| Хороший полицейский с насыщенной жизнью и ещё большим количеством проблем. То печеньки чужие съест, то на монстра наткнётся. Он саркастичен, смел и умён, но часто ему не везёт. А всё почему-почему-почему? Потому что с гриммом связался.
Но вообще, если серьёзно, это шикарный персонаж, которого есть, как раскрыть. И у всех есть повод взаимодействовать с ним и основания поиграть. Поэтому не буду тут расписывать, чем хорош сержант Ву, если заявка вас интересует, то вы понимаете уже, о ком идет речь.
Пост Чертова идиотка Адалинда, которая только посмела подумать, что Нику и всей его святой компании "добрячков" можно доверять. Конечно же, я знала великолепно, что не стоит полагаться на тех, в чьих судьбах я сыграла далеко не последнюю роль и уж тем более, глупо было рассчитывать на то, что хоть кто — то из них простит меня за все то, что я сделала когда-то, начиная от отравления Джульетты, и заканчивая тем, что была с королевской семьей, против Сопротивления, и Шона Ренара в частности, но судя по всему, слишком ослеплена я была своим материнством, слишком хотелось мне верить в их благородство, хотя бы по отношению к Диане, не ко мне, если позволила себе настолько расслабиться, что выпустила свою дочь из рук. Да, я знаю, что это было неразумно и тот факт, что выбора у меня на тот момент не было, не коим образом не оправдывал меня, но разве знала я, что против меня не только Ник со своими друзьями, но и Шон, которому я так верила? Которому я так хотела верить. Мать, что спала с моим же возлюбленным, всегда говорила мне, что я лишь неразумная девчонка, не способная просчитывать дальнейшие ходы, и лишь потому не способная стать по-настоящему опасной ведьмой, но все же, разве могла я подумать, что тот самый Шон, что так нежно смотрел на нашу общую дочь, и говорил, что мы снова вместе, предаст меня, отдав ее Королевской семье? В конце концов, он сам сказал мне выбирать, чью сторону я приму, и сам говорил, что сделает все, только бы мы, я и Диана, теперь были рядом, и под его защитой, но ... Но что сделал он? Отдал мою малышку чертовым принцам, сменявшим одного за другим, своему папаше, с теми лишь отговорками, что пытался нас защитить? Какая глупость. Отдать собственного ребенка ради того, что бы выжить? Я лучше бы свое сердце самолично вырвала и отдала королю, чем позволила хоть кому-нибудь причинить вред моей девочке, и уж тем более, никогда в жизни бы не рассталась с ней добровольно.
Как они посмели? Да, знаю, какой злобной и жестокой сукой считал меня Гримм, на пару со своей подружкой, как знала и то, насколько сильно мне не доверяет Шон, но все они, и каждый из них в частности, с чего они решили, что у них есть хоть какое-нибудь право на то, что бы забирать совсем недавно рожденного ребенка у матери? С чего они взяли, что только им лучше знать, как поступить с моей девочкой и кто позволил им решать, что будет лучше для нас обеих? В своей жизни я совершала множество ошибок, несущих порой за собой фатальные последствия, и признаю, многие из них, вплоть до лишения меня способностей, случились лишь потому, что я, полагаясь на собственную самоуверенность, действовала неправильно, неразумно, и глупо, веря впрочем в то, что все делаю так, как надо, но сейчас, как никогда в жизни, я не была уверена в себе, словно слепой котёнок, которого заперли в коробке, откуда нет выхода, и который бьется головой об стены, тщетно пытаясь спастись. Диана. Моя девочка моя малышка, моя любимая дочь. Я никогда не жаждала завести детей, вполне довольная своим существованием и не задумывалась об этом даже уже будучи беременной, но в тот самый момент, когда впервые взяла ее на руки... Все мое существование разделилось на "до" и "после". До того, как я услышала крохотное сердцебиение своей девочки и все, что после. Да, у меня не было возможности спокойно растить ее в надлежащих условиях, баловать как маленькую принцессу, и дать ей все, что я хотела бы сделать для нее, что бы она ни в чем не нуждалась, но все же, ни на одну минуту в своей жизни, даже во сне пожалуй, я не забывала больше про нее. И услышав, что моя малышка была отдана нашим теперь уже врагам...
Никто не сможет понять меня лучше, чем тот, кто потерял всё, что у него было. Мать, способности, отношения с Шоном..я много теряла в это жизни и пожалуй, каждый раз, в той или иной степени, но испытывала боль, настолько острую, что хотелось кричать, но честно говоря, ничего из этого, даже в комплексе, никогда бы не могло сравниться с мыслью, что я потеряла свою дочь. Да, я знала, что она важна, как знала и то, что вряд ли ей причинят какой-нибудь вред, но разве могли эти мысли успокоить сердце матери, у которой отняли ее малышку, и которая не успела еще даже насладиться общением с ней?
