежавшие на глаза слезы. Посыпались тысячи версий от отказа «того самого» до влюбленности в таинственную незнакомку, и мы уже начали делать ставки, как взъерошенный и вновь одинокий Напьер вошел в столовую, прервав веселье одним своим видом. Переглянувшись с Мейз, я тихонько шмыгнула в коридор, дабы не навлечь на себя случайный гнев мага.
Этот вечер не стал исключением в новом странном увлечении Напьера оставаться дома. Через открытую дверь комнаты я услышала звуки рояля. Очередная меланхоличная мелодия. Да что не так с этим парнем? Поднявшись с кровати, я одернула просторную футболку и быстро собрала волосы в небрежный хвост, оставив несколько прядей у лица, что придавало мне умилительный домашний вид и отвлекало от полного отсутствия макияжа. Как уж есть, не на свидание иду, - бросив беглый взгляд в зеркало, я решительно прошла в сторону звучащей музыки.  Мельком взглянув на дисплей телефона, вижу, что время совсем не позднее и, значит, Джека еще можно спасти и отправить развлекаться в «Лимб». Осталось лишь узнать, в чем дело и успокоить его.
Однако бутылка виски, стакан и пепельница на лакированной поверхности рояля красноречиво намекнули мне о том, что никуда уходить мой друг сегодня не собирается. Обреченно вздохнув и натянув повыше розовые носочки, я на цыпочках приблизилась к Джеку и осторожно присела рядом, украдкой взглянув на него, полностью погруженного в игру на рояле. Джек не выглядел уставшим или обеспокоенным, скорее на его лице читалась глубокая задумчивость и…что-то такое, чему я не могла подобрать определения. Может быть, не так уж и не правы мы были с Мейз, когда решили, что дело здесь не в чем-то, а в ком-то другом. Я поднесла стакан с виски к губам и сделала глоток, вслушиваясь в мелодию и пытаясь разгадать, что же может терзать такого самовлюбленного эгоцентрика. Прикрыв глаза, тихо принимаюсь подпевать прекрасной музыке, едва замечая, что уже осушила стакан с янтарным напитком. Чарующие звуки стихли также внезапно, как и начались. Недовольно приоткрыв один глаз, я покосилась на Напьера, - Неужели настолько плохо пою? – легкий смех сорвался с моих губ, предательски выдав небольшое опьянение, вызванное виски. Я накрыла своей рукой ладонь мужчины и ободряюще ее сжала, - Может быть, уже расскажешь, что с тобой происходит? У нас множество версий, сделано ставок на сотни долларов, но, к сожалению, победителя определить пока не удалось. Версию с раком мы отмели сразу же, а вот несчастная влюбленность уверенно держится в лидерах, - я беззаботно подула на прядки волос, убирая их с глаз. И снова мелькнуло это незнакомое выражение лица, ставящее меня в тупик. Ох, уж эти мужчины. Все держат в себе, - Ты можешь мне довериться, Джек, так же как и Мейз. Я тоже твой друг.