Колдовство, Гриммы, зелья, Королевские семьи, и сопротивление, я всегда ощущала себя в этом мире, скрытом от глаз людей, довольно — таки комфортно, прекрасно зная в общем-то, насколько легко я могу всегда разорвать все связи, и привязанности, что в той, или иной степени, могут мне помешать, но теперь, когда у меня забрали самое ценное из того, что было . ..
Наверное, Ник считал, что ему больно было, когда я отняла у него Джульетту? Он наверное считал, что хуже и быть ничего не может? Ему скорее всего было плохо, я не спорю, в конце концов, на том и был мой расчет, но Боже мой, мог ли он, на пару со своей лживой мамашей, хотя бы представить, что было бы, если бы у них с Джульеттой родился ребенок, а его отняли у них, лишь потому, что он нужен двум воинствующим сторонам? Интересно, что чувствовал бы он тогда? Смог бы сидеть спокойно, сложа руки и утешаясь тем, что все живы? Не думаю. И пожалуй, когда у него самого родится сын или дочь, только тогда он ощутит, как больно может быть от той лишь мысли, что у тебя могут отнять самое ценное, что у тебя есть. И это не жена, любовница или подруга. Они — все эти привязанности и люди в постели, вполне заменимы, что бы мы там себе не придумывали про искренние чувства. Но кто сможет в сердце заменить твоего ребенка, твою плоть и кровь? И плевать, насколько моя девочка важна была в этой войне. Все, что мне было нужно — что бы она была счастлива, и она была со мной.
Мне не так много времени дали для того, что бы познакомиться с ней, не так много, как мне хотелось бы, но уже за тот срок, что провели мы рядом, за каждое ее дыхание во сне, я настолько привязалась к ней, что уже и мысли не могла представить, что когда-нибудь вообще придется отпустить ее с рук. Не говоря уж о том, что ее отнимут у меня.
Благодаря мне Ник лишился своей Джульетты и почти потерял ее. Но разве я это начала? Разве я первая лишила его того, что было ему дороже всего на свете? Я лишь отыгралась, вырвав из его жизни то, что было ему так дорого, как сделал он с моими способностями, без которых я думала, что не могу существовать, так не стали ли мы квиты после этого? Имел ли он право забирать у меня еще и дочь? Ни одна цена в мире, никакие чувства не стоят того, что может испытывать мать к своему малышу. И для меня не было оправданий тому, что они сделали. Все они и каждый в частности еще заплатят за это, я клянусь. Как только верну свою дочь и спрячу ее от всего мира, я отомщу им. И расплата моя будет жестока. Не могу даже обещать, что все выживут. Каждый из них должен был понять, как страшно больно бывает, когда из твоей жизни исчезает то, что составляет весь ее смысл. И откровенно говоря, мне жаль, что ни у кого из них нет детей. Наверное, только мать сможет понять, как страшно бывает слышать плач своей малышки во сне, протягивать к ней руки, но не иметь возможности взять ее. Но рано или поздно, я заставлю их это ощутить.
Мне не хочется улыбаться и я уже давно не делаю этого. Тот самый Шон, которому я поверила, что наша дочь важна для него, предал меня. И откровенно говоря, я прекрасно знала, что не стоит сейчас приезжать к нему, в таком раздавленном состоянии, в котором я была, но во-первых, идти мне больше было некуда, а во-вторых... Не знаю, что все эти годы держало меня рядом. Не знаю, почему на вопрос, на чьей я стороне, я выбрала его. И уж тем более, я не могла даже самой себе ответить на вопрос, что заставляло меня сейчас, после того, как он отдал нашу дочь ради собственного спасения, приезжать к нему, надеясь услышать хоть что — нибудь, но все же, я делала это. Всегда гордилась собственной независимостью и тем, что мне никто в общем-то не нужен, ощущала себя такой сильной, смелой, а теперь . . Теперь я ощущала себя так, словно стояла одна, посреди серой улицы, где все окна были темными, на меня лил дождь, и не к кому было обратиться, и впустить меня к себе. Как никогда в жизни ощущала, что я одна. Не думала, что хоть когда-нибудь в жизни возникнут у меня подобные мысли, но мне кто-нибудь нужен был сейчас, хотя бы для того, что бы ненадолго перестать думать о Диане, отвлечься от этой ноющей боли, что не давала мне покоя ни ночью, ни днём, и с каждым мгновением уничтожала меня все больше. И пожалуй, после того, как именно Шон отдал нашу девочку Королевской семье, не стоило мне приезжать к нему, и вновь давать ему видеть мою слабость, которую я так безуспешно пыталась скрыть, но по правде говоря, у меня не было выбора. Абсолютно одна на этом свете, я не знала никого, кроме него, в чью дверь можно было бы постучаться.