Касаточка была растеряна. Она явно не ожидала, что ее мать вернется не одна, а с четырьмя людьми разной внешности, возраста, одетых так, словно в последний раз мир представал перед их глазами лет сто или двести назад в лучшем случае. Медея и сама не ждала, что поездка к месту, кипящему от магии Хаоса, обернется подобными результатами. Долгое планирование побега оказалось совершенно бесполезным перед лицом обстоятельств в лице влюбленных голубков и прибежавшей на магический след малолетней твари, забравшей все, что только могла дать ей женщина и не вернув ничего взамен. В этот раз она отплатила частично за все совершенные ошибки, но этого было мало. Полное искупление несут только две вещи: кровь и смерть. И если бы не внезапно объявившийся в стиле индийского кинематографа брат-близнец, способный отравить мозги возможному пополнению своими словами, то ни один, ни другая не сделали бы больше ни одного вдоха.
Медее не нравился оставленный след. Не нравилось и то, что город опутали следы Хаоса. Охотники и прочие любители порядка наверняка выпрыгивали из своих штанишек, доставая запылившиеся инструменты и звоня во все колокола, чтобы спешно залатать дыры в решете некогда грозной магической тюрьмы. Теперь от нее остались лишь одни ошметки, из которых массово не повалили преступники только потому, что у них не осталось больше сил. Лимб выпивал все — или почти все — имеющееся у ведьм и колдунов, и поэтому Медея тратила столько сил на маскировку, искала пути не применять свою магию и старалась решать проблемы мирным путем. Но сейчас... О, сейчас можно позволить себе немного расслабится и отметить столь радостное событие. Десятилетия ожидания начинали наконец-то окупаться.
Юки отправилась бродить по дому, изучая все возможные входы и выходы, проверяя кладовки и заглядывая под кровати: старые привычки умирали долго и трудно, а привычки, заложенные в кланах ниндзя, и подавно. Касаточка пыталась общаться с Истиславом, который, почуяв такого же мага Жизни, как и он сам, стремился узнать о новых приемах в этой области. Улла же сидела на полу перед телевизором и смотрела на разворачивающуюся драму жизни хакера-наркомана с лягушачьими глазами.
«Луиарн, - подумала Медея, мельком осматривая гостиную и не натыкаясь взглядом на мужской силуэт. Она повернула голову в сторону выхода из комнаты и вздохнула. Энергия — знакомый темный кокон, отдающий чужими стонами, железом крови и запахом внутренностей даже здесь — тянулась в сторону кабинета. Женщина пользовалась им достаточно редко, заводя порой в него приходящих для разговоров различных важных для ее планов людей, и чаще всего в нем царила тишина. То, что нужно для успокоения и концентрации. - Разумеется».
Шаги ведьмы были тихими, отдаваясь на краю сознания воспоминаниями ударами бамбуковых щепок о ступни и остающимися ссадинами на коже. Она не планировала прятаться в своем доме, но само присутствие в доме суровой леди японского происхождения пробуждало в мышцах старую память, выстраивая в нужное положение плоть и кости. Однако даже с ним, с этим навыком, женщина не осталась незамеченной. Сидящий в ее втором любимом кресле гость явно чувствовал себя так, как будто сам был хозяином кабинета, и на губах Медеи появилась слабая улыбка. В этом изменившемся мире бывшие заключенные являлись осколками прошлого, пока еще не изменившимися, соединяющие долгие годы жизни с настоящим днем, и это ощущение... Оно скорее нравилось, чем вызывало раздражение на собственную сентиментальность. Оно могло быть здесь, в ее теле.
- Нет никакой магии. Немного науки и коммерции творят чудеса не хуже, чем заклинания, - отозвалась ведьма мягко. На ее языке звуки давно уничтоженного народа звучали туго и тяжело. Прошло слишком много времени с тех пор, как она использовала их, и кем именно были они, уже не скажешь: то ли люди, которых Медея покинула, то ли сокровища, забранные с собой и лежащие в большей своей части в хранилище, то ли слова без особой лжи. За это ведьма не ощущала стыда: каждый выживает так, как может. Она пыталась помочь, но не могла выручить тех, кто хотел идти на дно с решимостью упрямого буйвола.
Женщина чуть наклонила голову в сторону и задумчиво посмотрела на Луиарна, словно решая, стоит ему говорить о чем-то или нет. За годы заключения из памяти стерлись черты лица, оставив лишь след энергии, но теперь стертое изображение наполнялось чертами. Густые брови, карие глаза, жесткая линия губ и подбородка — все именно так, как и было когда-то, только на коже не лежала застывшим жирным слоем краска, а одежда мало напоминала богатое одеяние правой руки Верховного мага. Сама же Медея выглядела куда хуже со своими растрепанными от поездки и попыток действовать быстро волосами, с синяками после ночных смен и начинающими проглядывать морщинами. Долгая жизнь начинала давать о себе знать.
- Как насчет того, чтобы последовать славным традициям романтизма и изменить этот мир? - спросила ведьма. Ее голова медленно выпрямилась, а в голубых глазах мелькнул озорной огонек, называемый в честь продавших свою душу Дьяволу женщин. Очаровательные фантазии испуганных неизвестным людей, и сколько таких будет, если все пойдет именно так, как должно пойти... - Скажем, добавить в него немного крови и жертв? Вернуть магии забытые ритуалы и заброшенные заклинания, которые в попытке превратить жизнь в комнату с мягкими углами убрали пришедшие на эти земли? Может быть, - Медея позволила поднять себе уголок губ вверх, отражая выражение лица гостя моментами ранее, и сделала шаг. В ступни врезался жесткий ворс багряного ковра, - даже отомстить тому, кто привел тебя в Лимб?
Улыбка стала острой и опасной, обещая любому неосторожному пустить кровь при случайном контакте, но само лицо оставалось спокойным. Ведьма не тратила свое время на блеф и не затягивала на шее удавку, заставляя идти за собой. Она всегда звала, приглашала и вела потом за собой опасными дорогами. И если того хочет Луиарн, то Медея могла разделить эти пути с ним.

Они соединили свои силы, они стали частью друг друга. Он поделился с ней своей вечностью, а она взамен стала его игрушкой. Она тогда еще об этом не знала, но вот он уже был уверен в этом. Мери поняла это слишком поздно, когда почувствовала все то, что он ощущал, в этой буре эмоций и силы, в тот момент, когда ее губы коснулись чаши с его кровью. С тех пор он считал ее своей собственностью, не смотря ни на что. Он хотел владеть ей полностью, но она не была согласна на это. И тогда ей пришлось бежать. Бежать далеко, прятаться, ускользать всякий раз, когда он оказывался где-то рядом. Кулон на шее с его кровью всегда оповещал ее, если он был рядом, то тех пор пока их связь не распалась, не подпитываемая кровью. С тех пор она жила в страхе, что рано или поздно он найдет ее и тогда мир перевернется с ног на голову, рухнет все то, что она строила с таким трудом. Он снова захочет владеть ей как своей игрушкой, а она этого не переживет.

  Воздух вокруг как будто заискрился, обдав их обоих таким потоком силы, который может быть только посредством соединения сил вампира и ведьмы. Мерелин вздохнула полной грудью и прикрыла глаза, почувствовала прилив сил внутри себя. То же самое должен был почувствовать и Лео, но девушка не видела его лица, чтобы сказать наверняка. Она поставила опустевшую чашу на стол и только тогда открыла глаза, в которых теперь плясали искры силы. Мери повернулась к вампиру и увидела с каким взглядом он смотрел на нее. Наверное выглядела она сейчас черт знает как, но его взгляд говорил совершенно другое. Губы испачканы кровью, сердце бешено колотится, а дыхания как будто не хватает. Заметив, что Лео дышит так же часто как и она сама, девушка улыбнулась. В этот момент они стали как единое целое и ведьма почувствовала как кулон на шее нагрелся, обжигая кожу. Капля крови упавшая с подбородка, пока она пила медленно ползла по шее к декольте, но ведьма этого даже не замечала. Она все еще пыталась прийти в себя после такого наплыва силы, так что когда вампир сделал шаг навстречу и заключил ее в объятия, девушка даже не сопротивлялась. Она положила руки к нему на плечи и наконец ощутила под рубашкой мышцы рук. Они и правда были рельефнее, чем казалось, ведьма не удержалась и провела ладонью по плечу, ощущая изгибы мышц Лео. Она словно находилась в каком-то опьянении, потому что разум все время туманился, хотелось только быть ближе к Леонарду.

- Если вся твоя магия столь же прекрасна и затрагивает настолько тонкие струны души, то обещаю, что не предам тебя, пока ты позволишь мне наслаждаться ею…

  Мери хотела что-то сказать, но вдруг поняла что не доверяет своему голосу. По этому она просто промолчала и облизала пересохшие губы, снова ощутив вкус крови вампира, который ее обнимал. Это было странное ощущение, наверное ведьма просто забыла какого это, проходить этот ритуал с мужчиной. Когда-то давно, когда она первый раз связывала себя с  вампиром, были примерно те же ощущения, хотя они были куда яростнее, наверное потому что и сам вампир был жестоким и эгоистичным, по этому и чувства, которые тогда витали вокруг них были другими. С тех пор прошло много времени и Мери всей душой надеялась, что больше никогда не увидит Акселя. Слишком уж многое ей пришлось пережить с ним. Слишком много плохого и ужасного. Но сила Леонарда казалась другой. По крайней мере по отношению к ней. Если Аксель видел в Мерелин лишь свою собственность, но Лео ее таковой не считал. Наверное прошла целая вечность, пока ведьма просто молча смотрела в глаза вампира, прежде чем поняла, что может говорить.

- Не ожидала я такого побочного действия, - с улыбкой сказала она, не пытаясь освободиться от объятий. - Но как ни странно я верю тебе. Не знаю почему, но верю. - и это действительно было странно. Ведьма была уверенна, что Лео говорит искренне, что он действительно не предаст ее, пока она будет нуждаться в нем.