Не знаю, хорошая ли идея была приезжать сюда. Я даже не знала толком, чего именно хочу добиться и какой реакции от Шона жду, но все же, как обычно, действуя скорее по наитию, чем благодаря здравому смыслу, я стояла возле номера Ренара, ожидая от него, когда же он откроет дверь. И пожалуй, если дома его сейчас нет, то я сочту это достаточным знаком судьбы для того, что бы уехать отсюда. Но дверь распахивается и я вздрагиваю от неожиданности, уставившись на Шона так, словно это он приехал к моим дверям неожиданно, а не наоборот. Очевидно, можно признаться себе, что я не знаю ни одной, даже самой глупой причины, по которой сейчас была тут, кроме того, что плохо мне было, как никогда, а помимо Дианы этот мужчина был единственным, к кому я хоть что — то испытывала. Не думала, что когда-нибудь у меня вообще придут такие мысли в голову, как знала точно и то, что никогда его не прощу за то, что он отнял у меня мою малышку, но именно сегодня, в этот вечер, я приехала к нему. Не для того, что бы устраивать истерики или делать какие-нибудь гадости. Я просто знала, что кто-то сегодня был мне нужен. И Шон был единственным, чье присутствие сегодня я могла бы терпеть. И даже более того, именно он сегодня наверное мне был нужен.
— Привет. Можно войти? Не уверена, что он был рад моему появлению, особенно опасаясь наверное, что я имела какие-нибудь коварные планы, ради которых заявилась сюда, но даже несмотря на то, что у него был повод так думать, это было не так. Я и сама не смогла бы сейчас внятно объяснить ему, что делаю здесь, почти в полночь, в то время, в которое не ходят в гости, но дверь уже была открыта, и глупо было бы сейчас сбегать. — Не бойся, я не принесла с собой какого-нибудь зелья, что бы отравить тебя. Знаю прекрасно, чего они все от меня ждут. Даже Шон, что сам давал мне задания, не доверял мне в должной мере и наверное думал, что для меня нет никаких преград, и ни в чем. И в принципе, думал правильно, потому что я не собиралась мириться с тем, что моя малышка была не со мной, успокаивая себя тем, что НАВЕРНОЕ с ней все хорошо, и еще каждый, кто заставил меня плакать, заплатит за это, но это все потом. Не сегодня. Сегодня мне нужно было просто с кем-то поговорить. И выбор у меня, откровенно говоря, был небольшой.
— Нальешь мне выпить? Стараюсь даже не смотреть на Шона, испытывая неловкость. Не самое типичное для меня чувство, но имеет место быть. Еще недавно мы стояли здесь, посреди этой комнаты и смотрели на нашу малышку, говоря про взаимные чувства, а теперь...Конечно же, надо спросить про нашу девочку, быть может, ему хоть что — то известно от отца, дяди или кого там, но пока я не решаюсь. Не потому, что боюсь реакции Шона, которому быть может надоели все эти разговоры, а потому скорее, что опасаюсь себя. Слишком больна эта тема для меня, слишком рвет мои нервы каждая мысль о том, что происходит сейчас с Дианой, и слишком велика опасность сорваться. А я сегодня все же приехала не для того. Поэтому я слежу за тем, как наливает мне алкоголь Шон и пытаюсь не произнести слов, касающихся нашей дочери. Я хотела поговорить о ней, в том числе и для того приехала сюда сегодня, но только не сейчас. Сначала нужно выпить и хотя бы попытаться взять себя в руки, привыкнув к обществу Ренара. Мне всегда довольно непросто это давалось, а уж сейчас и подавно.
На момент заявки есть на форуме я, Розали, Шон и Беда, уверена, что не только я жажду видеть этого шикарного персонажа. Благодаря заявке прием для вас будет упрощённый, а по поводу того, что голеньким ходить придётся не волнуйтесь, всем миром что - нибудь, да придумаем. Поэтому не меняйте пожалуйста каноничную внешность, которую все полюбили за шесть лет, Ву хорош таким, какой он есть. Уверена, многие из нас захотят с ним поиграть, я вот уже горю желанием. Поэтому будьте оригинальным и приходите на столь редкую роль. Очень ждём! | |
[/float]
[/float]
[/float]
